
Стало известно, сколько лет потребуется воевать России с Украиной при условии продвижения нынешними темпами.
"Выкарабкается" ли угольная отрасль из сегодняшнего кризиса?
Где вы проведете лето 2025 года?
В чём вы видите величие России?
...


Разговор с "фининспектором" о поэзии (в прозе)...
...предложил вашему вниманию гость портала КузПресс Иеремей.
Материал взят с его персональной странички в Клубе КП. Один из многих размещенным там нашим земляком (рекомендуем!). К слову, персональные странички на нашем портале есть у всех зарегистрированных гостей. Размещать там свои творения или нет, модерировать ли их, общаться ли напрямую между собой - каждый решает сам. Но помнить об этом стоит.
"Нет, конечно, сегодня речь пойдёт не об известной работе великого пролетарского поэта.
Просто это стихотворение сразу всплыло в памяти в ходе интернет-переписки с дежурным редактором платформы ХХХХ о поэзии – отставить! - о российской бюрократии от литературы
**
Дежурный редактор платформы ХХХХ:
- Призываю вас придерживаться рамок уважительного общения. В ином случае диалог-обращение будет закрыто.
Для появления канала в поиске необходимо набрать 10 подписчиков.
***
- Увы, я вынужден остаться безучастным к вашему призыву, пронзительному и безнадёжному, как глас вопиющего в пустыне.
Впрочем, как прежде были глухи и безразличны вы к моим разумным доводам.
Во-первых, вряд ли стану уважать тех, кто без оснований проявляет неуважение ко мне.
Во-вторых, я уже удалил свой канал на вашей платформе.
Удалил без сожаления, поскольку в вашей бюрократической парадигме он давно уже был мёртв.
Да-да, мой канал - возрастом чуть более года, который регулярно пополнялся оригинальным контентом – и канал, и материалы оказались недоступными в любой поисковой системе почти сразу.
Поначалу я счел это недоразумением и обратился в вашу службы поддержки, которая сообщила мне то же самое, что и вы сегодня, но чуть оживила канал – на недельку.
И опять тишина. Мёртвая тишина. Смерть канала.
А все потому, что, кажется, в 30-тидневнй срок, установленный каким-то (дб) вашим ведущим специалистом, отвечающим за стратегию платформы, мой канал не набрал 10 подписчиков.
Десять подписчиков. Казалось бы – пустяк! Но мы-то понимаем … а уж вы – точно хорошо знаете, как специалист, погруженный с головой в творчество масс, что подписчик подписчику рознь.
И потом, что такое "подписчик"?! Мне, как человеку, вообразившем себя творцом, да и любому другому подобному мне, нужен не какой-то там подписчик (я против слепого обожания), а читатель, зритель, слушатель ….
Нет, я за подписчиков, конечно! Пусть будут, это что-то вроде поклонников - на старый манер. Но мне достаточно читателя. Хорошо бы 10, но можно и одного.
Моего читателя.
А ему, читателю, не подписчику, порой довольно лишь одного творения автора. Пусть не такого мегапопулярного, как, например, всем известное стихотворение "Besame mucho" сеньориты Консуэлы Веласкес. Которое оказалось единственным в творчестве мексиканской пианистки.
Ну вот случается такое в мире искусства, что кругом и всюду плодовитые авторы, а кто-то за жизнь напишет всего одну книгу. Например, Евангелие.
Так что бы вы сказали Консуэле о правилах продвижения на своей платформе? О десяти подписчиках? А если бы она не успела их набрать, мир бы не узнал её замечательные стихи?
Ну хорошо, узнал бы. Одно стихотворение. Всё! И что бы тогда делали на странице в ХХХХ её подписчики? Ради чего подписывались бы? Фото с гастролей? Из ресторанов? С яхт? Сомневаюсь, что она бы занялась подобным.
К счастью и к ее чести, госпожа Веласкес не водила сомнительных знакомств со всякими платформами.
В отличие о меня, который зарегистрировался на ней в ожидании встречи с читателем.
Которому нужен не я как таковой, а мои творческие порывы и попытки. Иногда удачные, чаще - нет.
А вам нужны цифры – 10 подписчиков? Любых?
- Но позвольте! - воскликнет наш современник. – Не любых! Нам не нужны те, кто куда-то там внесён или будет внесён – поди, узнай – когда, но мы все знаем — кем.
