"Никаких преступлений я не совершал"

Генерал Калинкин рассказал, как был связан с олигархом Щукиным и замами Тулеева.

После четырех лет под стражей экс-руководитель Кемеровского СУ СКР Сергей Калинкин дал показания о том, как был связан с заместителями экс-губернатора Тулеева и олигархом Щукиным, какие указания давал своим подчиненным по делу «Разреза Инского», и как получил нагоняй от начальника Ильи Лазутова за недостаточное рвение в расследовании задержек зарплат на шахте.

Об этом - в материале Тайги.инфо

Начинаем публиковать показания экс-руководителя СК РФ по Кемеровской области Сергея Калинкина.

Допрос Сергея Калинкина

Защитник Сергея Калинкина Маргарита Шандрова прежде всего попросила своего подзащитного выразить отношение «к предъявленному обвинению в целом».

«Вину я не признаю, поскольку считаю, что никаких преступлений не совершал, — заявил суду Калинкин. — В своей деятельности я руководствовался законами и выполнял задачи, которые стоят перед органами следственного комитета РФ в соответствии со своими должностными полномочиями ни в коем случае их не превышая».

Калинкин сообщил, что с подсудимыми следователями Артемием Шевелевым и Сергеем Крюковым был знаком по службе и никаких отношений, кроме служебных, с ними не имел. Крюков и Шевелев являлись его подчиненными.

С заместителем губернатора Александром Данильченко Калинкин познакомился 1 июля 2016 года, пересекались ли они до этого дня на каких-нибудь совещаниях генерал точно сказать не может.

С Алексеем Ивановым Калинкин познакомился по работе в 2007 году после того, как заступил на пост первого заместителя руководителя СК РФ по Кемеровской области, когда Иванов курировал блок экономической безопасности в УВД по Кузбассу и организовывал оперативное сопровождение дел. Тогда же Калинкин познакомился с Еленой Троицкой, которая в обладминистрации курировала отношения с правоохранительными органами. Отношения и с Ивановым, и с Троицкой Калинкин охарактеризовал как сугубо рабочие.

С Александром Щукиным Калинкин познакомился в 1996 году, когда его бывшая супруга — юрист на шахте Щукина — привела мужа на корпоратив, там же Калинкин познакомился и с юристом Щукина и непосредственным начальником своей жены Геннадием Вернигором.

В 2016 году Калинкин оставался руководителем СУ СКР по Кузбассу.

О проблемах шахты «Разрез Инской» с невыплатами зарплат Калинкин впервые узнал в феврале 2016 года на заседании штаба по финмониторингу, он являлся членом штаба на постоянной основе. О ситуации на «Разрезе Инском» докладывали директор шахты Олег Пожидаев и управляющий Андрей Гайдин.

Гайдин лично был докладчиком, утверждал, что располагает всей информацией, рассказал о проблемах, связанных с геологическим нарушением, и пообещал, что в марте 2016 года шахтеры это нарушение пройдут, появится уголь и деньги, которыми будут погашены все долги по зарплате и по налогам.

Следующее заседание штаба по финмониторингу состоялось в апреле 2016 года. На этот раз «Разрез Инской» снова представлял Андрей Гайдин, но директором шахты уже был Андрей Месяц. Гайдин объяснил, что в феврале управленцы допустили просчет, и уголь появится не в марте, а в мае. Это обещание занесли в протокол. Месяцу вручили предостережение о недопустимости правонарушения.

8 июля 2016 года в первой половине дня Калинкину позвонил губернатор Аман Тулеев и сообщил, что шахтеры «Разреза Инского» отказались выходить в забой, объявили забастовку и угрожают перекрыть Транссиб из-за невыплаты зарплат. Вопрос о невыплатах зарплаты входил в компетенцию СКР, поэтому Тулеев попросил Калинкина дать ситуации на шахте правовую оценку и снизить социальный накал. Тулеев сказал Калинкину, что принял решение выплатить шахтерам деньги из антикризисного фонда Кемеровской области, не называя сам фонд.

Тулеев создал комиссию по решению ситуации на «Разрезе Инском» и попросил Калинкина направить в нее представителя СК для работы непосредственно на предприятии в Беловском районе. Калинкин дал указание проработать вопрос своему первому заместителю Павлу Муллину, в полномочия которого входила эта территория.

В это же время в кабинет Калинкина зашла сотрудница, отвечавшая за мониторинг СМИ и интернета, доложила, что в сети появился видеоролик с «Разреза Инского» и показала его Калинкину. В ролике шахтеры давали журналистам местного телевидения интервью о том, что им не выплачивается заработная плата. Шахтеры говорили, что «не будут рисковать жизнями забесплатно» и отказываются работать, пока им не выплатят зарплаты.

