Следствие закончено, арестована... квартира

Новокузнечан, которые обманным путем забрали квартиру у пожилой больной пенсионерки, будут судить.

Наши постоянные читатели помнят, как в ноябре-декабре прошлого года на страницах “Кузнецкого рабочего” рассказывалось о труженице тыла Екатерине Андреевне Семиной, больной 87-летней женщине, оставшейся без двухкомнатной квартиры в центре города. Благодаря неравнодушию соседей по подъезду, обратившихся в прокуратуру, полицию, редакцию нашей газеты, было начато расследование, которое продолжалось в течение четырех месяцев. На квартиру был наложен арест. В начале апреля нынешнего года дело передано в суд.

Об обстоятельствах дела нам рассказала начальник отделения следственного отдела отдела полиции “Левобережный”, майор юстиции Анжела Гинтер.

Все началось с того, что социальные работники, обслуживающие Семину, ставшую частично недееспособной после перенесенного инсульта, обратили внимание на то, что в квитанции на квартплату появился второй человек. Кто это, пожилая женщина не знала, родственников у нее нет: муж и сын умерли. По заявлению в полицию была проведена проверка, в ходе который установлено, что квартира Семиной, находившаяся у нее в соцнайме, приватизирована и перешла в собственность некоего гражданина. По результатам проверки было возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного частью 4 статьи 159 Уголовного кодекса РФ - “Мошенничество, совершенное в особо крупном размере”. Вскоре был установлен круг подозреваемых. Их фамилии мы сможем назвать только после завершения суда, а сейчас коротко расскажем, что выявило следствие, материалы которого составили шесть томов.

Как выяснилось, в июле 2011 года в ООО “Городской центр расчета коммунальных платежей” обратился приятный молодой человек с просьбой прописать внучку к больной бабушке, нуждающейся в уходе. Девушка, которую он представил как внучку, была с ним, она написала два заявления. То, что отчество у “внучки” Б. не совпадало с именем единственного сына Семиной, никого не волновало.

На следующий день, поскольку, со слов обратившегося мужчины, “бабушка была неходячая”, работники центра для оформления документов выехали к ней на квартиру (в ООО “ГЦРКП” есть такая платная услуга). Молодой человек сопровождал специалиста К. центра в квартиру Семиной уже без Б. По словам опрошенных на следствии молодого человека и специалиста К., бабушка подписала оба заявления без принуждения, добровольно, якобы она была согласна прописать внучку к себе в квартиру. Что сказали, предъявив бумаги, эти двое, на самом деле не установлено, поскольку Семина не говорит и рассказать об этом не может, не может и написать, так как плохо владеет руками после инсульта.

Далее квартирой Семиной занялся М., бывший работник крупного агентства недвижимости города, ныне неработающий, предъявивший среди прочих документов на прописку копию ордера на квартиру. Несмотря на то, что при прописке предъявляется оригинал, Б. тем не менее была прописана. Как потом оказалось, по поддельной копии ордера (установлено экспертизой), так как он был сфабрикован из контрольного талона ордера, находящегося среди прочих документов в ООО “ГЦРКП”. Верхняя часть талона при ксерокопировании была закрыта, на этом месте появилось слово “ордер”, все остальное соответствовало: фамилия, адрес, площадь квартиры. Каким образом талон оказался у злоумышленника, установить не удалось.

Затем у М., который вместе с Б. получал документы о прописке (за что Б. получила 10 тысяч рублей), возникла мысль о приватизации квартиры и получении ее в собственность. Тем более что дядя “внучки” Е., являясь директором агентства недвижимости, мог оформить доверенность на приватизацию. Следующим участником преступного замысла становится работник Муниципального жилищного центра Ш., который взялся за подготовку документов для приватизации без участия Семиной. Бумаги почти все собрали, нужна была только одна - собственноручное заявление Семиной об отказе от участия в приватизации. Свою долю она должна была отдать “внучке” Б.

Соседи Семиной, к тому времени уже поняв, что с ее квартирой делается что-то незаконное, охраняли и больную старушку, и ее жилье. Посторонние туда проникнуть не могли. Подельники запаниковали, боясь, что задуманное сорвется, Ш. левой рукой (установлено почерковедческой экспертизой), трясущимся почерком пишет заявление от имени Семиной. Заявление вкладывается в пакет документов, и поскольку все квитанции оплачены, бумаги поступают в МЖЦ. Вскоре Б. получает договор права собственности на свое имя, который передает своему дяде. Е. через свое агентство оформляет официальную доверенность, заверенную нотариально, документы проходят через учреждение юстиции, и Б. становится единственной владелицей двухкомнатной квартиры. 31 октября Е. заключает договор купли-продажи, и вместо племянницы теперь хозяйкой квартиры становится его мать.

Во время следствия каждый из подозреваемых в мошенничестве вину свою не признавал, старался найти для себя оправдательные аргументы, старался подставить другого: якобы преступного умысла не было - только забота о здоровье и благополучии беспомощной Семиной, тем более никто ни о чем не договаривался. Но проведенная детализация телефонных разговоров показала, что все участники незаконной сделки с квартирой Семиной между собой во время оформления документов, приватизации и в дальнейшем очень плотно общались. Это же показали и очные ставки. Да и двое суток заключения в самом начале следствия сделали подозреваемых в мошенничестве более разговорчивыми, но опять каждый говорит, что в первую очередь думал лишь о помощи больной женщине.

Хотя даже в том, что были сфальцифицированы “собственноручные” подписи Сёминой, уже есть признаки мошенничества. Кстати, Семина всегда была категорически против приватизации своей квартиры, чтобы “плохие” люди не воспользовались ее собственностью, почему и оформила квартиру, полученную в свое время от КМК, в социальный найм. Вот почему потерпевшей стороной на суде будет выступать не Семина, а администрация города, фактический владелец квартиры.

Все доказательства собраны. В отношении “приятного молодого человека”, который только попросил прописать “внучку”, дело прекращено, поскольку никаких подследственных действий в дальнейшем он не выполнял. Суд будет решать судьбу только четверых: двадцатилетней “внучки” Б,. ее дяди Е., бывшего риэлтора М. и работника МЖЦ Ш.

Максимальный срок наказания по данной статье Уголовного кодекса - 10 лет и миллион рублей штрафа. Чем все завершится, мы проинформируем читателей.