Юбилейную дату со дня рождения прозаика предлагает отметить гость портала КузПресс ВБП.
24 февраля 1895 - 15 августа 1963 г. Странный советский классик.
Это Всеволод Иванов. Ударение дворянское – на втором слоге. Иванов на окончании фамилии – для простонародья.
Отчасти, видимо, из благородных, потому что мать – ссыльная полячка. Отец, впрочем, простой, выбившийся из заводских рабочих в учителя.
Место рождения – Семипалатинский уезд, стык Сибири и Казахстана. По прозе Иванова – Монголия, а население он называет не казахи – киргизы.
Биография полна путешествий и приключений. Одно время циркач. Мечтал перебраться в Индию, но в конечном итоге остался в Монголии-Сибири.
В гражданскую войну терялся в партийных ориентирах: то эсер, то меньшевик. Одно время работал в колчаковской газете, в Омске. Правда, Колчак не сразу стал Колчаком-карателем, некоторое время побыл приличным чуваком.
Это уж потом все нормальные люди от него отхлынули. А кто не отхлынул, того адмирал пострелял.
Первую свою книжку Иванов самолично набрал в типографии Кургана, где некоторое время работал. И тираж напечатал – 30 экз. Некоторое время жил в Новониколаевске.
Литератором стал с благословения Максима Горького.
Горький любил молодых. Маяковский вспоминал, как читал ему стихи и шибко растрогал:
«Расчувствовавшийся Горький обплакал мне весь жилет. Расстроил стихами. Я чуть загордился. Скоро выяснилось, что Горький рыдает на каждом поэтическом жилете. Все же жилет храню».
Под эгидой Горького создалась литературная группа «Серапионовы братья». Эпатажная, как все литературные группы предсоветских и начальных советских лет. Ну, там футуристы, акмеисты, имажинисты, обериуты, конструктивисты и совсем невероятные – «ничевоки».
Некоторые, как ЛЕФ, левый фронт искусств, выросший из футуризма, прямо декларировали свою революционность. РАПП, российская ассоциация пролетарских писателей, хотела быть правильным служакой при советском агитпропе, но богемному большинству было всё пофик, писали, как писалось.
«Серапионовы братья» демонстративно удалясь из политики, лелеяли чистую художественность и на классический вопрос, «вы за большевиков аль за коммунистов», отвечали «мы с пустынником Серапионом».
Сей пустынник откочевал на русскую литературную землю из какого-то рассказа Эрнста Теодора Амадея Гофмана – сообразите-ка уровень декларативной экзотики.
Всеволод Иванов был, однако, почти советским писателем и человеком – его сформировала сибирская краснопартизанская вольница.
Говорю «почти», потому что та же вольница выделяла его из литературной среды. Даже из «Серапионовых братьев». Много было в нём от крестьянского анархизма, хотя со временем стал членствовать в РСДРП, и с благословения товарища Сталина создавал Союз советских писателей. А его партизанские повести, а также пьёса «Бронепоезд 14-69» стали классикой социалистического реализма.
В то же время такие вещи писателя, как роман «Похождения факира», повесть «У» и другие советской критикой были подвергнуты уничтожающей критике. Некоторые произведения Иванова не увидели света при его жизни. Например, рассказ «Дитё» из партизанского цикла – потрясающий сюжет о жестокости и милосердии, уживающихся в партизанской душе.
Говорят, Сталин очень любил этот рассказ и цитировал его по памяти:
«Монголия -- зверь дикий и не радостный. Камень -- зверь, вода -- зверь,
и даже бабочка и та норовит укусить.
А у человека монгольского сердце неизвестно какое -- ходит он, говорят,
в шкурах, похож на китайца и от русских далеко, через пустыню Нор-Кой стал
жить. И, говорят еще, уйдет он за Китай и Индию в синие непознаваемые
страны».
Прекрасный был писатель. Народный – без натяжек. Как Есенин, с которым дружил и порой гулеванил. Ну, и как водится, ныне забытый…
|
КузПресс
Комментарии читателей: