Пламя для Совести

В библиотеке имени Гоголя прошла презентация книги Виктора Коняева "Запах жаренной совести", сообщает гость портала КузПресс Сергей Озеров.

Слово автору:

Звонит мне одноклассница: «Я удивляюсь: в Новокузнецке чистый снег!» Отвечаю, то ли ещё будет! Каникулярное новогоднее безлюдье в городе. За девять дней накануне события на другой презентации, а именно на представлении «Огней Кузбасса» Виктор дарит мне увесистый том своей публицистики со словами: «Мне меньше будет тащить в библиотеку»! Кое-что из книги я конечно же читал. И про медицину на КузПрессе, и про политическую ситуацию в стране в тех же «Огнях Кузбасса», и про смерть КМК!  

Оставив на десерт первый путевой очерк о Крыме, я начал читать о путешествии на Байкал. Ища в библиотеке на Кирова книжку Виктора Курочкина, автора «На войне как на войне». С каких то пор я стал любить советских писателей реалистического толка, то есть мастеров жизнеописания, а также и представителей постсоветского нового реализма, мне к великой радости попалась брошюрка с двумя повестями Виктора Коняева «Сердечко стонет».

Я ещё напомнил библиотекарше, что это наш новокузнецкий автор, очень своеобразный! Конечно во многом с Виктором не соглашаешься, но его стиль откровенности затягивает. Порой излишние подробности раздражают, сколько он выпил кофейку и съел беляшей, но эффект присутствия вплоть до послевкусия копчёной рыбки и щекотания ноздрей байкальским бризом остаётся!  

Я несу в библиотеку на Спартака сдавать книжки современного мейнстрима Водолазкина и Солоуха, на крыльце витрине буккроссенга набираю в поберушку Гумилёва, Карамзина и опять же советского кемеровского писателя, на абонементе набираю семь томов по электронике, мне за пару суток надо научить несведущего человека различать радиодетали. С кипой бумажных кирпичей, и с кучей сумбурных не оформленных в тезисы вопросов я вваливаюсь в Творческую гостиную. На стульях и диванчиках вдоль стен публика, человек пятнадцать, в центре писатель, на низком столике семь томов его произведений, крайний правый без библиотечной наклейки с цифрами книжной классификации! Вот она какая жареная Совесть, вернее «запах», у меня дома осталась такая же книга с обложкой: На фоне ночных контуров континентов выделенных кровавыми морями и берегами океанов  горящие буквы названия и сердце из медицинского атласа окружённое кольцом костра.  

Рукопожатие с автором, я дарю ему свой сборник стихов, у писателей есть такой обычай, обмениваться книгами?! Время тютелька в тютельку. Но ещё ждём приглашённых членов писателей. Библиотекари справляются у меня, опять будете писать для Кузпресса, не пишите о нас плохо! Я удивляюсь, на последний прелестный фоторепортаж о Библионочи получаю отповедь, Озеров не имеет право публиковаться, потому что делает грамматические ошибки! Отвечаю: Не бывает интеллегенции в первом поколении, а мы из рабочих и крестьян, мама моя была детдомовская и речь моя деревенско-ярославская. Фотографии выбираю характЕрные и харАктерные, а не гламурно-постановочные, Бахаревская школа!   Начинается презентация с подсчёта присутствующих членов писателей, потом на вопрос из публики: Что даёт членство в Союзе? Виктор отвечает, а почти что ничего?!  

Беседа забуксовывает на первом путевом очерке о Крыме! Автор был там в 14-ом году, сразу!   Главный его спич о Едином Русском Народе, о Украинском квазигосударстве.   Виктора Фёдоровича знаю как коммуниста.  А здесь он себя декларирует и как православный! Задаю вопросы: Как сочетается православие с коммунизмом? Как вы видите будущее России? Отвечает: Будущее Родины - Православный социализм! Все беды от частной собственности! Сейчас пишет исследование или историю как раз об это самой Частной собственности. Кстати он обратил внимание на коллег по левую руку от него, занятых видеосъемкой встречи, скорее всего коллег по коммунистическим убеждениям!  

Девушка тридцати-сорока лет задала вопрос о герое произведений! Естественно в путевых заметках и публицистических выступлениях герой сам автор, для стихов придумали Лирического героя, чтобы дистанцироваться от текста и списать стыд на литературу! Автору же врубающегося в пласты политики и в пейзажи житейского моря приходится брать ответственность за слово на себя! После КМКовского очерка Коняев почувствовал на работе давление на себя конкретное! Пишущий рабочий Запсиба, сейчас уже пенсионер.  О себе заявил прямо: «Я Протестный писатель!»   Как я не старался перевести беседу на судьбу и ремесло писателя, разговор переходил на политику! На личностный вопрос выбивающийся из контекста встречи и выбивающий из зоны комфорта, так сказать для разрыва шаблона,  ввел отвечающего на несколько секунд в смятение, но он попросил разрешение оставить его для личной беседы!  