Нам не нужны провокаторы, не нужны так называемые боты и какие-то платные "накрутки".
Нет? И мне не нужны.
Я знаю, что самым первым и самым верным читателем любого автора в нашей стране – по старой доброй традиции – является "товарищ майор". Это большая честь, поскольку понятно каждому – это большой специалист в своём деле. Думаю, тут двух мнений быть не может.
Но стоит ли удивляться, что такой завидный подписчик – умный, образованный и внимательный, к тому же ещё очень деликатный человек: он не спешит "подписываться", чтобы не обнаружить до поры своего пристального внимания к творчеству автора?! Ну, чтоб, значит, последний сильно не смущался и смог свободно раскрыться насколько это возможно полно, без оглядки, во всю величину своего дарования. Чтобы (возможно) однажды в тихом, неуютном помещении декламировать подсудимому его бессмертные творения.
Вот и читатель, кандидат в подписчики, может задуматься:
- А стоит ли подвергать и без того хрупкое свое благополучие совершенно излишним испытаниям, подписываясь на кого бы то ни было?
И ведь логика его понятна:
- Что если этот писатель завтра ... "зайдёт не в ту дверь" — напишет или выкинет такое, за что его навеки вечные вычеркнут из числа приличных людей, внеся в определённые списки, а?!
Могут внести и подписчика тоже? Ведь всем же ясно как божий день — это одна шайка?
А раз есть шайки, значит должен быть план (прогноз) по их разгрому?
И у вас есть план – за такой-то срок извольте набрать столько-то подписчиков, иначе – на … с пляжа? Извините — с вашей платформы?
То есть, та самая "палочная" система?
Является ли это случайностью в стране, где всё кем-то решено сделать эффективным: целевые показатели, планы, прогнозы? Не буду вас утомлять перечислением сфер отечественной жизни, куда были внедрены показатели эффективности и рассказом о том, что реально из этого вышло - судите сами.
А вот я не могу как револьверный станок выдавать шедевры. Как я понял, у вас есть такие мастера на сдельно премиальной системе и есть в большом количестве?
Пусть будут!
Мне же, старому человеку, было бы немыслимо бегать и просить знакомых и незнакомых людей подписываться на свой канал на вашей платформе. Это то, что вы мне посоветовали в вашем ответе.
Да и даже в голову такое прийти не могло - у меня совершенно другие цели. А если бы и пришло, хорошо, что я так не поступил.
Ведь я искренне полагал, что публикация моих работ на отечественном сайте есть акт взаимного духовного обогащения.
Как происходит на всех других литературных ресурсах вне зависимости от локализации.
Ну что ж, я переживу это маленькое потрясение. Эта трагедия, наверное, останется незамеченной в масштабах вашей платформы. До самой её скорой кончины.
Всё пройдёт. И это тоже.
Прощай, платформа ХХХХ!".


Владимир Маяковский
Разговор с фининспектором о поэзии
Гражданин фининспектор!
Простите за беспокойство.
Спасибо…
не тревожьтесь…
я постою…
У меня к вам
дело
деликатного свойства:
о месте
поэта
в рабочем строю.
В ряду
имеющих
лабазы и угодья
и я обложен
и должен караться.
Вы требуете
с меня
пятьсот в полугодие
и двадцать пять
за неподачу деклараций.
Труд мой
любому
труду
родствен.
Взгляните —
сколько я потерял,
какие
издержки
в моем производстве
и сколько тратится
на материал.
Вам,
конечно, известно явление «рифмы».
Скажем,
строчка
окончилась словом
«отца»,
и тогда
через строчку,
слога повторив, мы
ставим
какое-нибудь:
ламцадрица-ца.
Говоря по-вашему,
рифма —
вексель.
Учесть через строчку! —
вот распоряжение.
И ищешь
мелочишку суффиксов и флексий
в пустующей кассе
склонений
и спряжений.
Начнешь это
слово
в строчку всовывать,
а оно не лезет —
нажал и сломал.
Гражданин фининспектор,
честное слово,
поэту
в копеечку влетают слова.
Говоря по-нашему,
рифма —
бочка.
Бочка с динамитом.
Строчка —
фитиль.
Строка додымит,
взрывается строчка, —
и город
на воздух
строфой летит.
Где найдешь,
на какой тариф,
рифмы,
чтоб враз убивали, нацелясь?
