Сотни горожан, спортсменов, болельщиков, друзей, знакомых пришли, чтобы проводить выдающегося хоккеиста Новокузнецка, замечательного товарища и при этом предельно открытого и доброго человека.

Казалось бы, Олег Иванович — человек почтенного возраста (в августе прошлого года ему исполнилось 84 года), давно не гоняет шайбу, не забивает голы, не "светится" на экранах, в газетных статьях — простой пенсионер. Негромкие разговоры в фойе театра, где проходило прощание, люди вспоминают эпизоды встречи с ним в разных жизненных ситуациях.

Когда команда с капитаном выходила на лед на деревянной хоккейной коробке, когда трещали дощатые лавки для зрителей, мальчишки, как воробьи, облепив близстоящие деревья, кусты и крыши жилых домов, наблюдая настоящий спортивный хоккей и поддерживая своего кумира, истошно кричали: "Каля!" Почему Каля, он и сам не знал.

Родился Олег (так я его буду называть в этой статье) в 1937 году, 13 августа, в Садопарке, как он называл свою родину. Созданное плодово-ягодное подразделение КМК появилось с необходимостью иметь свое подсобное хозяйство для поддержки детей, больных, да и рабочих тоже. В этом же 1937м по каким-то причинам забрали отца Олега, и больше сын его не видел.

Жили, как и многие семьи, в многоквартирном одноэтажном доме, где был коридор и по обе стороны его размещались квартиры, из удобств была дровяная печь. Сейчас их называют бараками, хотя бараки были придуманы в капиталистических странах. В Англии, США, Германии они были для полукрепостных рабочих, позже для заключенных — это совсем другое. В русском лексиконе — одноэтажное, длинное, невыразительное, даже в двухэтажном доме — это был барак.

Мама с сыном жили "небогато", как Олег говорил, впрочем, и другие семьи роскошью не обзаводились. Парнишка рос не по дням, а по часам. С утра мама умудрялась накормить его обычно затирухой (это такой суп, в состав которого входили мучные шарики, крошки, картошка и еще что-то) — и он целый день на улице. Там два развлечения. Для одних летом — футбол с утра до ночи, зимой — лыжи и хоккей, почти не похожий на современный, с деревянной палкой. Для других из уличных забав были кражи яблок, ягод и всего, что плохо лежит, — у соседей и в садопарке.

Из первых позже вырастали выдающиеся спортсмены и хорошие рабочие, для вторых — после службы в армии прямой путь в милиционеры. Пройдя его, они и впрямь становились хорошими участковыми.

Одежонка по тем временам — с чужого плеча, перешитая из того, что уже было в употреблении. "Адидаса" пока не появилось, доллара отродясь не видали, всё в рублях, их тоже было негусто. Для покупки "адидасов" тогда ведро рублей на доллар не меняли. Верхняя одежда — фуфайка ватная, простроченная вдоль спины. Одежда была проблемой для нас, пацанов, подстриженных "под ноль". Огольцами тогда нас называли примерно класса до шестого-седьмого. Помнится рассказ моего приятеля: отец подарил свои брюки, мама перешила, что могла, подстрочила, подтянула — и вот тебе штаны. Друг мой в них с месяц попрыгал, и штаны начали трещать по швам. Отец стал отчитывать отпрыска, говоря: "Как ты носишь штаны? Я в них проходил почти 10 лет, и они были как новые. А ты за месяц их ухойдокал!"

Обувь — особая статья. Здесь всегда беда. Поэтому всё лето босиком — и все проблемы решены. Зимой — другое дело. Коньки-"снегурки" вначале накручивали веревкой на валенки, потом появились ботинки из свиной кожи, коньки-"канадки" и другие стали крепить на клёпках — это уже было более удобно, и бегать на льду можно смелее.

Олег рос, набирал силу, был упрям и всё больше и больше врастал в физкультуру (спорт был только профессиональным и оплачиваемым). К концу войны он пошел в школу и доучился до 7 класса. Футбол и хоккей не давали покоя. И он решил бросить школу и пойти на работу — понятно, на КМК. Маме надо было помогать. Занятия футболом и хоккеем тоже не бросал, занимался вечером и в выходной. Ну как у Маяковского — землю попашет, попишет стихи. Надолго Олега не хватило, в цехе КМК старшие мужики говорили: молодой, учиться тебе надо, у нас 4 — 5 классов, а у тебя путь другой. Пошел в вечернюю школу, окончил.

Делать вывод, как сейчас некоторые пожилые люди, что это была бедность — тоска, геноцид, я бы не стал, так жила страна. Молодое племя это не очень смущало. Оставалось любимое дело — гонять мяч с утра до ночи на полянке, позже — на "стадионе", так называлась полянка, покрытая редкой травой, с деревянными лавками и известковыми линиями, обозначающими поле, середину и угловой. Часто на городских "стадионах" устраивались концерты, цирковые представления с силачами, гнущими подковы и бросавшими вверх гири.

