И всё-таки – жить!

Говорят, рак боится смелых. Тех, кто находит в себе силы побороть страх перед грозным заболеванием и начать “программу сопротивления”.

Хотя, конечно, это очень и очень нелегко - принять факт, что болезнь тебя настигла и может серьезно повлиять на всю твою жизнь и жизнь твоих близких. Но, как показывают примеры, даже с онкологическим заболеванием можно жить, пусть и не так беззаботно, как прежде, но все-таки жить. Об этом мы говорим с врачом-онкологом Новокузнецкого филиала областного клинического онкологического диспансера Оксаной САВКИНОЙ.

- Это скорее вопрос к нашему населению: почему до сих пор, несмотря на то, что на дворе XXI век, сохраняется стереотип: онкология - это страшно настолько, что надо сидеть дома до последнего и ждать до того момента, когда все станет совсем плохо. “Почему вы ждали? - я всегда спрашиваю своих пациентов. - Ведь было гдето подозрение, что что-то не так?” - “Ну да, но я боялся”. А чего боялся? Страшного слова? Наверное, психологически человек максимально пытается оттянуть этот момент. Поэтому на самом деле это огромная работа СМИ, врачей-онкологов, терапевтов и других специалистов - сломать этот стереотип. Не надо бояться прийти к врачу с тем, что тебя беспокоит!

Это касается не только онкологии, но и других любых заболеваний. Видимо, это наша российская особенность, мы живем с мыслью - оно само пройдет. Вот почему основная проблема, которая

остается в течение многих лет, - наши пациенты к нам обращаются очень поздно. Грубо говоря, половина пациентов - это третья-четвертая стадия. И нередко возможность радикально помочь сводится к нулю. Вся наша работа направлена на то, чтобы максимально продлить человеку жизнь. И самое горькое - когда в совсем запущенных случаях обращаются молодые

люди. Это страшно.

- Первым делом нужно абсолютно всем людям поставить себе маленькую “галочку”: один раз в год необходимо пройти “техосмотр”, как автомобилю. Сделать в плановом порядке рентген легких, ультразвуковое исследование брюшной полости и женщинам - УЗИ малого таза, молочных желез, после 40 лет - маммографию, а мужчинам после 45 лет сделать анализ ПСА

(простатический специфический антиген). Бесплатно, по месту жительства. Надо только прийти к терапевту и сказать: я на диспансеризацию. И все.

Конечно, для работающего населения проблема, что все эти процедуры делаются в рабочее время. Но, думаю, один раз в год для себя, любимого, время найти можно. И если хотя бы этот минимум человек делает раз в год, у него вероятность раннего выявления каких-либо заболеваний, необязательно онкологии, значительно повышается. Это лучше, чем жить с мыслью “я абсолютно здоров”, пока не увезут на “скорой” с гипертоническим кризом.

- Прежде всего мы стремимся к тому, чтобы выявить заболевание на ранних стадиях - первой-второй. Помогают медосмотры, и терапевты работают. Так что выявляемость стала выше. А кроме того, я

думаю, улучшилась диагностика. Существует показатель заболеваемости по возрастной группе - вполне закономерно, что с увеличением возраста растет вероятность развития онкозаболевания:

после 70-ти лет она резко повышается. И это не только у нас в городе. А заболеваемость среди людей работоспособного возраста статистически соответствует общемировой. Нельзя сказать, что в Новокузнецке заболеваемость среди молодежи выше, чем по России в среднем или по общемировым показателям.

Есть некая “теория”, что у нас в городе онкозаболеваемость высокая, много народу в диспансере... Ничего подобного, заболеваемость из года в год держится примерно на одном и том же уровне.

Но в онкодиспансере людей действительно стало больше за последние десять лет: в 2009 году на учете у нас состояло чуть больше 10 тысяч человек, а на сегодняшний день - больше 13 тысяч. А знаете, почему?

Потому что наши пациенты стали жить дольше!

У меня, например, на учете состоят люди, которые пришли на первичный прием 10 лет назад. Продолжительность жизни онкологических пациентов значительно увеличилась по сравнению с тем, что было, к примеру, лет 20 назад. Это грандиозный прорыв - препараты, которые созданы за это время, научные открытия, которые применяются сейчас в медицине.

У нас достаточно молодых женщин, которые пролечились по поводу онкозаболевания, а сейчас приходят с детьми, которые родились уже после лечения.

Опять же все зависит от того, когда человек обратился. Любой врач получает удовольствие от своей работы, когда он пациенту может помочь. Другое дело - когда ты понимаешь, что уже ничего реально сделать не можешь...