После обеда 8 июля в СК на имя Калинкина поступило письмо от заместителя Тулеева Алексея Иванова. Калинкин для себя вынес из него информацию, что на «Разрезе Инском» трудится 862 человека, значит, для Беловского района это градообразующее предприятие. Добыча угля за последние 5 месяцев составила 27 тыс. тонн, при плане 1,5 млн тонн угля в год. В настоящее время добыча не производится. Собственники шахты не предпринимают действий по обеспечению ее деятельности необходимыми финансами, в том числе средствами на обеспечение техники безопасности. Задолженность предприятия по налогам составляет более 196,4 млн руб., а по зарплате 61,884 млн руб. В письме Иванова были названы собственники «Разреза Инского», и один из них — некто Цыганков — проживал в Новокузнецке. Иванов официально просил СК дать правовую оценку ситуации на шахте и принять меры в рамках компетенции.

Калинкин передал всю информацию Муллину и попросил проверить ее, когда тот прибудет на шахту.

Вечером Муллин позвонил Калинкину с «Разреза Инского» и доложил, что шахтеры первой смены действительно отказались спускаться в забой из-за невыплаты зарплаты, шахта уголь не добывает, директор шахты Месяц — бывший ИТР — также зарплату не получает, собственники отсутствуют, план по финансированию шахты отсутствует, своих денег у шахты нет и вообще шахта не уполномочена самостоятельно решать финансовые вопросы, счета ее арестованы, расчеты с контрагентами ведутся по письмам через аффилированные структуры, Беловский отдел СК ведет уголовное дело по ст. 145.3 УК РФ в связи с невыплатой зарплаты на «Разрезе Инском».

Также Муллин сообщил, что разговаривал с Андреем Гайдиным, который принимает все решения и фактически управляет шахтой через УК «Менеджмент». Гайдин уверял Муллина, что добыча угля начнется до 22 июля, но Муллин ему не поверил и считает, что Гайдин обманывает собственников шахты и не сообщает им информацию о кризисе в полном объеме.

После встречи с коллективом Муллин доложил, что шахтеры опасаются спускаться в забой, там обрушается кровля и в мае погиб проходчик, а добычи угля, по их словам, не будет еще несколько месяцев.

Проанализировав полученную от Муллина информацию и понимая, что события на шахте приобретают широкий общественный резонанс, Калинкин отдал первому заму распоряжение передать дело «Разреза Инского» из Беловского отдела СКР во второй отдел по расследованию особо важных дел СУ СКР в Кемерове.

Посовещавшись, Калинкин с Муллиным решили, что в текущей ситуации, давая правовую оценку, к ст. 145.3 УК РФ (невыплата зарплаты) нужно добавлять статью 145.1 УК РФ (неуплата налогов и сборов) и провести проверку по ст. 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями), на тот момент это была обычная практика СК РФ, дело «Разреза Инского» не было единственным.

Решение о допросе Цыганкова

11 июля 2016 года Калинкин провел в своем рабочем кабинете ежедневную планерку со своими заместителями, где присутствовали Муллин, Ткач и, вероятно, Черников и Кустов. Кроме Калинкина и его замов в таких планерках никогда никто не участвовал, то есть, ни Артемия Шевелева, ни Сергея Крюкова, там не могло быть. О том, что позже Муллин проводил еще одно совещание уже со следователями и с оперативниками, Калинкин узнал только в ходе следствия по своему уголовному делу. Калинкин со следователями и оперативными сотрудниками совещаний по «Разрезу Инскому» не проводил.

Муллин доложил ситуацию по шахте. Калинкин и все замы единогласно постановили что разобраться в этой ситуации без привлечения собственников невозможно. Ни на штабах по финмониторингу, ни во время забастовки 8 июля собственники не появлялись, было непонятно даже, знают ли они, что происходит у них на предприятии.

Калинкин утвердился в своем решении и тут же на совещании сообщил заместителю Алексею Ткачу, что дело «Разреза Инского» передается для расследования в его второй отдел. Все остальные распределения внутри отдела зависели уже от Ткача. Совещание закончилось, все разошлись.

Поиск денег для шахты

Проанализировав всю имеющуюся информацию о «Разрезе Инском» еще раз, Калинкин пришел к выводу, что нужно искать для шахты источник финансирования на ближайшее время, потому что ни денег, ни угля на предприятии нет, иначе дело грозит обернуться социальными волнениями или аварией.

Понимая, что раз письмо в СК подписал Алексей Иванов, то полномочиями по разрешению ситуации на «Разрезе Инском», скорее всего, обладает он, Калинкин позвонил Иванову.

Калинкин пересказал Иванову, все что узнал от Муллина, поделился мнением, что верить Гайдину про уголь, который начнут добывать 22 июля, не стоит, поскольку Гайдин дважды обманул штабы по финмониторингу и шахтеры утверждают, что до угля еще несколько месяцев.

