Отрицание, торг, санкции

Политические репрессии обойдутся Лукашенко в 7 миллиардов долларов в год.

24 июня в Беларуси произошло два очень тесно связанных события. Утром в Гомеле, прямо в СИЗО, начался суд над Сергеем Тихановским и Николаем Статкевичем (всего на скамье подсудимых пятеро).

И тем же утром на саммите Евросоюза утвердили секторальные санкции против белорусского режима. Если бы не случилось первое, то могло не быть и второго.

У Лукашенко был выбор. Он его и сделал.

И вот каковы оказались последствия этого добровольного выбора. Первое и самое главное — полный запрет на импорт нефтепродуктов и калийных удобрений из Беларуси и даже на их транзит через территорию ЕС. Кроме того, санкции предусматривают запрет импорта и экспорта оборудования и программного обеспечения для слежки за людьми в интернете и по телефонной связи; запрет на долгосрочное кредитование госкомпаний и размещение ценных бумаг с погашением более трех месяцев; запрет на продажу и транзит табака и табачных изделий из ЕС покупателям из Беларуси или для использования в Беларуси и запрет на передачу или экспорт товаров и технологий двойного назначения, которые могут быть использованы белорусскими властями в военных целях.

И, кстати, запрет на транзит — санкция куда более суровая, чем собственно запрет на импорт белорусских нефтепродуктов и калийных удобрений. К примеру, доля ЕС в белорусском экспорте удобрений не превышает 8,5%. Крупнейший покупатель — Бразилия. По данным Белстата, в прошлом году доход от экспорта калийных удобрений составил 2,41 миллиарда долларов. Причем Бразилия закупила удобрения на 522 миллиона долларов, то есть четверть всего объема. Китай — на 321 миллион долларов. Доход от продажи в страны ЕС — около 200 миллионов.

С нефтепродуктами ситуация географически иная: главным покупателем была Украина. В прошлом году доход от экспорта нефтепродуктов составил 2,75 миллиарда долларов, из них украинская доля — 1,24 миллиарда. Украина, как и Великобритания с Канадой, поддерживала все предыдущие пакеты санкций. Но прежние санкции были преимущественно персональными, так что не касались напрямую ее экономических интересов.

Если после принятия предыдущих пакетов украинские власти сразу объявляли, что присоединяются к санкциям, то 24 июня официальной реакции не было.

Кстати, Норвегия тоже не является членом ЕС.

При этом норвежская компания Yara — партнер "Беларуськалия", и Норвегия входит в десятку крупнейших импортеров белорусских удобрений. Осенью прошлого года, после забастовок и последующих увольнений на "Беларуськалии", на предприятие приезжали представители Yara. В Солигорске они встречались и со стачкомовцами, и с руководством. Выразили глубокую озабоченность нарушениями прав рабочих и уехали. К декабрю на "Беларуськалии" были уволены по политическим мотивам 55 человек, и 10 декабря в Солигорск приехал генеральный директор Yara Свейн Торе Холзетер.

Мы особенно обеспокоены многочисленными сообщениями об увольнении рабочих, которые мирно выражали свои демократические права". Тем не менее дальше обеспокоенности норвежцы не пошли и продолжили сотрудничество. Как они поступят теперь — неизвестно.

Гуцериева, разумеется, на саммите ЕС не обсуждали. Он просто оказался в списке четвертого пакета санкций в качестве одного из "кошельков Лукашенко". Это означает для него не только запрет на въезд в Европу и блокирование его счетов в Европе. Компании, в которых доля собственности Гуцериева превышает 50%, автоматически оказываются в санкционном списке и лишаются возможности работать с европейскими партнерами.

А главный проект Гуцериева в Беларуси — ИООО "Славкалий", который строит Нежинский горно-обогатительный комбинат на базе Старобинского месторождения калийных солей. Работы ведутся с 2016 года, строительство планируется завершить к 2023 году. Проектный объем инвестиций — более двух миллиардов долларов.

Нежинский ГОК должен был стать вторым калийным гигантом после "Беларуськалия" и производить два миллиона тонн калийных удобрений в год.

Теперь будущее комбината туманно, как и будущее того, чьим кошельком Евросоюз признал Михаила Гуцериева.

Последний, кстати, реагирует быстро: 24 июня он на всякий случай вышел из совета директоров "РуссНефти". Не исключено, что Гуцериев воспользуется методом белорусского торговца оружием Владимира Пефтиева, который, оказавшись под санкциями в 2011 году, фиктивно продал свои компании и ужом выскользнул из санкционного списка. У Гуцериева подобный опыт, хоть и "досанкционный", имеется: два года назад он передал сыну Саиду свою долю в холдинге "Сафмар Финансовые инвестиции". Так что, никто не удивится, если "Славкалием" внезапно начнет управлять кто-нибудь другой из семьи Гуцериевых.

Конечно, впереди у него большая битва за деньги: он будет торговаться, угрожать, обещать, просить, топать ногами и махать дубинками. Будет выставлять на европейский аукцион и Тихановского, и Статкевича, и Бабарико, и сотни других политзаключенных. Возможно, кого-то освободит, чтобы добиться отмены санкций.

До 24 июня он находился в стадии отрицания: не верил, что Евросоюз введет секторальные санкции. Затем наступила стадия гнева. Утром ЕС утвердил санкции, а спустя час в Гродненской области Лукашенко говорил: "Военное положение, если нужно. Но никакого проседания быть не должно!"

Следующей стадией непременно будет торг.