В книге Ф.В. Радлова "Из Сибири. Страницы дневника." (перевод с немецкого, впервые книга издана в Лейпциге в 1884 г.) опубликованы материалы о Кузнецке, его окрестностях и жителях, сообщает гость портала КузПресс Kotafey.

 1860  Ф. В. Радлову, доктору философии, этнографу и археологу который находился тогда в Питербурге было предложено российским дипломатом бароном  П. К. Мейендорфом , место учителя немецкого и латинского языков в Барнаульском высшем горном училище.

Одновременно ему было обещано исходатайствовать Высочайшее повеление о дополнительном ассигновании в течение пяти лет по 700 рублей в год на летние разъезды по Алтайскому краю.  В организации этих разъездов ему помог начальник горного округа Александр Ермолаевич Фрезе*, который как раз в это время собирался в поездку для ревизии Кузнецкого округа и, узнав о научных пристрастиях Радлова, предложил ему присоединиться к экспедиции.

Известны следующие предписания А. Е. Фрезе: «… горным конторам, управляющему рудными промыслами и приставам отдельных рудников, чтобы они в случае находки древних вещей присылали их г. Радлову с описанием местности, где они будут найдены, для снятия рисунков» .18 мая 1861 года Радлов приехал в Кузнецк. (  Кузнецкий округ в то время входил в состав Алтайского горного округа.)  

_{*Фридрих Вильгельм Радлов ( Василий Васильевич Радлов) родился 5   [17] января   1837 ,  Берлин ,  Королевство Пруссия  —  12 мая   1918 , умер Петроград ,  РСФСР )  -   российский   востоковед - тюрколог ,  этнограф ,  археолог  и  педагог   немецкого  происхождения, Автор около 150 научных трудов . Академик. Доктор философии . Руководил Музеем антропологии и этнографии Императорской Академии наук.  Многие зарубежные научные ассоциации, общества и университеты числили В. В. Радлова почётным членом, он был удостоен многочисленных отечественных и зарубежных наград.}   

_{**Александр Ермолаевич Фрезе (9 [21] февраля 1803[1], Аренсбург — 27 августа [8 сентября] 1872, С.-Петербург) — горный инженер, генерал-майор, начальник Алтайского горного округа (1864—1871) В 1851—1852 годах по поручению начальника Алтайских заводов Бекмана В. А., инженер-подполковник Фрезе вместе с Быковым обследовали еще 30 месторождений угля в Присалаирской части бассейна. При анализе угля 12 из них дали кокс. Партией Фрезе обнаружено новое месторождение угля в 6 км к север-северо-востоку от с. Бачаты. В проведенной шахте глубиной 21,6 м встречено 4 пласта угля. Этим в 1851 г. было положено начало основания первой в Кузнецком бассейне Бачатской копи, просуществовавшей в течение 30 лет и удовлетворявшей углем и коксом потребности Гурьевского и Гавриловского заводов.}      

Отрывки из дневника  поездки «на Салаирские горы, в Томскую тайгу к Телецкому озеру и на запад от него по покрытым лесом горам в 1861» (20 мая 1861.)

"Расположен Кузнецк прекрасно.

Когда переправишься  через Томь, дорога на нравом берегу идет отвесно вверх: по крутым прибрежным склопам. А когда поднимешься на гребень, открывается чудесный вид на обширную зеленую равнину, перерезанпую светлой полосой Томи, по берегам которой, живописно сгруппировавшись, тянется город. На возвышенности стоит старая крепость. По ту сторону Томи извивается Кондома и впадает в нее у самого Кузнецка. Когда я ехал с горы по очень опасной крутой дороге, я ушел мыслями в историю этого старого бастиона русской власти на Алтае. О чем могли бы порассказать эти старые стены? Сколько битв они видели? Часто наступали на них орды телеутов  , и лишь благодаря мужеству и отваге небольшому гарнизону казаков удавалось отразить многочисленного врага. Предаваясь таким размышлениям, я прибыл в Кузнецк.        

