Художник Николай Прокопьевич Хаймин родился 18 октября 1938 года в селе Балаган Ромашевского района Омской области. И с тех пор, как себя помнит, карандаши, краски, кисти и бумага всегда были с ним. «Я рисовал всегда и везде. Сяду дома у окна и рисую, рисую, рисую? Все, что вижу: деревья, солнышко, небо…» — вспоминал художник, рассказывая о своем детстве.

В детстве и юности в специальных учебных художественных заведениях не учился, так что талант к рисованию у него от природы. Таких художников-самоучек чаще относят к наивным художникам (наивное искусство (фр. art naif; англ. naive art) — одно из направлений примитивизма XVIII — XXI веков, включающее как самодеятельное искусство (живопись, графику, декоративное искусство, скульптуру, архитектуру), так и изобразительное творчество художников-самоучек). Один из ярчайших представителей наивного направления в изоискусстве — всемирно известный самобытный художник, наш земляк, Иван Егорович Селиванов.

Уже в более зрелом возрасте Николай Прокопьевич поступил в Кемеровский пединститут на исторический факультет (1965 — 1968 годы), который по разным причинам не закончил. Позже обучался в Заочном народном университете искусств в Москве.

У него была мастерская на заводе, где он с июля 1978 года был оформлен маляром-художником в ремонтно-строительном участке, и в это время очень много занимался чеканкой. Он очень любил это дело! И чеканка у него была не «плоской», а объемной. Для этого тоже нужно было иметь особый талант и сноровку. Некоторые его работы и сегодня можно увидеть в нашем городе, в частности монументальное панно «Слава труду» (1978 год). Мне же особенно нравилось его большое, размером 1,6 х1,7 метра, чеканное панно «Урожай» (1982 год).

Картин в советское время для «публики» он рисовал мало. Чисто для себя. К живописи, в более широком смысле, он обратился в момент развала СССР. Тогда у многих на стенах висели ковры, такая была мода, или какие-то репродукции, например, обложки журнала «Огонёк» или открытки известных киноартистов, что по новым мерках было уже «не эстетично». Помните сцену из фильма «Живет такой парень», когда Пашка Колокольников (в исполнении Леонида Куравлёва) едет на машине с женщиной из города (Ренита Григорьева) и та делится с ним увиденным в домах селян: «Вот я только что была в доме одной молодой колхозницы. Господи, чего там только нет! Подушечки, тумбочки, слоники какие-то дурацкие? Для чего вы думаете? Для счастья! Вот вы — молодой парень, неужели этого не понимаете? Поймите, поймите, это же — пошлость, элементарная пошлость. Непонятно? Неужели трудно вместо всего этого повесить две-три современные репродукции, тахту поставить вместо этой купеческой кровати, купить торшер. Между прочим, очень многое зависит от освещения. На стол поставить современную красивую вазу?»

Вот тогда Николай Прокопьевич и взялся за кисть, и с каким размахом! Его работы стали продавать в магазине «Мебель» на Левом берегу и в других салонах города. На его холстах, в правом углу, присутствует подпись-монограмма «НХ» (Николай Хаймин). Тогда был хороший спрос на картины, устраивались разные художественные выставки, в том числе и в Доме творческих союзов. И художники города более-менее зажили, в отличие от сегодняшнего дня, когда спрос на современные картины упал, стены снова стали украшаться репродукциями, художественные салоны стали закрываться, продажи в библиотеках запрещены. Да и коллекционеров поубавилось.

В общем, мода поменялась, и современной молодёжи это как-то не интересно? Сегодня в качестве главной детали интерьера выбираются фото или картина, согласно задумке дизайнера, подходящие по стилю и цвету. В помещениях с современными евроремонтами пейзажи вообще, как-то не вписываются?