Более 800 семей без средств к существованию и угроза обрушения кровли на людей — два основных факта, которые Калинкин обсудил с Ивановым, и попросил его подключить к делу Ростехнадзор. Обвиняемый напомнил суду про установленные в ходе судебного следствия нарушения на «Разрезе Инском»: рештаки, цепи и отсутствующие лопаты.

Калинкин попросил Иванова донести до Тулеева, что ситуацию невозможно решить только формальным расследованием уголовного дела. Следователи установили, что уголь на шахте не украден, а его просто нет, потому что его больше года не добывают. И руководители шахты не имеют никакой возможности исполнить свои обязательства перед работниками исходя из реального положения вещей. Калинкин выразил уверенность, что необходимо искать источник финансирования, поскольку даже если сегодня Тулеев выплатит задолженность по зарплате из фонда, кто будет платить ее в следующем месяце — непонятно. Шахтеров на время это, вероятно, успокоит, но проблема решена не будет.

25 мая 2016 года Калинкин участвовал в совещании Следственного комитета с участием Александра Бастрыкина, где рассматривались вопросы невыплаты зарплат, стипендий, пенсий, пособий и иных выплат. Постановление №6 в протоколе этого совещания предписывало руководителям региональных следственных управлений не только возбуждать уголовные дела, но и принимать все меры для возмещения в кратчайшие сроки причиненного ущерба.

Пока Калинкин звонил Иванову, к нему в кабинет с документами на подпись заходил Сергей Крюков и сообщил Калинкину, что в ходе расследования дела по ст. 145.1 УК РФ следователи обнаружили все признаки преступления по ст. 201 УК РФ. Калинкин ответил Крюкову, что если признаки есть, то не стоит затягивать с принятием решения [о возбуждении уголовного дела].

«А какая должна была у меня быть реакция? На возбуждайте дело, что ли? Не вздумайте этого делать? — продолжает Калинкин. — У меня нормальная реакция: если есть признаки, принимайте решения, не затягивайте».

Кто принимал решение о создании следственной группы по делу, Калинкин не помнит, но подписать распоряжение, учитывая, что в группу входили следователи разных районных отделов, имел право только лично он. Свою подпись под постановлением о создании следственной группы Калинкин подтверждает, но когда и при каких именно обстоятельствах ее ставил не помнит.

Вообще 11 июля 2016 года Калинкин обнаружил в своем телефоне более ста телефонных звонков, при обычной ежедневной норме 30−35 разговоров. Большая часть из этих звонков касалась «Разреза Инского», поэтому детально вспомнить, от кого именно и какую точно информацию по делу он получил, Калинкин не может. В ходе предварительного следствия по делу следователь пообещал Калинкину установить и передать ему информацию по всем звонкам за этот день, но так этого и не сделал.

Вечером Калинкину доложили, что Цыганкова доставили в СУ СКР, от дачи показаний тот отказался, но без протокола пояснил, что не знал о размере проблем на «Разрезе Инском», считал, что до угля шахтеры дойдут быстрее, а деньги на разрешение кризисной ситуации он намерен взять в кредит в латвийском банке.

Кто-то сообщил Калинкину, что следователь задержал Цыганкова в порядке ст. 91 УПК РФ. О том, что следователь — это именно Артемий Шевелев, Калинкин не знал, он был уверен, что в деле по ст. 145 и 201 УК РФ опытные следователи второго отдела разберутся и без его участия, сомневаться в их компетентности у Калинкина оснований не было. Кроме того, Калинкин был уверен, что руководитель второго отдела грамотно осуществляет процессуальный контроль. Решения по делу «Разреза Инского» с Калинкиным не согласовывали, основания для принятия решений с ним не обсуждали, с постановлением о возбуждении дела и протоколом задержания Цыганкова Калинкин не знакомился и уголовное дело не заслушивал. Позже Калинкину стало известно, что областная прокуратура Кузбасса проверила в рамках прокурорского надзора и постановление, и протокол и признала их законными.

Калинкин подтвердил показания Сергея Крюкова о том, что Цыганкова доставят в СУ СКР 12 июля для проведения следственных действий, каких именно действий, Калинкина не интересовало, это следователи могли решить и без генерала, к тому же сами следователи ни с какими вопросами по делу к Калинкину не обращались. Обвиняемый подчеркнул, что любые обязательные к исполнению указания подчиненным, он в порядке ст. 39 УПК РФ должен выдавать в письменной форме. Во время заседаний и совещаний обязательно велся протокол.

Взаимодействие с органами местного самоуправления, включая и участие в финмониторингах, и телефонные переговоры, непосредственно входили в должностные обязанности Калинкина, об этом у СУ СКР по Кузбассу и у регионального правительства заключено специальное соглашение, как и у других правоохранительных структур.

