Пять лет с "Ивановым"

Каждая постановка Петра Шерешевского – своего рода провокация.

В Новокузнецком драматическом театре режиссер поставил целый ряд спектаклей, лучшим из которых лично я считаю "Господ Головлевых". Шерешевский прекрасно отдает себе отчет, что зрители идут не на классику, а посмотреть, что он из этой классики сотворил. И зрелище должно быть неординарным.

"Иванов" в эту концепцию вписывается чуть более, чем полностью.

Шерешевский – мастер метафор. Язык его символов не всем по вкусу и нраву, но определенно вызывает интерес, иначе не было бы столь полярного разделения мнений о "Иванове", а за пять лет, прожитых спектаклем в репертуаре театра, их накопилось немало: от "фу, какая гадость" до "полный восторг".

Вся сценография, включая музыку и декорации – попытка перенести прошлое в настоящее, в близкую нам реальность и при этом показать замкнутый внутренний мир главного героя. "Гориллас" и "Нирвана" – это про надежду на освобождение, подавленную надежду, которой не суждено сбыться. А кубическая форма декораций, выбранная режиссером, на мой взгляд, прием удачный: куб устойчив, так же, как тоска Иванова по любви, куб многогранен, как его личность и при этом замкнут в своих границах.

Я думаю, да. Его Иванов – эгоист и страдалец – фигура очень узнаваемая. Разве мало по нашим улицам таких Ивановых ходит? Правда, обычно они все-таки не стреляются, потому что темп жизни требует постоянно куда-то бежать, что-то делать, но с каким внутренним воем суетятся эти люди, как мечтают, чтобы вся обыденная тараканья возня их оставила... Иванов мечтал о том же.

Образы Сарры (Илона Литвиненко) и Саши (Полина Зуева) – обе антагонистки главного героя и обе по-своему безумны, но в их безумии жизни и правды больше, чем в тоскливых завываниях Иванова о том, как он стар, как он устал и не видит ни в чем смысла.

И Сарра, и Саша – внешне соперницы, а внутренне – сестры, обе живут любовью, дышат любовью и готовы отречься от своих маленьких и больших выгод во имя ее. А Иванов ничем не жертвовал в своей жизни, кроме времени на труд, бессмысленный и беспощадный, и от того глядеть ему на них так горько, и так тоскливо.

"Женись по любви, или без любви – результат один", усмехается Чехов, а вслед за ним и Иванов, повторяющий ту же мысль иными словами. Но для мужчины упираться лбом в брак, конечно, не вариант.

И если бы Иванов отвлекся от своего "микроскопа", от наблюдения за своими инфузористыми печалями, думаю, нашел бы его в любое время. В любом месте.

Порой обескураживающий, но при этом непобедимо яркий, неординарный спектакль обзавелся со временем преданными поклонниками. И все они сходятся в одном: каждый раз "Иванов" не такой, как прежде, каждый раз в нем возникают новые оттенки и детали. Это свидетельство и таланта артистов, занятых в нем, и безусловно – заслуга режиссера, создавшего пространство для импровизации.