Отвечая запросам времени, Николай Прокопьевич стал активно писать, посещать выставки и салоны. Этого импозантного художника хорошо знали и в Новокузнецком художественном музее — есть такие типажи, которые сразу бросаются в глаза: он всегда выглядел аккуратным, любил носить чёрное длинное кожаное пальто, черную шляпу и тёмные очки. На руке красовалась золотая печатка, а зажим для галстука непременно «золотой» и с камешками. Его респектабельный образ дополняла «золотая» улыбка. Думаю, многие в Кузнецком районе, где он жил, обращали внимание на этого импозантного мужчину. Впрочем, и по характеру и общению с женщинами он чем-то был похож на сценический образ уже упомянутого Пашки Колокольникова, когда тот в цилиндре и фраке «выделывался» перед своей подружкой: «О-ля-ля. Манжерокин! Ой, ой, а-ля франсе пирамидон? Норсульфазол. А что ты сердишься? О-ля-ля?»

И раз уж возникла параллель с фильмом «Живет такой парень», вспомним и одну из ключевых фраз, когда на слова Куравлёва-Колокольникова о том, что скучно народ живет и в этом виновато начальство, собеседник парирует: «Ах, начальство? Вот так мы все и рассуждаем, а между прочим, сами не можем сделать свою жизнь по-настоящему красивой. А жизнь может быть красивой, очень! Ну, начиная с мелочей!»

Вот и художник Хаймин старался сделать жизнь красивее, начиная с мелочей.

К примеру, в его мастерской были станочки по изготовлению различных рам. Одну из их разновидностей, с элементами чеканки, он подсмотрел у известного новокузнецкого художника и архитектора Александра Выпова и стал в таком же стиле украшать свои работы. В небольшие чеканные рамы из разного металла стал оформлять для горожан семейные фотографии и пр. Потом переключился и на кованые или вырезанные предметы из металла: красиво оформленные решётки и ворота, которые изготавливались по его эскизам.

Он принимал участие и в городских выставках — его персональная выставка была открыта в марте 2002 года в фойе Центральной городской библиотеки имени Н.В. Гоголя под названием «На склоне лет». Организовать данную выставку ему помогла галерист, основатель и руководитель арт-салона «Художник», лектор общества «Знание», основатель и руководитель творческого объединения художников-любителей «Палитра» Галина Степановна Иванова.

Большей частью на выставке были представлены пейзажи окрестностей Мариинска, где в начале 1970-х он возглавил городскую художественную мастерскую, и Новокузнецка, куда он переселился позже. Этому соответствуют и названия его картин: «В окрестностях Мариинска», «Старица. Район Мариинска», «В окрестностях Новокузнецка», «Оттепель», «Осень в Зенковском парке», «Багрянец зимнего утра», «Лесной источник» и др. Есть в его «репертуаре» и портреты.

Практически в каждом пейзаже художника присутствует ручей, озеро или река. Он любил рисовать водную стихию и небо. Ему по-своему удавалось перенести на холст впечатления и эмоции, возникающие при виде нашей сибирской природы. Этим он и привлекал своих зрителей и почитателей.

Его работы украшали фойе разных организаций, банков, учреждений. В селе Костёнково он оформлял базу отдыха «Голубые скалы»: практически в каждом гостиничном номере висела его работа. Некоторые свои картины Николай Хаймин иногда просто дарил, в частности, несколько пейзажей таким образом оказались и в редакции газеты «Кузнецкий рабочий».

Есть и в нашей семье его работа с дарственной надписью: «Уважаемая Клара Семёновна! Прошу Вас принять это полотно в День Вашего Ангела как дань моего искреннего уважения Вашей душевной доброте и порядочности»?

Когда стал в аэропорту проходить таможенный контроль, то меня «арестовали», не хотели пропускать через границу. Вызвали женщину-эксперта или искусствоведа. Я ей сразу сказал, что это не Шишкин и не Левитан. Она долго рассматривала работу, которая ей очень понравилась, но тем не менее сказала таможенникам, чтобы меня все-таки пропустили. Так картина Николая Хаймина оказалась в одной известной итальянской фирме. По заказу своих покупателей он писал и копии известных художников. Особенно у него хорошо получалось копировать натюрморт «Цветы и плоды» (1836 год) известного белорусского художника Ивана Хруцкого.