Поскольку от дачи показаний следователям Цыганков отказался, Калинкин предложил Иванову, как представителю аппарата губернатора, самому приехать в СУ СКР 12 июля и поговорить с Цыганковым о поиске инвестора для шахты. Калинкин все это время оставался в твердой уверенности, что без инвестора из кризиса не выйти, а следователи обсуждать вопросы поисков инвестора с собственниками полномочий не имеют. Калинкин считал, что и Иванов не меньше следственного комитета заинтересован в разрешении ситуации, поэтому организовать возможность пообщаться представлялось ему логичным. Со следователями Калинкин эти вопросы не обсуждал.

Замы Тулеева навещают Цыганкова в СУ СКР

Утром 12 июля Калинкин снова созвонился с Ивановым. Иванов сказал, что лично Тулеев поручил ему пообщаться с Цыганковым, и уточнил время, когда можно подъехать в СУ.

Проведение следственных действий по экономическим преступлениям в здании следственного управления на тот момент, по словам Калинкина, было обычной практикой, никаких запрещающих это нормативных актов не существовало, а учитывая большие объемы документов, в том числе электронных, с которыми приходится работать в таких делах, так было просто целесообразнее и удобнее. Прокуратура никогда не выносила никаких предупреждений, что такая практика незаконна.

Иванов приехал в СУ СКР вместе с Александром Данильченко и Еленой Троицкой, именно в это время Калинкин и Данильченко познакомились. Чиновники сказали, что Тулеев поручил им пообщаться с Цыганковым на тему выплаты шахтерам зарплат. Калинкин объяснил, что такое общение может состояться, только если Цыганков даст на это свое согласие. Генерал вызвал к себе Сергея Крюкова, объяснил ему, что представители администрации желают пообщаться с Цыганковым, и нужно удостовериться, что сам Цыганков не против. Калинкин поручил Крюкову проводить чиновников к Цыганкову и спросить у него, хочет ли он с ними разговаривать. Крюков, Иванов, Данильченко и Троицкая ушли.

Поскольку они долго не возвращались, Калинкин понял, что Цыганков согласился на разговор. Примерно спустя час вернулся Иванов. Он рассказал Калинкину, что беседа состоялась, Цыганков сложность ситуации на шахте понимает, денег на восстановление деятельности предприятия у него нет, но вместе с тем он готов участвовать в разрешении ситуации, и они вместе нашли компромиссное решение. Что это было за решение, Калинкина уже не интересовало, его радовало, что компромисс найден и зарплата начнет выплачиваться, как положено. Иванов снова ушел, Калинкин решил, что тот уехал.

Калинкин, пока чиновники разговаривали с Цыганковым, оставался в кабинете. Все это время ни Крюкова, ни Шевелева он к себе не приглашал, чем они занимались, ему также не было интересно. Данильченко и Троицкая в кабинет Калинкина больше не заходили. Опираясь на прозвучавшие в процессе показания, Калинкин сделал вывод, что примерно через час после прибытия, поговорив с Цыганковым, они уехали. То, что в СУ приезжала Троицкая, Калинкин вовсе забыл и вспомнил после, знакомясь с материалами дела.

«Зашли, поздоровались, может быть, пока Крюков ко мне поднимался, что-то мне могли сказать, — сообщил о визите представителей администрации Калинкин. —  Ни чай мы не пили, ни кофе я их не угощал, в дверях постояли и ушли».

Юристы Щукина навещают Цыганкова в СУ СКР

Через несколько часов Иванов вновь вернулся в кабинет Калинкина, где генерал в тот момент обсуждал рабочие вопросы с сотрудниками СУ, не связанные с «Разрезом Инским». Калинкин попросил Иванова присесть за приставной столик и подождать. Вместе с Ивановым в кабинет вошли Геннадий Вернигор и юрист Константин Крюков, которого Калинкин не знал вовсе.

Калинкин подумал, что юристы приехали вместе с Ивановым, кто-то из них сказал, что Цыганков желает встретиться с нотариусом. Калинкин понял, что они уже пообщались с Цыганковым. Как они попали в здание, кто их проводил к Цыганкову, Калинкин не знал, его разрешения на это никто не спрашивал.

Увидев Вернигора, Калинкин понял, что за помощью в решении ситуации на «Разрезе Инском» Цыганков и чиновники обратились к Щукину, поскольку знал, что Вернигор работает на Щукина. Неожиданностью для Калинкина это не стало, поскольку раньше в тот же день Щукин в телефонном разговоре сообщил ему, что Тулеев предложил ему [Щукину] взять в управление «Разрез Инской». Калинкин спрашивал Щукина, является ли эта просьба Тулеева для него проблемой, и Щукин ответил утвердительно. О проходивших в это же время телефонных разговорах Щукина с Ивановым Калинкин тогда не знал.

