Внутренний свет

Всегда радостно, когда художник получает мастерскую. Студия - место его работы, и должно казаться удивительным, если живописец не имеет своей мастерской.

Тем не менее не каждый, кто взялся за кисть, может претендовать на полноценное рабочее место. Даже хорошие художники порой пишут дома, как много лет писал дома иконописец Леонид Ключников. Я была у него несколько лет назад, сразу после открытия его юбилейной выставки в Художественном музее.

В квартире стояли и висели иконы, эскизы, деревянные заготовки к ним, а также картины светского толка, в основном, портреты и пейзажи. И не только кисти Леонида Ивановича, а и его жены Елены. И жена, и два сына - Никита и Илья - художники. Илья заканчивает Красноярский художественный институт. Его персональная выставка была несколько месяцев назад в нашем Художественном музее. Братья активно выставляются, и не только в родном городе.

В начале года Леонид Иванович получил мастерскую на Тольятти. И опять здесь работы всех членов его семьи.

- Эскиз иконостаса храма Казанской Богородицы в Прокопьевском районе делаю, - объясняет мне Леонид. - В этой мастерской намного свободнее. Там ведь повернуться негде было.

И здесь не только иконы, но и живописные произведения. И опять не только Леонида Ивановича, но и сыновей. Кстати, и Никите дали мастерскую. Как только он сможет перебраться туда - холсты свои заберет. Такое счастье, что мастерские стали давать молодым художникам, не дожидаясь их больших юбилеев. Да и работают молодые интересно.

- Мы вместе во всех храмах росписи делаем, - говорит Леонид, - в храме писали иконостас. Елена писала праздники. Она тоже иконы пишет. Ребятишки со мной с самого детства. Никитке было 12 лет, когда он начал помогать. В Преображенском соборе в Безрукове сейчас Никита активно со мной работает. Два года назад с ним иконостас на Алтае писали, а последний год вместе работали над иконостасом в женском Серафимо-Покровском монастыре, Ленинске-Кузнецком.

- Все равно все они авторские, можно руку узнать. Главное для художника - свобода мышления, - говорит Леонид и рассказывает об особенностях своего труда. - Большая часть времени уходит на подготовку. Вот доски стоят, - показывает он. - Нужно подготовить их под левкас. Затем грунтовка, потом зачистка под рисунок, под золото. Это технологические требования, которые нельзя миновать. А пишется икона быстро.

И уточняет:

- Смотря какой образ. Страшный суд писал - три месяца ушло только на живопись. “Апокалипсис” был настольной книгой.

- Да, трудно. Какое-то время уходит на то, чтобы расписаться.

Иконопись для него ежедневна, как Отче наш. Она главное в его жизни. На живопись отрывается по возможности.

Но и в светской живописи и у Леонида, и у Никиты есть портреты священнослужителей. Картины на библейские темы “Христос в пустыне” Леонида, а если это портреты обыкновенных людей, то все они цельные личности, с каким-то внутренним светом, как в портрете мужчины, на который с интересом смотрю.

- Это отец. Он был шкипером речного пароходства. Я писал его лет тридцать назад.

- Когда портрет пишешь, добиваешься внутреннего сходства.

На другой картине, вытянутой по вертикали, в поле стоит женщина с малышом на руках, и рядом пацан постарше. Смотрю на Ключникова вопросительно.

- Моя жена с детьми, а природу выдумал, - улыбается Леонид.

За долгие годы общения с художниками я убедилась, что люди они зачастую безбытные, то есть быт у них либо аскетичный, либо для них он не является ценностью. Материальные блага для них - вещь несущественная. Леонид Ключников, может, потому, что иконы пишет, ему и грех мечтать о суетном, кажется человеком особенно светлым и чистым.

Знаю, что священнослужители ценят его как иконописца. Он принимал участие в работах на соборе Рождества Христова в Байдаевке, на Белых домах.

- Собор заложен в память погибших шахтеров очень давно, - рассказывает Леонид. Полтора года назад строительство восстановилось.

Не предполагалось, что я буду принимать участие в росписи. Конкурс выиграли москвичи, потому что у них был интересный эскиз. Кстати, у них есть чему поучиться. А я там оказался совершенно случайно. 350 лет назад в Кузнецком остроге был изготовлен крест для Томского монастыря. И меня позвали потому, что я новокузнецкий иконописец. Православное культурно-историческое общество во имя благоверного Александра Невского “Стяг” занялось архивами. И решило изготовить точно такой же крест по найденным описаниям. На лицевой стороне у него Распятие, а на обратной - Богородица и блаженный Алексей. Все согласовали с владыками. Этот крест я и расписывал. Но крест оставили в храме, а монастырю передали маленькую копию.

...В свое время сотни российских церквей разрушили. Активно начали новые строить. Много работы у Леонида Ключникова.

Источник: Кузнецкий рабочий