Как восстановить то, чего не было в действительности

На прошлой неделе была опубликована странная заметка с названием “Сибирский фронтир”. Её можно было бы рассматривать как курьез, но она все-таки задела “за живое”. Хотелось бы прокомментировать эту публикацию для читателей, далеких от темы.

Начнем с названия. “Фронтир” - это вполне конкретный термин, к истории Сибири ни малейшего отношения не имеющий. Для Америки - это граница с территориями, имевшими плотность населения менее двух человек на квадратную милю. Несколько лет назад в сибирской историографии этот термин действительно “всплыл”. Я имел удовольствие спросить одного из ведущих историков Сибири, зачем он пишет об этом несуществующем в Сибири “фронтире”. Солидный ученый вздохнул, почесал затылок и сказал: “Да, конечно, никакого фронтира здесь никогда не было. Но американцы-то этого не знают, и можно срубить с них денег на исследования”. То есть термин был подхвачен исключительно в надежде, что американцы увидят какую-то общность и выделят грант. Но с тех пор прошло несколько лет, и американцы уже прекрасно осведомлены о полном отсутствии в истории сибирского “фронтира”, и термин следует считать бессмысленным. Какой именно смысл вкладывают авторы публикации в этот термин, можно догадаться из контекста. Однако каким образом они умудрились увидеть в Сибири американский “Дикий Запад”, остается непонятным. Видимо, проблема в элементарном незнании истории и географии.

Далее следуют изыски об укрепленной линии, протянувшейся от Тобола до Кузнецка. Причем, по мнению авторов, “конечной, замыкающей, самой удаленной и неприступной крепостью линии на конец “Великого столетия” был Кузнецк”.

Хотелось бы посоветовать авторам узнать, что такое линейная система. Это действительно интересная система, но использовалась она вовсе не от Тобола до Кондомы, а от Причерноморья до Кузнецкого Алатау. Протянулась она почти по всей границе с кочевым миром и заканчивалась Кузнецком просто потому, что дальше на восток была уже не нужна. Соответственно и укрепления на Кузнецкой дистанции были весьма слабыми.

Почему авторы при этом считают Колывано-Кузнецкую линию великим детищем Ларса Мальма, тоже неизвестно. О самом Мальме известно, что это один из рядовых инженеров в Омской крепости. Об участии его в постройках или проектировании линий сведений нет.

Далее авторы излагают истинно маниловский план: “В рамках программы “Кузнецк-400” Кемеровской региональной благотворительной организацией “Культура Кузнецкая” и Кемеровским региональным отделением Русского географического общества предлагается проект, предполагающий четкое определение границ территорий укреплений Кузнецкой дистанции Колывано-Кузнецкого участка бывшей Сибирской линии в пределах Кемеровской области, постановку этих территорий и остатков располагавшихся на них военных объектов на учет, в качестве охраняемых памятников истории и культуры, проведение необходимых работ по консервации и (или) частичной реконструкции, музеефикации объектов линии в целях развития культурного, образовательного туризма”.

Чтобы стало понятно величие замысла, нужно кое-что объяснить. Никаких остатков военных объектов на территории Кемеровской области от линии не сохранилось. Вообще не сохранилось! В отличие от существующей Кузнецкой крепости эти укрепления представляли собой деревянные сараи, окруженные заборами, а чаще даже без заборов, только с рогатками. Без каких-либо валов или рвов. Когда они отслужили свой век, сараи были разобраны на дрова, и от них не осталось вообще ничего, а места, где они стояли, попали под застройку. И на их месте располагаются деревенские усадьбы, а где-то проходят дороги. Как можно консервировать то, что не существует даже в виде ямки? Как поставить на учет то, что нельзя увидеть, измерить или потрогать? Их предлагается охранять государству. А что охранять?

Почему-то (вообще без малейших оснований) авторы считают, что, например, от Калтанского редута сохранились видимые остатки валов. Однако они сохранились исключительно в воображении авторов. И тут авторы делают “сильный ход”. Они предлагают восстановить то, что не уцелело.