Калинкин решил, что Вернигор приехал в СУ от лица Щукина договариваться об условиях сотрудничества с Цыганковым, и подумал, что Цыганков тоже заинтересован в сотрудничестве с командой Щукина, в частности, что щукинские юристы помогут не допустить банкротства «Разреза Инского» в арбитражном суде, где рассматривались иски его кредиторов.

«На тот момент речи ни о каких дивидендах не было, а долговые обязательства Цыганкова оставались, — подчеркивает Калинкин. — В случае банкротства Цыганков не смог бы управлять активами шахты, а займ в размере 20 млн рублей, который он взял у „Менеджмента“ у него оставался, помимо займа необходимо было платить еще и проценты по нему».

Через некоторое время Иванов снова вернулся и дал Калинкину телефон. На связи был губернатор Аман Тулеев. Тулеев поблагодарил Калинкина за работу и сказал, что он спас 900 шахтеров от голодной смерти. Калинкин сделал вывод, что источник финансирования для «Разреза Инского» найден.

Тулеев спросил Калинкина, нужно ли ему написать официальную благодарность от региона на имя Бастрыкина за проделанную Калинкиным работу. «Я ответил, что мне такая благодарность не нужна ни от Бастрыкина, ни от Кемеровской области, потому что я просто выполнял свою работу», — рассказывает Калинкин.

Вечером 12 июля к Калинкину зашел Сергей Крюков. (Тут Калинкин подтверждает показания, данные ранее Крюковым в зале суда.) Крюков сказал, что Цыганков по-прежнему отказывается от дачи показаний. Калинкин спросил, есть ли у следователей основания для предъявления обвинения Цыганкову и какие следственные действия они планируют проводить в дальнейшем. Крюков ответил, что оснований для предъявления обвинения нет, а следственные действия не запланированы.

«Тогда я ему сказал: „Если у вас нет оснований, чтобы предъявить обвинение, то у вас нет и оснований в дальнейшем содержать Цыганкова под стражей“, — продолжает Калинкин. — Как был выпущен Цыганков, кто принял решение, может установить только судебное следствие. Я по этому поводу никаких документов не согласовывал и не подписывал. Мне задали вопрос, я выставил свою линию».

У шахты оказались реальные собственники

19 июля 2016 года Калинкину прислали статистику по зарплатным задолженностям на предприятиях Кемеровской области, Калинкин снова обнаружил в списке должников «Разрез Инской». Поскольку генерал считал эту проблему решенной, он позвонил Алексею Иванову за разъяснениями.

Иванов сообщил Калинкину, что Щукин встречался в Москве с реальными собственниками «Разреза Инского», договорился с ними о дальнейшей совместной работе на шахте, но, нарушив достигнутые договоренности, вывел своих людей с шахты, чем вызвал недовольство и собственников, и губернатора Тулеева. О том, что у шахты есть реальные собственники помимо Цыганкова, Калинкин узнал из этого телефонного разговора.

20 июля Иванов позвонил Калинкину и попросил узнать, поступили ли деньги на погашение задолженности по зарплате на «Разрезе Инском» от московских собственников. Калинкин дал поручение проверить информацию, и ему доложили, что, по словам главного бухгалтера шахты, на предприятие поступили деньги для погашения задолженности от Гавриила Юшваева, с его личных счетов. Калинкин сообщил об этом Иванову.

24 августа 2016 года 2-ой отдел V Следственного управления по поручению зампреда СК РФ Лазутова организовал проверку по событиям июля 2016 года на «Разрезе Инском», и по результатам этой проверки сам Лазутов 26 августа составил справку, где говорит о законности всех действий Калинкина и кемеровских следователей. Калинкин заявил ходатайство обозреть документ в суде.

«Изучив материалы уголовного дела, установлено, что расследование уголовного дела ведется недостаточно интенсивно, — заключает в справке генерал-лейтенант юстиции Илья Лазутов. — За время следствия допрошен 21 человек, часто меняются следователи… Финансовая документация предприятия изъята лишь 11 июля 2016 года… До настоящего времени не представлены материалы к установлению имущественного положения руководства и лиц, наделенных управленческими полномочиями, АО „Разрез Инской“ и „ОУК Менеджмент“, а также акционеров АО „Разрез Инской“ с целью последующего наложения ареста на данное имущество…»

Калинкин напомнил о благодарности за действия на «Разрезе Инском», которую выразил следственному комитету Совет народных депутатов за подписью действующего кузбасского сенатора Алексея Синицына.

Калинкин утверждает, что только в результате принятых СК мер, таинственный Юшваев наконец-то решил профинансировать свою шахту.