Может,
пяток
небывалых рифм
только и остался
что в Венецуэле.
И тянет
меня
в холода и в зной.
Бросаюсь,
опутан в авансы и в займы я.
Гражданин,
учтите билет проездной!
— Поэзия
— вся! —
езда в незнаемое.
Поэзия —
та же добыча радия.
В грамм добыча,
в год труды.
Изводишь
единого слова ради
тысячи тонн
словесной руды.
Но как
испепеляюще
слов этих жжение
рядом
с тлением
слова-сырца.
Эти слова
приводят в движение
тысячи лет
миллионов сердца.
Конечно,
различны поэтов сорта.
У скольких поэтов
легкость руки!
Тянет,
как фокусник,
строчку изо рта
и у себя
и у других.
Что говорить
о лирических кастратах?!
Строчку
чужую
вставит — и рад.
Это
обычное
воровство и растрата
среди охвативших страну растрат.
Эти
сегодня
стихи и оды,
в аплодисментах
ревомые ревмя,
войдут
в историю
как накладные расходы
на сделанное
нами —
двумя или тремя.
Пуд,
как говорится,
соли столовой
съешь
и сотней папирос клуби,
чтобы
добыть
драгоценное слово
из артезианских
людских глубин.
И сразу
ниже
налога рост.
Скиньте
с обложенья
нуля колесо!
Рубль девяносто
сотня папирос,
рубль шестьдесят
столовая соль.
В вашей анкете
вопросов масса:
— Были выезды?
Или выездов нет? —
А что,
если я
десяток пегасов
загнал
за последние
15 лет?!
У вас —
в мое положение войдите —
про слуг
и имущество
с этого угла.
А что,
если я
народа водитель
и одновременно —
народный слуга?
Класс
гласит
из слова из нашего,
а мы,
пролетарии,
двигатели пера.
Машину
души
с годами изнашиваешь.
Говорят:
— в архив,
исписался,
пора! —
Все меньше любится,
все меньше дерзается,
и лоб мой
время
с разбега крушит.
Приходит
страшнейшая из амортизаций —
амортизация
сердца и души.
И когда
это солнце
разжиревшим боровом
взойдет
над грядущим
без нищих и калек, —
я
уже
сгнию,
умерший под забором,
рядом
с десятком
моих коллег.
Подведите
мой
посмертный баланс!
Я утверждаю
и — знаю — не налгу:
на фоне
сегодняшних
дельцов и пролаз
я буду
— один! —
в непролазном долгу.
Долг наш —
реветь
медногорлой сиреной
в тумане мещанья,
у бурь в кипенье.
Поэт
всегда
должник вселенной,
платящий
на го́ре
проценты
и пени.
Я
в долгу
перед Бродвейской лампионией,
перед вами,
багдадские небеса,
перед Красной Армией,
перед вишнями Японии —
перед всем,
про что
не успел написать.
А зачем
вообще
эта шапка Сене?
Чтобы — целься рифмой —
и ритмом ярись?
Слово поэта —
ваше воскресение,
ваше бессмертие,
гражданин канцелярист.
Через столетья
в бумажной раме
возьми строку
и время верни!
И встанет
день этот
с фининспекторами,
с блеском чудес
и с вонью чернил.
Сегодняшних дней убежденный житель,
выправьте
в энкапеэс
на бессмертье билет
и, высчитав
действие стихов,
разложите
заработок мой
на триста лет!
Но сила поэта
не только в этом,
что, вас
вспоминая,
в грядущем икнут.
Нет!
И сегодня
рифма поэта —
ласка
и лозунг,
и штык,
и кнут.
Гражданин фининспектор,
я выплачу пять,
все
нули
у цифры скрестя!
Я
по праву
требую пядь
в ряду
беднейших
рабочих и крестьян.
А если
вам кажется,
что всего дело́в —
это пользоваться
чужими словесами,
то вот вам,
товарищи,
мое стило́,
и можете
писать
сами!
1926 г.



вам кажется,   
что всего дело́в —          
это пользоваться
чужими словесами,         
то вот вам,
товарищи,     
мое стило́,          
и можете
писать     
сами!    
Участвовать в голосованиях и оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Если Вы уже зарегистрированы на сайте авторизуйтесь.
Если Вы еще не проходили процедуру регистрации - зарегистрируйтесь