Мне отвели казенную квартиру. Она оказалась весьма  жалкой — низкие пустые комнаты. Стены, когда-то белые, покрылись от времени коричневатым налетом; всю мебель составляли два стула да ломберный стол на трех ножках, который мог стоять только прислоненным к стене.Хозяйка была очень приветлива и подала мне, голодному, скромную трапезу.         В самом городе не чувствуется никакой жизни. На улицах,  по которым я много бродил, мне лишь изредка встречались в одиночку крестьяне и горожане или иногда чиновник, чаще попадались оборванные солдаты инвалидной команды . Город расположен частью на вершине прибрежной горы, частью в прибрежной долине.         

К нижнему городу сверху ведет нелегкая дорога. Из камня в Кузнецке построены только две церкви, крепость и один купеческий дом. Все остальные дома — деревянные , чаще всего без фундамента, и поэтому с течением времени большинство их покосилось .      

Был я на базаре, четырехугольной большой площади, с двух сторон ограниченной рядами лавок. Кузнецк — самый старый город Алтая (он основан в 1618 г.). Считается, что название городу дали кузнецы-татары. Мне же представляется более вероятным, что кузнецы-татары получили свое название от названия города .        

Татары называют Кузнецк Абатура. Очевидно, это название ведет свое начало от речки Аба, которая недалеко от Кузнецка впадает в Томь. Но народная этимология истолковывает Абатура как «отец-город» (от аба — отец) и в противоположность «отцу-городу» Абатура называет Бийск Яштура — молодой город. Торговлей здесь занимаются очень мало. Татары бедны ,  и в районе Томи очень мало золотомоен. Жители города Кузнецка и окрестных деревень выращивают много табака, который, говорят, именно здесь прекрасно произрастает. Рыночные цены на продукты питания здесь, в Кузнецке,  были выше в два раза, чем в Барнауле. За пуд говядины просили 3—4 рубля (в Барнауле он стоил 1—2 рубля); за безмен топленого масла (27г фунта)—70 копеек (в Барнауле —35 копеек), пуд ржаной муки стоит 60 копеек (в Барнауле — 30 копеек), пуд пшеничной муки — 90 копеек (в Барнауле — 40—50 копеек).         

Меня уверяли, что раньше здесь все было дешевле и подорожание наступило лишь после прошлогодней эпизоотии…    

Татары  на реке Томь. (шорцы) .    

Первым татарским поселением на реке Томь, в котором мне довелось побывать, была деревня Протока, верст па сорок выше города Кузнецка. Деревня делится на русскую и татарскую половины. В то время как русское селение очень опрятно и производит впечатление зажиточного, татарская часть деревни выглядит жалко. Она состоит из 20—25 маленьких полуразвалившихся деревянных хибарок, обнесенных полуразвалившимися же заборами. Жилища расположены в беспорядке, а свободное пространство между ними на фут покрыто нечистотами. Чуть ли не перед каждым домом горел огонь, на котором в котле варилась еда. Вокруг огня безо всякого порядка сидели оборванные женщины, мужчины и дети.  

Я отправился в дом деревенского старосты (пашлык), чтобы заказать на завтрашний день лошадей для поездки. Дом пашлыка был чуть ли не самым худым во всей деревне. Одежда этого должностного лица была изорвана и клочьями свисала с его тела. Вместо шапки вокруг головы был повязан грязный пестрый носовой платок. Истинный представитель своего народа, пашлык сразу же призвал к себе всех мужчин деревни, чтобы решить вопрос о лошадях. Не прошло и четверти часа, как вокруг пего собрались все приглашенные. Пашлык уселся в центре собрания на пень и взирал с его высоты на сидящих на земле на поджатых ногах односельчан.