Очень тепло вспоминает о Николае Прокопьевиче Галина Степановна Иванова: «Он звонил мне перед Новым годом. Сказал, что ищет место для выставки. Он уже делал у меня выставку, и ему понравилось. Нам нравилось общаться друг с другом, я консультировала его по разным вопросам, предлагала площадку для выставок. У него есть очень хорошие работы, да и сам он хороший порядочный человек с сильным характером, мощными жизненными принципами.

Наше знакомство произошло давно. Я увидела его работы в администрации Кузнецкого района, и они мне очень понравились. В то время я уже занималась и занимаюсь сейчас художниками-наивистами. Когда мы встретились с Хайминым, он высказал желание сделать выставку в библиотеке Гоголя и хотел, чтобы я посмотрела его картины. Я предложила ему делать коллективные выставки с «Палитрой», но он отказался. Он был по сути индивидуалистом, художником-одиночкой и не понимал коллективных выставок. Знаете, практически каждый художник воспринимает себя как талант уникальный, словно, он такой один во всей Вселенной. Я никогда никого не разочаровываю. Это их право так думать. Хаймин захотел, чтобы я сделала его персональную выставку. Я сделала. Было много гостей, в том числе с завода, где он работал, и Ваши родители — Николай Егорович и Клара Семёновна. После открытия — очень душевно общались. С тех пор мы сдружились с Николаем Прокопьевичем, созванивались, он иногда заходил на чашку чая. Мне было приятно, что он ценил мои профессиональные качества, всегда был корректен. Он истинный джентльмен. И я старалась быть ему полезной. Ему не хватало какого-то профессионального общения, глубокой беседы, чтобы его собеседник понимал, о чём с ним говорят и что он хочет услышать. Он всегда был критически настроен, очень требователен к собратьям по цеху, но умел замечать и их рост, умел отметить понравившиеся работы. Например, очень уважал Константина Дверина.
У Хаймина есть что-то общее с Виктором Гумеником. Казалось, они оба словно говорили всем своим элегантным пижонским видом в чёрной шляпе и белом пиджаке: «Вот он «Я»! Любите меня, принимайте меня! Как в песне: «А я иду такая вся в Дольче Габанна?» Кстати, он не скрывал, что отсидел. Это, кажется, случилось в начале восьмидесятых. Он сам мне про это говорил. И это тоже нужен характер, чтобы вернуться оттуда и сохранить в себе дар, дух художника. Он устроился на завод. И замечательно, что нашёлся человек, который в это время его поддержал, за что он был всегда благодарен Николаю Егоровичу. Упасть может каждый, а вот встать — это не каждому дано. А уж поддержать в такой момент — это исключительно редкий случай. Из тех времен сохранилась у Хаймина привычка пить очень густой, крепко заваренный чай (чифирь). И в этот чай он добавлял ещё и кофе. Гремучая смесь!»

Кстати, я и сам помню, что были у него наколки. «Там» Николай Прокопьвич тоже «работал» художником: начальству помогал с оформительской работой в духе соцреализма — рисовал агитационные плакаты и лозунги, а товарищам по «партии» делал татуировки?

Такова судьба Николая Хаймина. Он везде трудился, и его, прежде всего, ценили за его трудолюбие, честность, порядочность и талант.

К сожалению, мир так устроен, что люди из него уходят. 3 января 2023 года не стало и Николая Прокопьевича. Давайте скажем ему спасибо, что он как-то разнообразил нашу жизнь, давал ей свои краски и делал её немного счастливей и радостней.

По этому случаю он хотел организовать выставку. Выполняем его последнее желание: небольшая выставка памяти художника открылась в выставочном зале по адресу: улица Кутузова, 31. Его и другие работы новокузнецких художников можно посмотреть бесплатно в рабочие дни с 9.00 до 17.00.