Например, Болотную цитадель. Замысел особенно велик потому, что для восстановления этого памятника, от которого не осталось ничего, следует снести 12 пятиэтажных домов в Кузнецком районе, не считая нескольких 2-этажных, а также перенести изрядный кусок железной дороги, теплотрассы и автомобильной дороги. А если еще и соблюдать историческую охранную зону вокруг этого новодельного “памятника”, сносить придется около двадцати пятиэтажек. Объект этот находился в зоне нынешней интенсивной застройки, а вовсе не на пустыре. Размеры его весьма приличны и больше, чем городской квартал.

В воображении авторов линейные укрепления представляли собой “полевые земляные укрепления, в форме неправильного четырехугольника, с двумя бастионами и двумя полубастионами, горнверком и равелинами, прикрывающими куртины”. Это вольные размышления перед планом Болотной цитадели. Они мало связаны с теми объектами, что в действительности были на линии. Нужно сказать, что и саму Болотную цитадель при всех ее полных планах авторы представляют себе несколько более грозным объектом, чем она была на самом деле.

Цитата: “Примерное состояние объектов после реконструкции должно соответствовать современному состоянию музеефицированных укреплений вобано-кугорновской системы в странах Западной Европы (например, знаменитой “Звездной цитадели”). При этом необходимо заметить, что конфигурация и расположение, применительно к местности, цитадели и фортов, в случае Новокузнецка, гораздо интереснее и живописнее, а сами укрепления сложнее и совершеннее”. А по-моему, необходимо отметить, что Вобан и Кегорн совместную систему никогда не создавали. Наследие Вобана во Франции считается национальным достоянием. Крепости его постройки великолепны. Это классика мировой фортификации. Многие из них внесены в списки всемирного наследия ЮНЕСКО. В некоторых случаях они используются армией до настоящего времени. И даже для красного словца невозможно сказать, что в Сибири вообще когда-то были укрепления, сопоставимые с грандиозными вобановскими крепостями. Пожалуй, только Кузнецкая крепость удивительно похожа на вобановскую крепость в городе Бич (Bitche), во Франции. Но и то похожа только на первый взгляд и издали. При этом одна российская исследовательница (Д. Шемелина) на конференции фортификаторов во Франции показала слайды с Кузнецкой крепостью. Доклад имел большой успех, но все же был воспринят как курьез: вобановская архитектура - и так далеко от Франции.

Борьба авторов с мнением, что Кузнецк - это “вселенский тупик” “в представлениях некоторых историков”, могла бы вызвать сочувствие. Но вот беда, нет таких историков, которые считали бы Кузнецк “Вселенским тупиком”. Следует предположить, что этот термин введен в оборот именно авторами странной публикации. Они хотят наполнить город объектами фортификации. Опять же, по их мнению, не основанному ни на чем реальном, остатки таких укреплений находятся в Кузнецком, Орджоникидзевском, Куйбышевском, Заводском административных районах. Спешу разочаровать. Три последних района никаких укреплений XVIII - XIX веков никогда не имели.

Рассуждение об окупаемости проекта звучит как издёвка. Мертворожденный проект явно имеет целью быстренький распил бюджетных денег под шумок о 400‑летии. Окупиться такой проект не может в принципе.

И это все на фоне того, что в Новокузнецке в реальности существуют остатки замечательного памятника фортификации. Это всем известная Кузнецкая крепость. Этот уникальный памятник не имеет никаких вложений в развитие. Сборы с продажи билетов и другие доходы практически полностью уходят на поддержание зданий в порядке, бесконечные косметические ремонты и всевозможные оплаты счетов. Этот памятник действительно брендовый для Новокузнецка. Один из немногих уцелевших в городе исторических памятников. Правда, следует оговориться, что уцелевших частей реального памятника осталось не слишком много. Но они есть. Это и подлинные валы, и рвы, и реданы, и два из четырех полубастионов. Частично сохранились и каменные полубастионы с аппарелями, и “подлинный” первый этаж Подзорной башни. Крепость располагает территорией, на которой находилось множество объектов, связанных как с укреплениями XVIII века, так и с более древними археологическими эпохами. В настоящее время из 20 гектаров территории музей в силах обслужить едва один гектар. У этого замечательного музея огромные перспективы для дальнейшего роста и музеефикации. Крепость реально может стать достойным местом отдыха горожан и гостей города. Она даже в том состоянии, в каком находится сейчас, интересна людям.

Но нет, горожанам предлагается маниловский проект, основной эффект которого заключается в быстром и бессмысленном разбазаривании бюджетных средств.