Воротились мы не все...

Участие в поисковой экспедиции “Долина” в Новгородской области в 2006 году предопределило мою жизнь на целых четыре года.

Тогда, посетив братские воинские захоронения Новгородской и Ленинградской областей, я не обнаружил в деревне Лезно Новгородской области нескольких фамилий кузбассовцев из последнего списка павших и захороненных там, который предоставила мне поисковая экспедиция. То есть на бумаге они есть, значит, наши земляки и захоронены там, но на мраморных плитах их имена отсутствуют. Как мне сообщили поисковики, это довольно распространенная история. Списки готовят участники поисковых экспедиций, а мраморные плиты - местные администрации. Сами понимаете, винить тут некого, человек не машина, может и ошибиться. Да, возможно, мог ошибиться и я. Но за время, проведенное в Лезно на братском воинском захоронении в августе 2006 года, из 14-ти фамилий я обнаружил только одну. Было обидно за земляков. Я не страдаю “квасным патриотизмом”, но тут меня задело. И я решил как-то исправить эту несправедливость.

Когда вернулся домой, начал стучаться во все двери. Говорил о том, что надо дополнить список, а лучше - изготовить свой памятник и установить на месте захоронения. Занимался этим время от времени и верил обещаниям - наверное, зря. Лишь в прошлом году занялся этим делом сам. Впрочем, не я один. Помогали мне простые люди, без амбиций и какой-либо корысти. Сначала откликнулся на мою просьбу изготовить гранитную плиту с фамилиями павших директор Ветеранской мемориальной компании Кемерова Владимир Александрович Табашников. Он даже нашел время и возможность перевезти плиту из Кемерова в Новокузнецк. Оставалось сделать обрамление, стойку, основание и “постель”. Все это я делал сам, а материалы безвозмездно предоставили новокузнецкие строительные организации и частные лица.

Но только изготовление памятника проблемы до конца не решило. В любом случае, надо было получить разрешение на установку плиты от местных властей. На обращение администрации Кемеровской области в Великий Новгород с просьбой об установке был получен отрицательный ответ. Пришлось мне действовать по своим каналам, через поисковиков. Так я вышел на начальника управления культуры Чудовского района Новгородской области Нину Евгеньевну Алексееву. По ее совету было составлено письмо, будем говорить, слезное, проникновенное, с подписями родственников павших. И районные власти разрешение дали. А я написал письмо Президенту России с приглашением принять участие в открытии мемориальной плиты. Желание, может быть, и неплохое, но Администрация президента переправила письмо в администрацию Новгородской области. Уж не знаю, что у них там случилось, но Нина Евгеньевна испытала немало горьких минут. Впрочем, как бы то ни было, а все разрешилось хорошо. Нет, конечно, президент не посетил мероприятие с открытием мемориального знака, но администрация Новгородской области согласилась с мнением районных властей и больше никаких препятствий не чинила. Или так на них подействовало письмо на имя президента, или возобладал здравый смысл - это уже не так важно.

А теперь надо было решить проблему, как доставить в Новгородскую область плиту, да и самому туда добраться. Сначала я сделал упор на самый простой и, казалось, эффективный путь: погрузить всю конструкцию (а она разборная и весит всего 130 килограммов) в багажник легковой машины. Однако пришлось отказаться от этой идеи - не было подходящего автомобиля. Пришлось остановиться на доставке железнодорожным транспортом. До Москвы. От Москвы до Лезно - 600 километров. Ближе, но не настолько, чтобы удалось легко решить эту проблему.

В Москве живет новокузнецкий хоккеист Виктор Федорович Суряднов. Могилу его дяди Василия Ивановича Суряднова я разыскал еще в 2004 году. Похоронен он в братской могиле в деревне Посадников Остров Ленинградской области, что всего в 40 километрах от деревни Лезно. Предварительно мы с Виктором Федоровичем договаривались вместе съездить на могилу его дяди. Там надо было сменить фотографию, которую я установил еще в 2006 году. За это время фото выцвело. Можно было бы совместить обе акции. Однако Суряднов не смог поехать по семейным обстоятельствам. Но передавал привет всем своим землякам.

Из Кемерова до Москвы я летел самолетом, а затем добирался железнодорожным и автомобильным транспортом. Спасибо спонсорской помощи добрых и неравнодушных людей! Некоторые из них помогли и с установкой на улице Кирова баннера в память о Василии Ивановиче Суряднове. К слову, поисковики Ленинградской области решили вопрос награждения героя медалью “За оборону Ленинграда” посмертно и вручения ее родственникам погибшего.

Из Новокузнецка в Москву мемориальный знак привезли по железной дороге. 3 мая на Ленинградском вокзале Москвы я сдал мемориальный знак в багаж с отправкой в Великий Новгород, а сам помчался вечерним поездом в Санкт-Петербург. Все время поездки я волновался о сохранности груза. Дело, конечно, не в пропаже. Все-таки камень, может и треснуть при погрузке. Но все обошлось.

5 мая я уже в четвертый раз приехал на братскую могилу в деревне Посадников Остров. Правда, времени у меня было немного - минут двадцать. Но я успел сменить фотографию на могиле Суряднова и сфотографировать место захоронения. Надо отметить, что местные власти следят и ухаживают за могилой.

До Великого Новгорода я добрался на электричке. Там меня встретили сельчане, и мы поехали в Лезно. Место установки мемориального знака определили в самом центре захоронения, чем оказали высокую честь кузбассовцам. А местные жители помогли в установке знака. Утром на братское воинское захоронение приехали школьники и ветераны Великой Отечественной войны. На митинге оказался и наш земляк, родом из Ленинска-Кузнецкого. В Лезно похоронен его отец. Сам он служил на новгородчине в армии, да так и остался там.

Я выслушал немало добрых слов по поводу самой инициативы создания знака и о его высокохудожественном исполнении. Во время моих поисковых путешествий приходилось видеть немало мемориальных комплексов в местах захоронений наших солдат. На многих установлены какие-то скульптуры или знаки. Так, в Мясном Бору Виктор и Юрий Пугачевы установили памятник своему отцу, командиру 22-й отдельной стрелковой бригады полковнику Федору Кузьмичу Пугачеву. Что-то похожее есть и в Ясной Поляне Парфинского района. Но в большинстве случаев памятники имеют государственное значение и олицетворяют собой подвиг всего советского народа. А вот мемориальный знак регионального значения, да еще, будем говорить, передовой для братского воинского захоронения, наверное, установлен впервые. Уверен, что местные власти будут ухаживать за символом подвига наших земляков. Уже сейчас они намерены сделать небольшую бетонную заливку под знак.

Улетал я из Москвы поздним вечером 9 мая. Вроде все хорошо, все свершилось, но внутри что-то ноет. Как будто шел, шел, а теперь и идти некуда. Пустота. Нужно время, чтобы все обдумать и оценить...