Сколь верёвочке ни виться...

В связи с арестом ОПГ "Кузнецкстроевские", промышлявшей, по версии следствия, рейдерством, есть смысл вспомнить о событиях десятилетней давности.

Мы представляем вашему вниманию публикацию от 30 апреля 2002 года.

На чьей стороне играют новокузнецкие прокуроры?

Утром 9 октября прошлого года в Новокузнецке киллер расстрелял известного в городе адвоката Дмитрия Смакотина. У адвоката была дурная репутация. Он защищал интересы людей криминального мира или близких к нему толстосумов, а потому многие полагали, что убийство Смакотина - результат каких-то внутренних разборок.

Спустя несколько часов после того, как у офиса "Сибгеологии" прогремели выстрелы, в помещение криминальной милиции вошла невысокого роста эффектная женщина лет 35. Она сделала сенсационное заявление: адвоката Смакотина мог убить ее бывший муж Евгений Балдин. Ольга Терехина (а это была она) сообщила: Балдин неоднократно высказывал угрозы в адрес Смакотина, а 9 октября, за несколько часов до убийства, позвонил ей и сообщил, что намерен убить адвоката.

Ночью Балдина водворили в камеру следственного изолятора.

Спустя четыре дня, во время этапирования из здания криминальной милиции в изолятор временного содержания, на конвой напали неизвестные и похитили Балдина. С тех пор о судьбе похищенного ничего не известно.

Убийство адвоката Смакотина, арест, а затем и похищение Балдина связаны с борьбой за владение Кузнецким цементным заводом, но отражают процессы куда более глубокие, чем просто война за передел собственности. Вопрос стоит о месте и роли в этой войне правоохранительных органов.

ЛЮБОВЬ И ЦЕМЕНТ

Летом 2000 года Балдин влюбился в дочь директора цементного завода - финансового директора предприятия Ольгу Терехину. В отношении ее тогда было возбуждено уголовное дело - ее подозревали в мошенничестве. С помощью своих связей Балдин благополучно "разрулил" ситуацию, а Ольга сделала Балдина руководителем службы безопасности предприятия и передала ему 25 процентов акций завода. Они купили квартиру и стали жить вместе.

Так Балдин из простого лицензированного охранника превратился в одну из ключевых фигур на КЦЗ. Он был держателем самого крупного пакета акций и возглавил Совет директоров завода.

КЦЗ - далеко не самый мощный цементный завод в Кузбассе, но ежегодно давал продукции на 3 млн. долларов. (В лучшие времена на 10 млн.) Так что владеть предприятием было выгодно. Однако главное заключалось в другом: кто владел цементом в Новокузнецке, тот мог влиять на всю стройиндустрию Южного Кузбасса.

К лету прошлого года определились претенденты на КЦЗ. Ими оказались Сергей Мартюшов, Олег Виденин, Виктор Ефанов и Олег Браунштейн.

Все они - относительно молодые и энергичные люди в возрасте от 30 до 40. Сергей Мартюшов - глава АООТ "Сибгипромез", владелец респектабельного бара "Мэверик", который любят посещать влиятельные в городе лица.

Олег Виденин - близкий друг Мартюшова. В сводках правоохранительных органов значился как лидер организованной преступной группировки "Грачи-Новоильинцы".

Виктор Ефанов - исполнительный директор ОАО "Кузнецкпромстрой".

Олег Браунштейн - сын бывшего генерального директора Кузнецкого металлургического завода, совладелец бара "Мэверик". Эта группа повела целенаправленное наступление на трех китов стройиндустрии - "Кузнецкпромстрой", "Востокгидроспецстрой", "Авангард" и цемзавод. Попытки завладеть "Востокгидроспецстроем" и "Авангардом" (производство бетона и бетонных блоков) провалились.

Но удалось утвердиться на "Кузнецкпромстрое". Команда приступила к банкротству предприятия и попутно за бесценок начала распродажу его собственности. Например, 11,3 процента акций цемзавода, которыми владел "Кузнецкпромстрой", внешний управляющий незаконно и за копейки продал исполнительному директору предприятия Ефанову.

Вместе с акциями Виденина пакет команды Мартюшова составлял пока около 20 процентов.

ТАЙНА МУХОМОРОВ

Весной прошлого года сотрудники цемзавода обратили внимание на два обстоятельства. Балдин, человек спортивного склада, всегда следивший за своим питанием, вдруг стал резко худеть и жаловаться на недомогание. Одна из сотрудниц, с которой я беседовал, вспомнила, как Балдин ей говорил: "Мне становится хуже каждый раз, когда я что-нибудь съем из рук Ольги". В то же время супруга директора все чаще на работе заводила разговоры о том, что муж серьезно болен и не исключено - может умереть.

