Ему угрожали "гаремом"

Жена осужденного рассказала об избиении шокером в кузбасском СИЗО.

Жена 25-летнего заключенного СИЗО №3 Кемеровской области заявила об избиении мужа шокерами. Ему угрожали "гаремом", рассказала она. Молодой человек не выдержал и нанес себе увечья. Объявлена внутренняя проверка. 25-летнего осужденного Амраха Нагдиева перевели в СИЗО №3 Мариинска Кемеровской области. Его сразу же начали унижать, избивать ногами и электрошокерами, рассказала его жена Елена организации "Сибирь правовая".

Мужчина нанес себе увечья, не выдержав издевательств, после чего его увезли в неизвестном направлении, заявила супруга.

По сведениям источника Тайги.инфо в правоохранительных органах, после инцидента была объявлена внутренняя проверка. Пострадавшего уже перевели в одно из учреждений ФСИН в Красноярском крае. Редакция публикует монолог Елены с незначительными сокращениями.

"Отводили в какую-то камеру и пинали"

Супруга перевели в Мариинск 18 января 2020 года. До этого он более трех лет находился в местах лишения свободы — никаких проблем не было, письма доходили, регулярные свидания. Не дождавшись апелляции 5 февраля, его этапировали в Мариинск. В первом же письме он попросил срочным образом отправить ему адвоката. По приезду адвокат рассказал, что его [мужа] с первого же дня начали избивать. Первые девять суток он находился без матраса и спальных принадлежностей. Восемь суток содержался в помещении с минусовой температурой, где не было кроватей. Какой-то "стаканчик". Даже в камере для краткосрочных свиданий нереально холодно, нужно двигаться, чтобы не замерзнуть. Адвоката я отправляла за месяц четыре раза. После адвоката была тишина более-менее. 3 марта я приехала в Мариинск на краткосрочное свидание, но его начальник учреждения Олег Желудев не дал. <…> Я вызвала адвоката. Адвокат сказал, что продолжают избивать, постоянные унижения, сотрудники СИЗО-3 угрожают ему "гаремом". [Избивают] сотрудники [учреждения], группой. <…> Отводили в какую-то камеру и двое сотрудников пинали, а один или два сотрудника в это же время — электрошокерами. <…> Я спросила у адвоката, как у мужа состояние в целом: "У него потерянный вид". После этого я пошла на личный прием к начальнику [СИЗО], там был его заместитель Шувалов Виталий и третий сотрудник, он не представился. Они оборудовали кабинет, включили камеру. На все мои устные факты, они реагировали отрицательно. Беседа на этом закончилась. Муж с адвокатом составили жалобу. На выходе у адвоката ее забрали со словами, что все жалобы должны переходить через спецчасть. Как он [муж] сказал, после приезда адвоката его перевели в другую камеру, там помимо него было два человека (одного звали Павел). Павел протянул ему телефон — мол, позвони своим близким. Он позвонил родителям и сказал, что больше не может находиться в условиях, которые в Мариинске. Он сказал: "Лучше я сделаю это сам с собой, чем со мной это сделают". То же самое сказал он и мне.

"Отправляем тебя погибать в Красноярский край"

Я подъехала в СИЗО. Отец параллельно вызвал скорую. Я увидела, что к СИЗО начали подъезжать иномарки. После этого 4 марта в 00:45 приехала полицейская машина. Через 15 минут она уехала — я отправилась за ней. Я вижу, что машина поехала не в сторону горбольницы. Через какое-то время приехала машина ЧОП, развернулась и также уехала. Вернулась полицейская машина, я спросила, что происходит: "Напарник на пороге берет объяснения с дежурного". Дежурный сказал полицейскому, что с мужем все в порядке. После этого вышел сотрудник, который брал объяснения. Он сказал: "Если хочешь знать подробности, садись к нам, поехали к замначальника". Это все ночью было. Я к ним не села, поехала за ними. Параллельно я позвонила дежурному в СК, тот сказал, что свяжется с дежурным прокурором, но обратного звонка не поступило. Мы переговорили с замначальника полиции. Я сказала, что позвонила в СК. "Тогда мы возьмем с вас объяснения, какой информации вы владеете". От дежурного сотрудника, когда я прочитывала свое заявление, мне стало известно: "Режущие раны в области руки". — Откуда вы узнали? — Мне сотрудники сказали. — Так мне сказали, что с ним все в порядке. После этого, в пятом часу утра, я поехала к СИЗО и ждала, пока откроется комната свиданий. В 8 утра открылась СИЗО, я написала заявление и меня оповестили, что мне положено свидание. Меня завели [в комнату] на 45 минут, я увидела его состояние. Я спросила: — У тебя что-то с рукой? — Так это второстепенное. — А что еще? Он расстегнул кофту, отлепил повязку, и у него в области [ребер] рана. Он сказал, что у него под ребром находилась алюминиевая ложка. Он сам себе сделал это. "Я не видел другого выхода", говорит. Он мне объяснил, что когда от него уехал адвокат и его перевели в другую камеру, к нему пришел сотрудник с жалобой, отобранной у адвоката. Он сказал: "Либо ты при мне рвешь жалобу, либо мы отправляем тебя погибать в Красноярский край. И тебе наше заведение покажется просто раем". Супруг ему отказал. <…> Перед свиданием один из сотрудников вызвал его на разговор. Приходил их начальник, его зам, но [супруг] с ними не стал разговаривать. Ему сказали: "Сейчас пойдешь на свидание с женой, поговоришь с ней. Если пойдешь на наши условия, тогда поедешь на Белово. Я разберусь, не переживай". Я 5 марта приехала в Мариинск, написала заявление. Мне сказали: "Его нету. Увезли вчера. Мы не знаем куда". То есть вышла [со свидания] в 12:00, а через пять часов его увезли. Ему нужно делать перевязки, промывания, и его в таком состоянии увезли непонятно куда. <…> В прошлом году мы рассказывали о задержании начальника "туберкулёзной зоны" (ЛИУ-16) в Абагуре.