Жизнь, как говорится, не без добрых людей. Рядом, там же, в Садопарке, была база отдыха с отдельно стоящей столовой. Туда и привела судьба парнишку. Вначале хлеб выдавался к обеду пайком, то есть кусочком или краюшкой — оставалось мало. Хлеб успешно поедали как женщины, так и мужчины. Уже после войны на столы начали нарезать хлеб на тарелке — бери сколько хочешь. Вот и повадились таскать хлеб в пересменку между сменой отдыхающих. Но нашлась добрая душа тетя Маша (Олег об этом не раз рассказывал) и начала подкармливать пацанов обедами. Связь с ней Олег поддерживал постоянно. 80летний юбилей Олег отмечал именно там, где и познакомил гостей с этой доброй тетей Машей из Садопарка.

Разбирая свои архивы, я неожиданно наткнулся на статью в нашем "Кузнечике" за 2012 год, она называется "Ещё раз о стадионе" нашего замечательного "летобытописца", преданного новокузнечанина Валерия Немирова. Он с характерной тщательностью описывает историю стадиона "Металлург" и в точности повторяет рассказ Олега о начале его карьеры в спорте. Пусть простит меня Валера, каюсь, не спросил разрешения: "Слева от западной трибуны, на месте современного ледового дворца, стояла открытая деревянная хоккейная коробка, с которой связаны самые славные страницы нашего хоккея за всю его историю. Судьба распорядилась так, что именно с сезона 1959 — 1960 годов стал регулярно ходить на матчи "Металлурга". Тот сезон оказался победным для наших хоккеистов, которые, выиграв в марте 1960 года финал первенства РСФСР, проходивший в нашем городе, стали чемпионами России и вышли в класс "А" (так в то время называлась современная КХЛ). Радости новокузнецких болельщиков не было предела. В то время на всю огромную страну всего 10 команд играли в классе "А", и мы среди них.

Уже на следующий год, зимой, во многих дворах появились ледовые площадки, где пацаны с утра до ночи гоняли шайбу.

А венцом всему стал 1965 год, когда молодежная и юношеская команды "Металлурга" выиграли, соответственно, серебряные и бронзовые медали первенства СССР.

Олег Короленко среди наших ребят стал заметным, ярким хоккеистом и по праву занял место лучшего бомбардира, а его тройка играла против зубров советского хоккея?"

Вечерами, когда мы собирались у Олега на даче, он часто рассказывал об этих исторических матчах, делал паузу и говорил: "Играли яростно, не обращая внимания на счет на табло, забывая о травмах, переломах?" (Но это было тогда, с годами они стали ему напоминать об этом.)

Вспоминая фильм "Чапаев", на котором мы и воспитывались, он всегда вспоминал эпизод, когда Чапаев, раскладывая картошку по столу, говорил: "Если дивизия идёт в атаку, где должен быть командир?" — и отвечал: "Впереди на лихом коне!" В арсенале Олега была тройка и вся команда — он был впереди. Не зря болельщики и игроки всегда отмечали это рыцарское качество. В его команде были Юрий Дужий, Юрий Заруцкий, Анатолий Окишев, Владимир Бедарев, Михаил Григорьев.

Часто я спрашивал: в чем секрет короленковского хоккея? "Понимаешь (нехотя раскрывая свой стиль), в хоккей надо играть, в полной мере зная противника и каждого игрока, хоккей — игра умных". Сам Олег, как помнится, на поле был как аэроплан и танк "в одном флаконе" — мощные ноги и тело, параллельное льду, шайба, чуть прикрытая наклонной клюшкой, позволяла ему оперативное вмешательство в игру. Мастерству можно научить, талант — он от Бога. Особенно часто Олег говорил о школе, школе хоккея: "Можно назвать театр академическим, но если там нет школы мастеров, то это ещё не театр".

Уже много позже, когда наш земляк, неизвестный парнишка Капризов, стал успешно "светиться", я спросил Олега: "Капризов — это везение? Случайность?" — "Нет, нет, умный игрок!" Еще через пару лет спросил о судьбе спортсмена. Олег ответил: "Через год он заключит контракт за океаном". Из чего сделал вывод, что Олег ни на день не оставлял хоккей и поддерживал связь со всеми игроками "Металлурга" в России и за рубежом.

Удивительная судьба выдающегося хоккеиста, слава не изменили его характер и жизнь. Предложения о переезде в Москву, когда ему обещали московскую прописку и все другое, он отвергал: "А как же мама?!" Родные болельщики и Новокузнецк, который он любил в любое время его строительства и в последние годы, когда он был особенно красив. И не случайно в 2007 году ему вручили знак "Почетный гражданин города Новокузнецка".

Казалось бы, давно Олега не видно на хоккейном поле, но популярность среди населения была. Олег иногда заезжал за мной, чтобы вместе ехать в Куртуково, на дачу. Когда он с улыбкой выходил из машины, соседи собирались, как бы задержавшись на минутку, и спрашивали: "Это Короленко?"

Правда и то, что за всю звездную жизнь Олег так и не накопил на яхту на Средиземном море. Скромный домик в пригороде с верандой на южную сторону его вполне устраивал. И небольшой навес для гостей — Олег сделал его полностью сам, чем очень гордился. И еще — кедр около крыльца.

Летом прошлого года Сергей Николаевич Кузнецов вынес предложение о присвоении Арене "Кузнецких металлургов" имени Олега Короленко. Большего трудно заслужить. Олег только попросил соорудить стену, где были бы названы имена лучших хоккеистов команды "Металлург".

В последний путь его провожали аплодисментами. Это и есть высшая награда Олегу Ивановичу Короленко. Такая прекрасная судьба, жизнь, ставшая легендой…