В июле Балдин срочно выехал в Челябинскую область к больной маме. Спустя три недели, вернувшись домой, он обнаружил странную картину: жена исчезла, а вместе с нею из домашнего сейфа пропали и документы, которые касались купли-продажи 25 процентов акций КЦЗ.

На завод Балдина не пустили. Оказалось, власть на предприятии переменилась. Группа Мартюшова сосредоточила в своих руках 54,3 процента акций завода, включая пакет, принадлежащий ему, Балдину.

Балдин был потрясен. Доказать, что представленный Ольгой в суд договор купли-продажи акций - фальшивка, он не мог. Оригинал из сейфа похитили, а на руках осталась лишь не заверенная нотариусом ксерокопия.

Балдин считал, что Ольге помогал подделывать документы адвокат Смакотин.

В ночь с 18 на 19 августа около четырех утра Балдин услышал, как кто-то ключом открывает входную дверь. В несколько прыжков он оказался в коридоре. Ночной визитер (или визитеры), услышав шум, скрылся.

Балдин не исключал, что именно Ольга подослала убийцу. Он предположил, что киллер (если это был он) мог приходить, не только чтобы расправиться с ним, но и чтобы забрать из квартиры какие-то документы или вещи, которые для Ольги, возможно, представляли опасность или какой-то интерес.

Обшарив квартиру метр за метром, Балдин обнаружил на шкафу сушеные мухоморы. Позже он предположил, что именно эту отраву жена добавляла ему в пищу.

ДВОЙНОЙ СТАНДАРТ

В борьбе за цементный завод, кроме Балдина, пострадал еще один человек - генеральный директор завода Ринат Батршин. Угрожая убийством, люди из команды Мартюшова потребовали, чтобы он подал в отставку, а затем - отдал Мартюшову 10 процентов акций предприятия, которыми владел.

При встрече Батршин поведал мне подробности "беседы" в кабинете Мартюшова. Здесь были сам Мартюшов, Ефанов, Виденин, два боевика и адвокат Смакотин.

- Разговаривали со мной вполне корректно, - сказал Батршин. - Хамил и угрожал расправой только Виденин. Но я понимал: угрозы Виденина, за которым тянулась кровавая слава, - это угрозы всей команды, а поэтому подписал документы, которые они мне подсунули.

Мои акции тут же перешли к Мартюшову. На следующее утро я вывез из города жену и ребенка, а сам скрывался на квартире приятеля.

К октябрю прошлого года крупными держателями акций завода стали Мартюшов (33 процента), Ефанов (11,3 процента), Браунштейн (10 процентов). Команда завладела заводом полностью.

Как повели себя правоохранительные органы в этой более чем странной истории передела собственности?

Сразу же после того, как под угрозой физической расправы у Батршина отняли акции, он тут же обратился за защитой в УВД Новокузнецка. Увы, местные пинкертоны не бросились проверять заявление. В нарушение целого букета законов они не провели ни одного оперативно-розыскного и процессуального мероприятия, не допросили ни одного из тех, кто, по утверждению Батршина, вымогал у него акции. Милиция палец о палец не ударила, чтобы защитить его собственность.

Еще более странным выглядит поведение правоохранительных органов в связи с убийством адвоката Смакотина. Прежде всего вызывает недоумение арест Балдина. У криминальной милиции не было никаких оснований для столь решительных мер. Согласитесь, трудно представить, чтобы человек в здравом уме звонил предавшей его жене и сообщал, что намерен убить ее адвоката, а затем приводил угрозу в исполнение.

В это тем более трудно поверить, что в прокуратуре Новокузнецка лежало заявление Балдина, в котором он рассказал о неудавшемся на него возможном покушении и вероятной роли во всем этом своей бывшей возлюбленной. Но и начальник криминальной милиции Годельман, и первый заместитель прокурора города Калинкин поверили Терехиной.

Киллер расстрелял адвоката на глазах десятка свидетелей. По их описанию, сыщики задержали некоего Белова во дворе дома, где нашли и машину, на которой убийца скрылся с места преступления. На его одежде эксперты обнаружили следы пороха. Тем не менее через трое суток Белова отпускают: свидетели не уверены, что именно Белов стрелял в адвоката, а порох на одежде при отсутствии других улик не может служить доказательством вины человека.

Почему к Белову и Балдину в криминальной милиции и прокуратуре города подошли с разными мерками? Ведь оснований для задержания Балдина было куда меньше, чем для задержания Белова.