Всю часть обвинительного заключения, посвященную событиям на «Разрезе Инском»: какие-либо сговоры со Щукиным и Ивановым относительно принадлежащих Цыганкову акций, незаконные указания подчиненным, насилие в отношении Цыганкова в виде заключения его под стражу, сговоры с Крюковым и Шевелевым, незаконные указания им 11 июля 2016 года и прочее — Калинкин отвергает категорически.

Поскольку все общение со Щукиным и Ивановым, по словам Калинкина, происходило по телефону, обвиняемый настаивает, что среди оглашенных в ходе процесса прослушек телефонных переговоров напрочь отсутствуют какие-либо подтверждения написанного в обвинительном заключении.

Штабы по финмониторингу

Допрос экс-руководителя кузбасского регионального СУ СКР генерал-лейтенанта Сергея Калинкина продолжила сторона обвинения.

В 2007 году Калинкин был переведен в Кемерово на должность первого заместителя руководителя регионального СК. В 2008 году после очередного экономического кризиса цены на металл резко упали, из-за этого в Кузбассе остановились локомотивы экономики — шахты и металлургические комбинаты. Кузбасс вошел в пятерку регионов, которые больше всего пострадали от кризиса. Стали возникать задолженности по зарплатам, в СК стали поступать обращения от работников, которым зарплаты не платили. По количеству таких обращений Кемеровский СК оказался третьим в России. Вопрос зарплат стоял на контроле и у президента, и у губернатора.

Чтобы разрешить эти проблемы, в Кузбассе был создан штаб по финансовому мониторингу и оздоровлению экономики области. На штабы приглашались крупнейшие работодатели, чтобы совместными усилиями оживить экономику, помочь предприятиям получить банковские кредиты, найти нужные контакты. Калинкин был включен в деятельность штабов с самого начала, когда их деятельность курировал первый заместитель Тулеева Валентин Мазикин. Позже Мазикина сменил Максим Макин. В состав штабов вошли представители всех правоохранительных структур.

Перед тем как заслушать на заседании того или иного предпринимателя, собственника или руководителя правоохранителям рассылали справки о предприятии, характеристики собственников, справки об их доходах. Участники штабов следили за тем, происходит ли обогащение руководителей, пока люди не получают зарплату. По итогам заседаний штабов предпринимателю выдавали протокол с совместным решением, что ему следует предпринять. Правоохранителям раздавались рекомендации от администрации области провести необходимые проверки на предмет нарушения законности.

Калинкин обычно присутствовал на штабах с кем-то из подчиненных и в ходе заседания понимал, какие конкретные меры реагирования следует принять в каждом конкретном случае. После заседаний генерал поручал следователю взять объяснение у незадачливого предпринимателя, а после организовывались проверки самих предприятий. Сергей Крюков и Артемий Шевелев никогда на штабах не присутствовали, для этого были следователи, занимающиеся налоговыми преступлениями, был даже специальный следователь, который занимался процессуальным контролем за делами о невыплатах зарплат.

На заседаниях штабов часто находился, а иногда даже председательствовал, заместитель Тулеева Алексей Иванов (после своего вступления в должность замгубернатора). Калинкин знал Иванова и взаимодействовал с ним по службе, когда тот был замруководителя Кемеровского ГУВД. Никаких иерархических отношений между генералами не было, поскольку они принадлежали разным структурам. Дружеских отношений между Ивановым и Калинкиным не было, исключительно рабочие.

Первый раз проблемы шахты «Разрез Инской» всплыли на штабе по финмониторингу в феврале 2016 года. На тот момент задолженность по зарплате на шахте, по словам Калинкина, не превышала двух месяцев, поэтому у следователей не было оснований для проведения проверки. Уголовных дел по «Разрезу Инскому» в феврале в картотеке СУ СКР помощники Калинкина не обнаружили.

В феврале Гайдин уверял участников заседания, что в марте «Разрез Инской» возобновит добычу угля и вопрос по заработной плате будет закрыт. В апреле он продолжил утверждать, что до угля осталось два метра проходки и все проблемы будут решены в ближайшее время. На предложение какой-либо помощи от председательствующего на штабе Максима Макина, Гайдин ответил, что шахта ни в чем не нуждается, уголь будет в июне и все обязательства «Разрез Инской» выполнит. Как бывший гендиректор горного управления и кандидат наук, Гайдин не произвел на правоохранителей и чиновников негативного впечатления, но все-таки унес с собой предостережение о недопущении нарушений.

По результатам заседания штаба был составлен протокол, где были указаны все обещания Гайдина и обозначенные им самим сроки. Этот протокол, по утверждению Калинкина, следователь не удосужился взять в администрации Кемеровской области и приобщить к делу.