Само собрание производило весьма своеобразное, но неприятное впечатление. Оно состояло из 60—80 человек в самых различных одеждах (лохмотьях): тут были мужчины в женских шубах, полуголые женщины в мужских халатах, мужчины с платками на голове, женщины в мужских шапках, короче говоря, всевозможные вариации из пяти предметов: халат, штаны, шапка, головной платок, женское платье. Когда пашлык заговорил, собрание взволновалось, со всех сторон громко кричали. Чем больше пашлык просил успокоиться, тем более народ бушевал. Возник спор на несколько часов, и ни одна сторона не хотела отступить ни на шаг. Кричали и спорили так возбужденно, что можно было подумать, будто речь идет о благе или несчастье всей деревни, а ведь речь шла всего-то о том, что нужно было дать за обычную плату трех лошадей и двух посыльных. Мне все это было очень интересно слушать, ибо нет лучшего способа проникнуть в язык этих людей. Я услышал здесь примечательную смесь русского и татарского.  

После многочасовых дебатов дело дошло до того, что мирное совещание грозило превратиться в дикую рукопашную. Тогда у меня наконец лопнуло терпение, и я коротко приказал отвести мне место для ночевки. И начался бы новый спор, если бы самый богатый в деревне татарин не предложил мне свой дом. Тогда я велел отнести туда мои вещи и отправился в дом и сам, чтобы поужинать. В этом доме, лучшем во всей деревне, было две крохотных комнатки. В одной жил сын хозяина со своей семьей, в другой — сам хозяин. Хозяин отдал мне свою собственную комнату. Вся ее обстановка состояла из большой русской печи, нескольких полок, уставленных кухонной Утварью, одной скамьи, стола и кровати.

Эти вещи занимали чуть ли не все пространство комнаты, и мне с трудом удалось поместить сюда еще мою постель. В комнате стояла страшная жара, так как печь была жарко натоплена. Кроме того, весь дом провонял невыносимым для европейского обоняния запахом медвежье- Г о чеснока (Allium ursinum)- калба , излюбленного весеннего блюда здешних татар. Запах был столь невыносим, что я был вынужден просить выставить окна, которые не открывались.            

Едва я устроился, как в мою комнату ввалились самые уважаемые татары деревни во главе с пашлыком, чтобы поближе рассмотреть меня, и за несколько минут все пространство, еще остававшееся пустым, оказалось заполненным людьми. Европейцу и не вообразить себе даже, какой тут стала атмосфера, ибо к неприятному запаху калбы (медвежий чеснок) добавились еще и другие, например одуряющий запах сивухи, так как половина наших гостей была совершенно пьяна . Поэтому мне уж пришлось быть негостеприимным и прогнать большую часть этих людей из моей комнаты.

Оставшихся — пожилых и трезвых — я расспросил об условиях жизни местных татар. Как мне рассказали, они живут в постоянных стычках с русскими  соседями, которые, но уверению татар, вечно ущемляют их  интересы. Земледелием и скотоводством занимаются они очень мало, а больше — рыболовством. Обеднели они до крайности, усвоили одежду, религию, образ жизни и отчасти язык русских. На путешественников это население производит отталкивающее впечатление, так как на первый взгляд оно усвоило лишь отрицательные стороны цивилизации".  

Когда же познакомишься с этими людьми поближе, то сразу замечаешь, что они еще не утратили простодушия детей природы. Хотя все они и христиане, но все равно не знают почти ничего об этом вероучении.   Пост скриптум. Имя пионера сравнительно-исторического изучения  тюркских языков  и народов В.В. Радлова навсегда вписано золотыми буквами в историю Российской науки и Сибири.  

Именем Радлова названы улицы в  городах Барнаул , Горно-Алтайск и Алма-Ата, а также немецкая школа в  Астане . Считаю, что посещение таким известным ученым Кузбасса и Новокузнецка достойный повод для установки мемориальной таблички в любом из ВУЗОВ или краеведческого музея нашего города. Впрочем также достоин такой таблички и Александр Ермолаевич Фрезе основатель первых промышленных угольных копей в Кузбассе.