Паводок-2025. Следим за уровнями рек

Следить за уровнями рек Юга Кузбасса можно в онлайн-режиме, по стационарным видеокамерам.
Готовы ли вы доверить свое здоровье и жизнь искусственному интеллекту?
Беспокоят ли вас отключения горячей воды в мае-июне?
Что должно быть более приоритетным для губернатора и регионального правительства?
...

Бремя свободного человека и безответственность рабства
Год назад, 25 октября, ушел из жизни художник Виталий Карманов. Ушел, не дожив до своего 60-летия, которое отпраздновал бы 1 ноября.
Год без него - год черной пустоты, которую ощущает каждый, кто с ним дружил, кто бывал на выставках его работ, всегда безумно живописных, интересных, спорных - точно отражающих его мятущуюся душу.
Об этой пустоте говорил так или иначе каждый, кто пришел на его, Виталия Карманова, выставку в гоголевском салоне “Художник”, которая составлена женой художника Тамарой. И дополненной ею выдержками из дневников художника, в которые он записывал свои порой мучительные размышления о жизни и творчестве.
“Наш Новокузнецк - страшная провинция и если я буду равняться на него, то обречен на мелкую провинциальность. Нужны огромные усилия души и тела, чтобы стать человеком и художником”.
“Главное - упорно и упрямо менять себя в лучшую сторону, надо ясно представить, какого же человека и художника я бы хотел из себя сделать”.
Про “страшную провинцию” звучит, наверное, обидно. Но серую лягушачью шкурку нашей провинциальности чувствует каждый, кто способен думать. Собственно, стремление преодолеть провинциальность, встать выше ее мелочной мешкотни - и есть, по большому счету, весь смысл проистекающей у нас художественной жизни. Если хотите, в этом состоит ментальность Новокузнецка.
Но хватит о “бое с тенью”, которая стоит за каждым из нас.
“Передо мной стоит серьезная задача - творчество. Эту задачу я должен выполнить. Между пониманием и результатом - жизнь и я, и ее надо пройти. Вот и цель моя. Дерзай!”
Он ставил задачи ценой в жизнь и можно, наверное, сказать, что заплатил ею за творчество.
Безусловно, выставка в Гоголевке вряд ли даст представление обо всем творчестве Виталия Карманова. Общая мысль: дать нечто мощное, чтоб проследить во времени, как развивалось творчество художника. Но даже в тех “почеркушечках”, которые, кроме всего прочего, тщательно перебрала и оформила Тамара Карманова, явственно видна его, Виты, живописная манера, - а он был живописцем от Бога, - темперамент, цвет, природу которого разве что вмешательством - свыше (для удобства изъяснения?) не объяснить.
Эти легкие - мгновенные - наброски на картонках в ладонь я видел в архиве. Но - смотри-ка! - как зазвучали они, будучи оформленными. Я уж не говорю о других картинах, немногие из которых были на выставках, а большая часть вообще из семейной коллекции и, значит, никем, кроме друзей, не видана.
К слову, пару работ - диптих - принес Борис Гилев: “Адам” и “Ева” написаны по его просьбе. Признаться, я впервые их увидел. Так что выставка стоит того, чтобы посмотреть ее без дежурной ссылки на “уважение памяти” художника. Особенно в преддверии, как обещают, большой (кабы не “грандиозной”) выставки Виталия Карманова в Художественном музее, открытие которой назначено на 20 ноября. Там обещают работы “эпохальные”, приобретенные музеем, что, по идее, должно гарантировать оправдание всех розданных и упомянутых мною эпитетов. Но мне - простите уж личный вкус - подчас больше нравились Виталины “печеночные” сиюминутные картинки, которые он выплескивал на полотно - как чистое проявление своего божественного живописного дара.
И вовсе не потому, что он был плохим мыслителем. Нет - напротив. Он мучительно переживал свою невостребованность. Или - точнее - несоответствие ощущаемого им явственно таланта на грани гениальности и непонимания его со стороны так называемой “массовой публики”. В получасовой ленте, смонтированной к вечеру памяти Сергеем Шакуро и Ольгой Козловой из студии “Хорошее кино” он сравнивает себя с сапожником, делающем шикарную обувь в городе... безногих. Парадоксально, но факт, и факт печальный.
Выступивший на вечере памяти художник Валерий Лукьянчиков сказал, что “Я чувствую, что его нет, но он есть”. Согласен. Я уже говорил, что после ухода Виты ощущение пустоты, огромной потери у меня постоянно, но, значит, что он жив, что он тревожит память, бередит сознание, он говорит со мной. И, повторяю, все (Руслан Высоцкий, Александр Суслов, Елена Башарина, Виталий Берзин, Александра Холодова, в студии которой он постигал азы живописи) так или иначе именно об этом говорили. “Он был органично свободным человеком”, - сказала в своем воспоминании киновед Любовь Самошкина. “Он всегда оставался самим собой”, - добавила искусствовед Лариса Данилова.
Сам Карманов с экрана говорил о “бремени свободы и безответственности рабства”: “Свободному приходится отвечать за то, что он делает”.
Он всегда отвечал за то, что делал, он был свободным. Может, поэтому его там не хватает именно сейчас.
Валерий Немиров
"Кузнецкий рабочий"
Участвовать в голосованиях и оставлять комментарии могут только авторизованные пользователи.
Если Вы уже зарегистрированы на сайте авторизуйтесь.
Если Вы еще не проходили процедуру регистрации - зарегистрируйтесь