Короткая память

Как-то уж давно нам позвонили с улицы Франкфурта: приезжайте - сорвали памятную доску первому начальнику Кузщнецкстроя. "А где такая была?" - "Там, где гаражи". Место размещения памятной доски слегка озадачило, да и, покрутившись, мы его так и не разыскали, а телефон для обратной связи впопыхах не додумались записать.

Увековечивать память тех, кем "город гордится", занятие благородное - память тех, кто сыграл в его истории роль значительную. Кто они? В ближней памяти - герои Кузнецкстроя, руководители предприятия поздних лет, вроде Алексея Кузнецова, "знатные люди" - шахтеры, меаллурги, партийные руководители (Николай Ермаков, к примеру). И архитекторы, и писатель Геннадий Емельянов - кажется, по статье "изящная словесность" он у нас единственный, кто удостоился памяти...

Из дальней памяти? Вспомнили славного генерала Путилова, чей бюст стоит на Кузнецкой крепости и нынче приведен в порядок (дело - за более фундаментальным памятником). У музея своего имени стоит бюст Достоевского. Некоторое время тому назад обсуждался проект (сам присутствовал) памятника писателю (может, величайшему), который должны были поставить на Советской площади, где-то в районе церквушки, в которой он венчался. То есть где-то примерно в районе, ибо место это можем вычислить достаточно приблизительно - церквушку спалили те же, кто убил генерала Путилова...

И все пожалуй. Больше некому? Вряд ли так. А первые воеводы, казаки, отражавшие натиски кочевников, тому же, наконец, первому летописцу Кузнецка - Ивану Конюхову. Стоит порыться в истории и наростить на ее жесткий костяк "мясо". Нынче вот энтузиасты из руководства Кузнецким районом широко рекламируют идею возродить в Саду алюминщиков место народных гуляний. Дело вкуса, наверное, но я бы присоединился к тем, кто против этого протестует: здесь раньше было старое кузнецкое кладбище, и многие помнят вывороченные могильные камни. Как-то неловко резвиться на этом месте.

Часовню - да. И памятник сыну кучины Фонарева Мишке с ручным пулеметом в руках - говорили, что держал он его в руках, как пушинку. Сгинул где-то Мишка, может, в монгольских степях. Вот такая история. Хотя есть и другая сторона ее - жаль и тех, кто погиб "за светлую долю".

Да и мало ли тех, кто достоин памяти. Вот мы твердим взахлеб, что Борис Штоколов, умерший недавно гений, наш, что Владимир Шубарин - тоже и Камбурова - тоже вроде, и Машков, и... И так далее. Ну так давайте дом хотя бы найдем, где жил тот же Штоколов, место, где он начинал свой путь. И хотя бы памятную доску приколотим.

Хотя бы. Потому что, идя по северной части проспекта Металлургов, обнаруживаешь памятную диску архитектора Николая Бровкина, который, собственно, его построил, а потом жил в угловом доме долгие годы, в таком состоянии, что лучше уж и не надо такой памяти: доска течет ржавчиной. Отметились и забыли?

Или вот. Стоим мы на Кирова, у дома, где прибита памятная лрска писателю Геннадию Емельянову. Под ней - вход в библиотеку. У входа две девчонки. Спрашиваем: "А что, девочки, написал Емельянов?" Девчонки смущенно улыбаются, пожимая плечами.

Задаем вопрос работнице библиотеки, вышедшей из двери. "А есть ли в библиотеке книги писателя Емельянова? А то вот мы говорим с девчонками - ничего не знают". Есть у нас рубрика - "вопрос врасплох". Так вот вопрос был, очевидно, из этой серии: толком в ответ ничего сказано не было.

Хотя в библиотеке ребятишек было полно: шло костюмированное представление-игра для ребят из летных лагерей: "Представьте, что у вас в руках раскаленный шар... "Ребята веселились, развлекались. Это здорово. Но, может (не хочу никого обидеть) тонко и аккуратно заодно познакомить в какое-время и и с тем, что же написал Емельянов, чья памятная доска расположена практически над входом в библиотеку.

Память-то по определению - не должна быть короткой. Они требуют каких-то достаточно длинных душевных усилий. Ведь населить город памятниками означает населить город живой (как бы ни звучало странно) историей протянуть нить преемственности.

Мне грустно, замечу в конце, что нынчяе из домов исчезли фотографии предков родственников , раньше располагавшихся чуть не в каждом доме - своеобразные иконостасы... Это говорит и о том, что нить этой самой преемственности прервалась.

Валерий Немиров.