Скрипка мастера

Так назвал свое эссе, опубликованное в журнале "Театр" в 1988 году, артист театра на Таганке народный артист России Вениамин Смехов. Эссе посвящалось известной драматической ситуации в театре, связанной с такими большими именами, как Любимов и Эфрос.

Скрипка в данной статье выступала как некий обобщенный образ инструмента любого маэстро, необязательно музыканта. Главная скрипка Вениамина Смехова - это, наверное, его голос, его актерский аппарат, то есть он сам.

Нам, сибирякам, далеко не всем лицезревшим спектакли Таганки, Смехов дорог как Атос, славный мушкетер, благородный граф де ля Фер, знакомый нам из советского фильма. Многие могут помнить его искрометную музыкальную сказку "Али Баба и сорок разбойников" в грамзаписи. Возможно, это было начало его музыкальной деятельности.

В прошлую субботу во Дворце культуры "Алюминщик" в рамках программы фонда "Русское исполнительское искусство" "Возрождение гастрольной карты России" состоялся удивительный концерт, который посвящался поэзии Серебряного века и русскому джазу. В нем участвовали великолепные музыканты заслуженные артисты России Нина Коган, профессор Московской консерватории (фортепиано), Юлий Милкис (кларнет, Канада), заслуженный деятель искусств России профессор Валерий Ворона (скрипка), он же президент общественного Фонда "Русское исполнительское искусство", и народный артист России актер Театра на Таганке Вениамин Смехов.

Артисты объединили музыку с поэтическим словом, и это вышло гармонично, как один спектакль, в котором один эпизод продолжал другой. В первом отделении музыканты играли в основном Александра Цфасмана, "Утомленное солнце" Петербуржского. Играли так хорошо, что уже можно было слушать только их. Но музыка, как я уже говорила, плавно перетекала в художественное слово. И слово это принадлежало таким мастерам, как Владимир Маяковский, Велимир Хлебников, Валерий Брюсов, Игорь Северянин и Даниил Хармс. Читал эти стихи Вениамин Смехов, совсем непохожий на Атоса (как все-таки трудно отлепить полюбившийся образ от исполнителя), мастер художественного слова. Особенно ярко и выразительно звучал ранний Маяковский.

- А вы ноктюрн сыграть могли бы на флейте водосточных труб? Читая Маяковского, артист даже внешне походил на него.

Второе отделение было отдано Игорю Стравинскому. "История солдата" - философская сказка для чтеца, кларнета, скрипки и фортепиано увлекла зрителей-слушателей сюжетной интригой, вызывающей мысли о смысле жизни, и, конечно, музыкой, усиливающей драматизм повествования.

После концерта журналисты собрались возле Атоса, простите, Вениамина Смехова, хотя, разумеется, спрашивали о музыке. Вениамин Борисович сказал, что за последние десять лет поставил в разных европейских странах девять опер. Сказал, что публика в Сибири (и в Барнауле, и в Чите, и в Новосибирске, и у нас) очень хорошая, что для него большая радость - общаться с залом, который не на сто процентов подготовлен для восприятия сложной музыки Стравинского. Это произведение композитора, по словам Смехова, очень популярно во Франции, в Англии, в Германии, в Швейцарии, в Америке. Вениамин Борисович впервые читал его в Москве в камерном театре Покровского. С Юлием Милкисом, одним из известнейших в мире кларнетистов, и Ниной Коган Вениамин Борисович дружит много лет, и выступали они с "Историей солдата" не только в Москве и Петербурге, но и в Нью-Йорке, в Вермонте и, наконец, в Сибири.

О поездках за рубеж мы говорили с Вениамином Борисовичем уже в такси, по дороге в редакцию "Авторадио". Это было эксклюзивное интервью, если не принимать во внимание заглушающего нас диспетчера таксопарка.

Артист так часто работает за рубежом, что создалось ощущение некой эмиграции.

- У меня очень интересная работа в Москве. Зачем мне куда-то уезжать надолго? Я не знаю иностранного языка. У меня и повода не было уехать. Эмигрировал я только однажды из Театра на Таганке в "Современник". Но это уже политическая история театра. Я кочевник, как всякий уважающий себя актер. У меня нет собственности, нет дома, нет дачи, поэтому я живу налегке. Езжу и ставлю спектакли.

- Вы ведь еще пишете...

- Еще и пишу, а писать можно где угодно. Жена получила приглашение в один университет, в Америку. Я в это время свободен. Буду писать.

- Если не секрет, что?

- У меня довольно много книжек, наверное, восемь или девять. Эта будет о моих путешествиях.

- Вы сейчас не снимаетесь?

- Почему же! Вот недавно снялся в телевизионном фильме "Капитанские дети".

- Что сегодня представляет из себя театральная Москва? Как живет Таганка? Чем вы занимаетесь в театре?

- Я люблю мой театральный дом. Это Театр на Таганке. Я люблю те московские дома, в которых я поработал. Последнее время работал в мастерской Фоменко. Особенно дорог мне Российский Академический молодежный театр, где сейчас идет мой спектакль. Я был на первых двух премьерных показах. Это было большое счастье для меня. Прекрасные артисты сыграли прекрасную пьесу Николая Эрдмана "Самоубийца" у режиссера-дилетанта, то есть у меня. Я с радостью приглашаю на этот спектакль всех, кто едет в Москву. Естественно, приглашаю встать в очередь за билетами в кассу, но сегодня это не такая уж проблема. 14 апреля я приеду на свой спектакль, а потом улечу в Германию, а потом в Америку, вернусь в Москву, и в ноябре, наверное, поеду в Новосибирск, а также в Самару и Одессу. Люди лучше и проще вне Москвы. Так было и в советское время, а сейчас особенно. Правду я говорю? Мы были сейчас в Красноярске, в Новосибирске. Потрясающе. Там интересная, своя нормальная столичная жизнь...

Татьяна Тюрина.