Как попасть в здание СК

Отношения Калинкина с Еленой Троицкой, как и с Ивановым, были сугубо рабочими, она могла обратиться к Калинкину по поручению губернатора с просьбой ускорить рассмотрение какого-либо обращения, иногда привозила Калинкину срочные письма из администрации, дважды в году посещала в СУ СКР заседания коллегий.

В вопросы входа в здание СУ СКР для чиновников и других посторонних лиц Калинкин «подробно не вникал». СУ СКР по договору охраняла отдельная структура, которая и разрабатывала правила пропускного режима. Калинкин знал, что для входа в здание СКР следователь должен предъявить удостоверение в развернутом виде, а любой посторонний должен оставить запись о себе в журнале посетителей. Следователи сами встречали своих посетителей у входа по звонку с проходной, посетителей Калинкина обычно встречала его секретарь.

На вахте работали только бывшие сотрудники правоохранительных органов, поэтому Калинкин допускает, что те, кто был знаком с Ивановым прежде по службе, могли пропускать его без записи, но лично он такими фактами не располагает. Калинкин утверждает, что попасть в его собственный кабинет посторонний человек мог только через приемную и в сопровождении.

Вернигор, которого Калинкин знал как помощника Щукина, также мог пройти в здание СУ СКР только по звонку, обязательно оставив запись в журнале и в сопровождении.

Управляющий врет, директор ничего не решает, собственник отсутствует

В мае-июне 2016 года Калинкин был в отпуске. Об уголовном деле о невыплате зарплат на «Разрезе Инском», которое возбудили 6 июня беловские следователи Калинкину доложил вечером 8 июля его заместитель Павел Муллин, вернувшись с шахты после забастовки. На контроле Калинкина, согласно регламенту СК, стояли только дела по убийствам и преступлениям против малолетних и несовершеннолетних. Дело, возбужденное в Белово, находилось в зоне ответственности Муллина.

Во второй отдел СУ СКР Калинкин решил передать дело исключительно в связи с большим общественным резонансом, когда этот резонанс уже возник. «Резонанс состоял в том, что дело нужно было отдать более опытному следователю, — объяснил свое решение подсудимый. — Работа следователя в районе и следователя в управлении — это две большие разницы, это — люди с совершенно разным опытом в разных делах».

На момент доклада Калинкину сам Муллин дело еще не изучил, посетовал только, что оставлять его в Беловском отделе нельзя, потому что следователи там за месяц, прошедший с момента возбуждения, даже не изъяли на «Разрезе Инском» финансовые документы для проведения экономической экспертизы. Сразу же вечером 8 июля Муллин передал дело Артемию Шевелеву.

Подробнее о забастовке на «Разрезе Инском» Муллин доложил Калинкину после выходных, в понедельник 11 июля, на ежедневном рабочем совещании. Он рассказал о встрече с шахтерами и об общении с Гайдиным. Дело «Разреза Инского» уже находилось у Шевелева, поэтому физически прочесть и ознакомиться с ним никто, кроме самого Шевелева, возможности не имел.

Обсуждая на совещании кризис на «Разрезе Инском», следователи обратили внимание, что при множестве подобных дел впервые на предприятии отсутствует собственник, а гендиректор шахты не имеет никаких финансовых и управленческих полномочий. Слова Гайдина действительности не соответствуют, и ни позиция собственника, ни его планы, ни возможности не ясны.

«Это мы с вами в ходе следствия выяснили, что первый уголь там пошел только в сентябре 2016 года, а на план они вышли только в декабре, — напомнил Калинкин, — и, я так понимаю, что они до сих пор на план не вышли, чтобы погасить долги. Нужно было выяснить, владеет ли собственник вообще ситуацией, а если владеет, то что намерен делать с этим активом: бросил он его, хочет продать или хочет инвестировать? Вопрос стоял не в собственнике, а в дальнейшей судьбе восьмиста шахтеров».

Калинкин привел в пример ситуацию на одном из предприятий Прокопьевска, где ему пришлось быть наблюдателем. Собственник шахты в Прокопьевске обратился к сотрудникам, которых было 1000 — 1200 человек, объяснил, что у него закончились деньги на содержание предприятия, и весь коллектив решил ускорить темпы работы, чтобы скорее добыть уголь и получить зарплаты.

Прокурор стала выяснять, почему бы по поводу «Разреза Инского» Калинкин стал звонить именно Иванову. Калинкин напомнил, что конкретно Иванов подписал письмо о кризисе на шахте от 8 июля 2016 года, которое администрация Кемеровской области направила в СУ СКР.

«Если бы Аман Гумирович письмо подписал, я бы ему звонил, — объяснил подсудимый. — Я же не на улице поймал Алексея Владимировича [Иванова] и стал ему рассказывать, что там происходит. Он мне написал письмо, обозначил проблему и сказал, что нужно ее решать, поэтому естественно, что я его информировал».