Девушка без возраста репликой «Ой, а фотосессия? Я рассчитывала всего на час!» испортила всё обедню, я остался с недожаренной совестью! Выпросила у автора книгу с дарственной надписью, пообещала десяток экземпляров перевезти на Украину в мае!   Я уже сталкивался с таким явлением: "селфанулись" для интернета и разошлись! Всё напоказ!   Кто-то пытался купить новоиспечённый том, но автор принципиально не продаёт свои произведение, чаще всего отдаёт их попутчикам для передачи в библиотеки!  

Я надеялся на кулуары, на банкет наконец, даже захватил с собой запасную челюсть, на что Виктор ответил, что не поддерживает кемеровскую презентабильную традицию! Библиотекари уводили его в служебные помещения, а я по наглой журналисткой привычке последовал за ними. У меня осталось множество вопросов, например, по изданию и себестоимости книг.   Помню советские встречи с писателями по Центральному телевидению в 1982 году, это были события в духовной жизни народа, зал Останкино был под завязку!

Больше всего запомнился вопрос из публики Фёдору Абрамову:  «Как вы относитесь к женщинам?» Он бы мог отшутиться, я отношусь к мужчинам, но он обстоятельно развернул ответ, что советскую женщину захвалили комплементами, интеллигентно намекнул на некоторые негативные аспекты: нерожаемость, доминирование, вещизм. Хотелось бы и от нынешнего писателя получить утешение, наставления и надежду на светлое будущее! Но  и открытый финал, не завершённость историй способствует работе воображения читателя.

В общем, я остался недоволен и не удовлетворён встречей с писателем! Меня волнует будущее страны, но сейчас «запрещено публично» говорить об этом, меня волнует затянувшаяся стагнация, власть пугает поговоркой «любые перемены ухудшают жизнь», меня волнует разобщённость людей, словно у современной молодёжи главный девиз «Каждый за себя»! У меня ощущение, что мы доедаем Советское, нищаем капитально, свеча духа догорает и от Русской Империи остаётся огарочек из помоечной пластмассы!  

  Библиотекари увели писателя выше в недра книгохранилища или принимать от него новоиспечённые на совести тома, или… даже не соображу, что можно делать с писателем в библиотеке?!   А нам остаётся мучатся ожогами, утешаясь расхожей поговоркой « а кто не без греха», пусть закидает меня пластиковыми бутылками!    

И мой день закончился на разговоре с подружкой о социальных сетях, что нечего стало писать в «Одноклассниках», типа люди перекидываются бесплатными готовыми картинками!  Утверждаю, что новый думающий человек уже избегает интернета, это открытое пространство пожирает время, заполняясь суррогатом общения. А моя опалённая совесть смотрит беспокойные сны о злоключениях её носителя, заготовленные тезисы для этой статьи горят красным пламенем, материал неохватный, если писать в стиле путевых заметок или публицистический рассуждений по-коняевски.  

И опять одноклассница с утра целый час учит меня дядьку-деда жизни. Собери всё постельное, подушки, одежду в мешок и отвези на Тебу, а там, чтобы не тратить мыло  и порошок, когда испачкаются, всё в печку.   Страна пошла в сторону примитивизации, не путать с прихватизацией! Хотя по сути это одно и то же! Доедаем советское. Лично за тридцать постсоветских лет я принципиально нового не вижу! Компьютеры и гаджеты? У советского человека была записная книжка и голова забитая общедоступным средним и высшим образованием.  

Да большевики спасли Империю от развала. Для меня социализм в советском варианте – это имперский феодализм и сейчас по сути на Руси не изменилось общественное устройство страны, были партийные секретари, сейчас это главы администраций!  Бродскому (поэту) милей ворюги?! Говоришь, что все наместники – ворюги? Но ворюга мне милей, чем кровопийца.  Вот и накликал, кровопийцы сменились! «Лучше жить в провинции у моря…» В нашем случае у речки..!  

А на море (Чёрное) в Крым и море Байкал я съезжу бюджетосберегающим образом - с помощью путевых очерков Виктора Коняева, мечтая о  Православном социализме, что и вам советую!".