Нестандартная ситуация

Он появился в третьем глазном отделении первой больницы через экстренный санпропускник. Мужчина лет 35, стеснительный. Несколько лет назад из-за тяжелой травмы левого глаза у него повредился зрительный нерв, глаз ослеп необратимо. У молодого человека была врожденная глаукома и близорукость.

Очки не носил - стеснялся. Пользовался контактными линзами, но не обрабатывал их специальными растворами, вовремя их не снимал. В результате в единственном глазу развилось гнойное воспаление, началось расплавление роговицы. Ему грозила полная слепота в ближайшие несколько часов.

Пациент с таким букетом несчастий предстал перед Александром Онищенко, глазным хирургом, работающим в первой больнице после института 25 лет.

Александр Леонидович - профессор, доктор наук, проректор по научной работе ГИУВа. В неделю делает по 10 - 15 операций, оперирует все: глаукому, катаракту, отслойку сетчатки, опухоли, травмы глаз.

Но сейчас перед ним стоял молодой человек, которому неминуемо грозила абсолютная слепота. И одна только возможность спасти единственный глаз - это пересадка донорской роговицы. Так вот, донорских роговиц для неотложной помощи нет. Ни в Новокузнецке, ни в Кузбассе, ни за Уралом. Вопрос не решен на законодательном уровне.

Онищенко не мог отправить человека домой ни с чем, зная, что тот встретится с полной тьмой через сутки.

И он решил: поскольку левый глаз слепой, бесперспективный, пересадить его роговицу на поврежденный правый глаз. А после операции сделать косметическое протезирование левого глаза.

Хирург объяснил ситуацию больному. “Я должен посоветоваться с женой”, - сказал он. Но жена была где-то в тайге, и связи с ней не было.

- Жизнь твоя. Жена за тебя не будет жить. Уже через несколько часов ситуация будет необратимой. Правый глаз потеряем.

Через два часа пациента везли на каталке в операционную...

Онищенко понимал всю нестандартность клинической ситуации, знал и то, что подобные операции в мировой практике были единичными и исход был различным. Поэтому он, естественно, волновался. Но план операции был разработан. И руки сами делали свое дело.

С волнением доктор ждал первой перевязки. Она прошла успешно. Трансплантат стал приживаться. Но вдруг через трое суток обострилась врожденная глаукома на правом глазу, и пациента снова повезли в операционную. Уже по поводу глаукомы. Прооперировали. Внутриглазное давление нормализовалось. Трансплантат прижился. Задача хирурга была выполнена.

- Мы сохранили глазное яблоко. Зрение не могло стать идеальным, так как пересаженная роговица не была прозрачной из-за давней травмы. Но больной видел.

В перспективе ему необходима повторная пересадка донорской роговицы.

И тут возникает не одно “но”.

- Сегодня биомедицинские технологии пока не способны “выращивать” органы и ткани. Это перспектива ближайших десятилетий. Есть и проблема донорства. Общество психологически не готово к тому, чтобы согласиться на забор органов умерших родственников для нуждающихся в пересадке. Сегодня умирают тысячи молодых пациентов, не дождавшись пересадки сердца, почки, печени, - говорит Александр.

Он ежедневно встречается с чьей-то бедой. Такая особенность профессии врача.

“Он хоть и молодой, а такой душевный”, - делилась со мной женщина, которую Онищенко прооперировал по поводу отслойки сетчатки. Но его доброта не только в общении с больными. Он ищет и находит методы, облегчающие состояние пациента. К примеру, в глазной хирургии появился специальный гель, применяющийся в операциях на катаракте. Онищенко предложил использовать этот гель в хирургии глаукомы, описал свой метод во всероссийском журнале “Глаукома”, и теперь этим методом широко пользуются офтальмохирурги в стране, даже в московских глазных клиниках.

Как он говорит, в их клинике есть существенные достижения в лечении глазной патологии. “Мы используем и мировой опыт и собственные научные разработки”.

Источник: Кузнецкий рабочий