«Если бы собственник [Цыганков] пришел к вам в СК и сказал, что у него нет средств на содержание „Разреза Инского“, его бы взяли под стражу?» — переформулировала вопрос прокурор.

«А почему вы мне этот вопрос задаете? Я не расследовал его уголовное дело, не знаю были для этого основания или нет, да и Цыганков ко мне с такими разговорами не приходил», — удивился Калинкин.

В ходе совещания 11 июля Муллин сообщил, что лично ему шахтеры «Разреза Инского» 8 июля сказали, что в ближайшее время угля не будет, на предприятии уже был несчастный случай, в забое осыпается кровля, и они боятся туда спускаться.

«Директор Месяц ничего не решает, управляющий Гайдин врет, у кого спрашивать, если не у собственника? — удивленно спросил обвинителя Калинкин. — Поэтому вполне возможно, что во время совещания я сказал, что место нахождения Цыганкова нужно установить и его допросить. Доставлять и допрашивать Цыганкова в Кемерово я поручения не давал, это поручение дал Муллин, что и было установлено в ходе судебного следствия».

На вопрос прокурора, почему Калинкина в телефонном разговоре с Ивановым интересует, из чьих средств будет в дальнейшем выплачиваться зарплата шахтерам «Разреза Инского», Калинкин вновь сослался на письмо Иванова от 8 июля, где стоял вопрос снятия социальной напряженности на шахте и недопущения дальнейших забастовок. Калинкин пояснил, что если своих угля и денег у «Разреза Инского» не было и не предвиделось, то решить поставленный перед ним вопрос представлялось возможным только привлечением стороннего инвестора и никак иначе.

При этом подсудимый обратил внимание суда на то, что поиск инвестиций и инвесторов не входит в компетенции следователей СУ СКР, поэтому касающиеся инвестиций вопросы он и обсуждал не со следователями, а с представителем администрации Кемеровской области.

Прокурор спросила, почему Калинкин обсуждал проблемы «Разреза Инского» по телефону со Щукиным, начиная с вечера 8 июля 2016 года. Калинкин сослался на то, что днем 8 июля Щукину позвонил Тулеев, попросил срочно выделить 70 млн рублей на зарплаты бастующим шахтерам и сообщил предпринимателю, что там уже работают СК и прокуратура.

«Щукин мне сказал, что таких дураков, как те, которые работают на „Разрезе Инском“, он еще не видел, — вспоминает Калинкин содержание двух вечерних телефонных разговоров со Щукиным 8 июля. — Щукин пообещал выяснить ситуацию на шахте, потому что там работали „свои люди“. Минут через двадцать он перезвонил и сказал, что они проходят геологическое нарушение и уже полтора года добывают породу». Еще Щукин сообщил Калинкину, что уже перечислил 70 млн рублей, о которых просил губернатор, и деньги поступят в распоряжение администрации сразу после выходных, в понедельник 11 июля.

С Алексеем Ивановым, по словам Калинкина, об инвесторе для «Разреза Инского» он мог общаться 11 июля по телефону только в том ключе, что без сторонних инвестиций ни зарплатных, ни производственных проблем шахты решить невозможно. О смене собственника генерал ни с кем не разговаривал.

Встречи со следователем Артемием Шевелевым вечером в коридоре СУ СКР и даче ему указаний по делу «Разреза Инского» Калинкин не помнит, но настаивает, что никаких указаний и пожеланий следователю Шевелеву таким образом давать не мог, потому что это противоречит регламенту работы СК. «Я мог, если такая встреча была, поинтересоваться, какой информацией по делу он [Шевелев] располагает на текущий момент, — настаивает Калинкин, — и никаких указаний».

Ранее опубликованные разговоры фигурантов "дела замов Тулеева" и другие публикации на эту тему:

Дело замов Тулеева: 100 миллионов за встречу с губернатором

"Все вопросы решаются в Москве"

"Сотку-то он нам еще же должен, или это уже забываем?"

"Нам дали команду — мы выполняем"

Как поссорился Аман Гумирович с Александром Филипповичем

Что "зашторило светлый образ" предпринимателя Щукина....

Шахтеры научились отличать собрание от забастовки

Тулеев - заместителю: "Меня зацепить у них же не получится?"

Судья отказался приобщить 100 лопат к делу замов Тулеева

Куда пропал вещдок?

Приобщенные разговоры и неприобщенные акты в деле замов Тулеева

К делу не пришьёшь

"То, что нам здесь предъявили, — это вообще дикость"

Как Аман Тулеев формулировал и контролировал свои поручения.

"Разрез Инской" портил показатель для Путина

"Продажа акций „Разреза Инского“ нас не интересовала" "Отец родной послал нас сюда"

"Вернигор, вы себя не оговариваете?"

А. Щукин: "Тулеев держал меня в узде"