- Все зависит от самого человека, не от заболевания. У нас есть пациенты с 4-й стадией, которые прекрасно себя чувствуют в жизни, радуются каждому дню. А есть люди, которых прооперировали на первой стадии, и условно такой человек считается излеченным, но они падают духом: “У меня же онкология…”

Это опять же вопрос психологический. Наверное, нам нужны какие-то центры помощи пациентам, которые обращаются с онкозаболеваниями. Перебороть этот страх и взять себя в руки не каждый может самостоятельно. Если пациенту когда-то диагностировали онкологическое заболевание, с учета его уже не снимают. Он обязан приходить на плановые осмотры и обследования - кто-то раз в год, кто-то раз в три месяца. Но когда человек идет на плановое обследование в диспансер, он испытывает огромный стресс - а вдруг что-то найдут? И когда он, получив рекомендации по обследованию,

выходит из кабинета, то чувствует облегчение. Поэтому пациенты, находящиеся на учете, пытаются момент оттянуть. Хуже, когда не приходят совсем. Мы, конечно, пытаемся отслеживать, приглашаем письменно, если не отвечают на звонки, стараемся пациентов из поля зрения не терять.

Но если он решил не ходить, силком не потащишь. Хотя зачастую и мы уговариваем, особенно так бывает с молодыми пациентами, которым надо долго-долго объяснять, что надо лечиться, само не пройдет. Они часто отрываются от лечения, как только им становится лучше, не понимая, что весь этот путь надо пройти от начала до конца. И это основная проблема и причина наших неудач.

Запомнился мальчишка, который у нас лечился. Ему был 21 год. Два курса химиотерапии прошел, у него все хорошо, и он сбежал с лечения. Я начинаю названивать, вызывать через маму, через жену. Сколько бесед мы с ним провели! Но через год мы его потеряли… Хотя у него были все шансы уйти на длительную ремиссию и жить долго и счастливо. Долгое время после его ухода я только про него и думала. Эта мысль, что надо было еще больше настаивать, убеждать, даже заставлять, меня не покидала. Может быть, для работы с такими пациентами тоже нужна какая-то специализированная психологическая служба.

Понятно, что пациент приходит, чтобы ему оказали квалифицированную медицинскую помощь. Если врач с пациентом поговорил по душам и при этом добрым словом проводил, конечно, это приятно, но первостепенно - медицинская помощь.

- Это абсолютно неверно! Онкологическая помощь предоставляется по системе обязательного медицинского страхования (ОМС), она бесплатна для пациента. Даже если это какое-то затратное лечение, на это выдаются квоты. Все онкозаболевания имеют стандарты своего лечения. И когда люди говорят: “Я поеду лечиться в Германию или Израиль, там лечат лучше”, то мы отвечаем, что и в Германии, и в Израиле лечат точно по таким же стандартам, что и мы. Стандарты лечения онкобольных - общемировые.

Да, где-то, например, проводят исследования, которые еще не вошли в практическую медицину. Этого в диспансере может не быть. Но все, что касается стандарта лечения опухолевого процесса,

у нас есть. Если вдруг ситуация такая, что у нас данный вид лечения не проводится - например, Новокузнецкий онкодиспансер не оперирует опухоли головы и шеи, мы таких пациентов направляем в

Кемеровский диспансер, там есть специализированное хирургическое отделение, которое занимается такими болезнями.

Химиотерапию, лучевую терапию мы проводим на своей базе. А когда возможности лечения на базе нашего или Кемеровского диспансеров исчерпаны, пациенту оформляется квота на лечение в центрах федерального значения - имени Блохина в Москве или имени Петрова в “СанктПетербурге.

Другое дело - если пациент по каким-то причинам не хочет лечиться в онкодиспансере и просит направление в другой центр. В таких случаях направление не дается, потому что в принципе все граждане РФ имеют право обратиться в любое медицинское учреждение на территории России, которое также примет их на лечение по системе ОМС. Этим, собственно, занимаемся и мы. К нам ежедневно приезжают люди из Алтайского и Красноярского краев, из Новосибирской области - с доказанным онкодиагнозом, уже прошедшие какое-то лечение, они записываются на прием, и мы

направляем их на наш онкоконсилиум, где коллегиально решаем, что мы можем предложить этим пациентам в качестве лечения у нас. И опять же все это происходит в рамках ОМС, у нас пациенты не платят ни за пребывание в стационаре, ни за питание, ни за лечение, ни за препараты.