Гигантомания с клаустрофобией

Двадцать восьмого августа в Общественной палате РФ состоялись оживленные представительные слушания по стратегии пространственного развития, разработанной Минэкономразвития России. Стратегию разгромили

Двадцать восьмого августа в Общественной палате РФ состоялись оживленные представительные слушания по стратегии пространственного развития, разработанной Минэкономразвития России (предполагалось, что ее утвердят уже осенью). Стратегию разгромили.

Она написана в духе не раз звучавшей в околоправительственных кругах идеи: сосредоточить развитие страны вокруг нескольких десятков городских агломераций (миллионников), стимулируя россиян съезжаться туда. Громили ее по двум линиям: как античеловеческую и как плохо написанную (не просчитанную, не научную). Первая линия подкреплена была, в частности, ссылкой на слова известного урбаниста  Вячеслава Глазычева  о развитии как таком процессе, когда развивается человек, его жизнь на данной территории. Участники обсуждения, многие из которых стратегию проштудировали, человека в ней не заметили, а если и заметили, то не развивающегося и не счастливого. Наверное, у него будет расти человеческий капитал, но оптимальным ли образом?

Тем более что человек действительно оказался не главным. Представлявший документ  Алексей Елин , временно исполняющий обязанности директора департамента планирования территориального развития МЭР, высказал тезис: "Там, где концентрируется население, концентрируются инновации и инвестиции". Да, возможно, думать надо не о человеке: ни к чему этот абстрактный гуманизм. Но если приоритет — технологии и деньги, то высказанный тезис спорен сам по себе.

Вопреки мнению г-на Елина инновации ассоциируются прежде всего с небольшими университетскими городами. В историческом центре Кремниевой долины Пало-Альто живет около 70 тыс. человек. Не миллионник, заштатный, в сущности, городишко. А Стэнфордский университет предпочитает размещаться не в городе, а поблизости.

Да, оттуда всего полсотни километров до гиганта Сан-Франциско и около тридцати — до миллионника Сан-Хосе. Но сам Пало-Альто не является местом "концентрации населения". А центром инноваций и инвестиций — является.

То же можно сказать и о 700-тысячном американском Сиэтле. Не миллионник, но в его окрестностях расположено крупнейшее из предприятий фирмы Boeing, штаб-квартира Microsoft (в 50-тысячном Редмонде), в самом городе — Amazon.

Эти наблюдения можно счесть придирками и трактовать агломерации широко, тогда и малый город неподалеку от большого как будто учтен в стратегии. Но, судя по обсуждению, она малый город не видит. Да что там город, если, как следовало из яркого выступления главы Общественной палаты Вологодской области  Ольги Даниловой , через оптику документа не видно целую эту область с ее исторической столицей и "недостаточно крупным" промышленным Череповцом.

Можно привести пример исключительно развитой индустриально и не страдающей от отсутствия инвестиций Швейцарии, где в самой крупной, женевской, агломерации живет полмиллиона человек, а вокруг культивируется сельская жизнь (как и много где в Европе). Германия известна малыми моногородами: там процветают специализирующиеся на тех или иных узких направлениях научно-технического прогресса фирмы, обеспечивающие своей превосходной продукцией весь мир.

В той же Германии, как отметил секретарь Общественной палаты РФ  Валерий   Фадеев , на селе живет 25% населения. Он пояснил при этом, откуда у нас в стране берется мнение, что в сельской местности живут якобы "лишние" люди, которым надо помочь оттуда уехать. Утрачены многочисленные звенья технологической цепочки производства сельхозпродукции. Мы импортируем бычью сперму и семенной материал для растений, важнейшие сельхозорудия. Если в нашу, крупнейшую, аграрную страну вернуть полноценную сельскую экономику, то вопрос о занятости жителей села, а заодно и об их перемещении в города отпадет, считает он. Но не сам собой — а в соответствии с какой-то другой стратегией.

О возможности формирования вокруг Общественной палаты РФ группы по разработке альтернативной стратегии пространственного развития Валерий Фадеев и заявил по итогам обсуждения. По его мнению, именно пространственный подход в принципе дает возможность выработать комплексную стратегию страны.

Разработчики из МЭР этой возможностью не воспользовались. В частности, на обсуждении звучали замечания, что вообще не рассмотрено размещение индустрии (а когда-то "пространственным развитием" у нас занимался Совет по размещению производительных сил, СОПС). Или что транспортные вопросы проработаны слабо: так, ничего не сказано о водных путях. Ни о внутренних, ни о Севморпути, обслуживание которого вовсе не упомянуто среди экономических специализаций Чукотки.

Обсуждали и вопрос, согласится ли принимать эту стратегию во внимание бизнес, каковы его планы. Сегодня под термином "бизнес" надо понимать львиную долю российской промышленности, почти всю нефтянку, да и госкомпании ведут себя вполне независимо.

Мало того что с бизнесом не советовались. По словам академика  Бориса   Алешина , главы комиссии Общественной палаты РФ по экономике и предпринимательству, бывшего в начале 2000-х годов вице-премьером, докладчики должны были упомянуть мнения других федеральных органов, но, судя по всему, стратегию мало обсуждали вне МЭР. Которое, как он заметил, судя по характеру документа, стремится с его помощью стать мегаминистерством. На обсуждении, кстати, прозвучало, что основной продукт стратегии — полномочия по выделению денег на инфраструктуру.