Задержание Балдина санкционировал первый заместитель прокурора города Калинкин. Не просто санкционировал - настаивал на этом, поскольку один из следователей категорически возражал: нет оснований брать человека под стражу. Спустя трое суток у следствия не появилось новых улик, но Калинкин Балдина все же арестовал.

Тот же Калинкин санкционировал доставку Балдина из изолятора в здание криминальной милиции, но, как выяснилось, необходимости в этом не было.

Удивляет то, как была организована доставка арестованного.

Вместо трех конвоиров выделили всего двух - капитана Сипакова и майора Прокудина. Почему-то они воспользовались не специальной машиной, а личным легковым автомобилем Сипакова. По инструкции арестованный должен сидеть между конвоирами, пристегнутый наручниками к руке одного из сопровождающих. Но оба офицера сидели впереди. Капитан вел машину, майор был мертвецки пьян.

На неосвещенном отрезке Театрального переулка машина конвоя заглохла, и ее тут же блокировало несколько автомобилей. Из них выскочили люди в масках.

Сотрудник милиции, с которым я беседовал, сообщил, что машину конвоя осматривал специалист. Он уверен: неисправность, о которой говорит капитан, не могла возникнуть при описанных им обстоятельствах.

Капитан Сипаков утверждает: когда появились люди в масках, Балдин радостно выскочил из машины и пересел к налетчикам. Но не нужно быть Шерлоком Холмсом, чтобы по разбитым очкам и утерянной кроссовке, обнаруженным в машине конвоя, понять, что произошло на самом деле - Балдина вытаскивали силой. К тому же он знал, что накануне Кемеровский областной суд отменил решение Новокузнецкого суда, и теперь 25 процентов акций, которые у него отняли, не могли считаться собственностью Терехиной. Он был уверен, что суд, который должен был через два дня рассмотреть его жалобу об изменении меры пресечения, освободит его. Так что версия о побеге Балдина не выдерживает критики.

ВЕРСИЯ

Один из сотрудников правоохранительной системы, имеющий отношение к описываемым событиям, изложил свою версию происшедшего. На его взгляд, убийство адвоката Смакотина, похищение Балдина, а затем и последовавшее за этими событиями убийство криминального лидера Виденина - составляющие одного замысла.

Поскольку Балдин не сдавался и продолжал бороться за свой пакет акций, он мешал. Поэтому не исключено: Смакотина выбрали жертвой, чтобы подставить Балдина и упечь его за решетку. Когда же областной суд вынес решение не в пользу Терехиной (а следовательно, и Мартюшова), план скорректировали - его решили убить. Вполне возможно, что организовал налет на конвой, а затем и расправился с Балдиным мастер подобных дел Виденин. (Одна из машин налетчиков, обнаруженная милицией, использовалась братками его группировки.) Вполне возможно, Виденина убрали свои же, чтобы, как это часто бывает в подобных ситуациях, скрыть следы преступления.

Его могли убить еще по одной причине - чтобы не возвращать солидную сумму за те самые 25 процентов акций цементного завода, которые ему продала Терехина и которые он затем продал Мартюшову.

Реализация этого замысла, по мнению моего собеседника, была бы невозможна без участия отдельных сотрудников правоохранительных органов.

Привожу версию человека, знающего изнутри правоохранительную систему, не для того, чтобы кого-то обвинить (это не дело газеты), а с тем, чтобы доказать: сегодня нельзя говорить о том, что дело о похищении и вероятном убийстве Балдина расследуется полно и всесторонне. По мнению моего собеседника, оно расследуется настолько вяло и однобоко, что вряд ли будут развеяны подозрения о том, что сотрудники милиции и прокуратуры тесно сотрудничают с преступниками.

Такой факт. В отделе уголовного розыска УВД города и Центрального УВД Новокузнецка не были заведены оперативно-поисковые дела и в течение 19 дней после похищения Балдина не проводились оперативно-розыскные мероприятия!

Еще один факт, который в общем ряду с остальными наводит на серьезные размышления. В те дни прокуратура Центрального района расследовала 40 уголовных дел. Половина из них имела широкий общественный резонанс. В 12 расследовались заказные убийства: среди погибших были директора предприятий, бизнесмены... Но городская прокуратура из всех дел забрала себе только дело об убийстве Смакотина. Почему?

О том, что в правоохранительной системе Новокузнецка происходят странные вещи, мне говорили многие действующие и уволенные сотрудники милиции. И все как один просили не называть имен - страшно.

("Московские новости")

www.businesspress.ru