Ни убежать, ни уехать

Год с половиной месяца нет Александра Попова.

Для всех он был Сашей и даже Сашкой, но вот на второй выставке его памяти Попова называли Александром Сергеевичем. Выставка открылась в Детской картинной галерее на Кирова, 7. Именно здесь, вероятно, потому, что организовывала ее искусствовед Татьяна Высоцкая, много лет бывшая директором этой галереи (может, ее должность совсем по-другому называлась). Открывал выставку новый руководитель галереи молодой искусствовед Виктор Кайгородов. И это было так же хорошо, как и то, что на открытии были в основном студенты колледжа искусств и ученики школы искусств, точнее, бывшей художественной школы № 2. Жаль, что эта выставка не была такой полной и яркой, как та, что была в музее на сорок дней. Как не хочется похоронной терминологии! Эта тема вообще не идет Саше Попову. До сих пор не верится. До сих пор невозможно примириться с его уходом.

В зале галереи не было нормального освещения.

К тому же в экспозиции преобладали темные холсты, в некоторых преобладает почти черный цвет. И эти юные слушатели должны были на слово верить председателю правления местного отделения Союза художников Александру Суслову, что Саша Попов - выдающийся художник. Как председатель и как товарищ по ремеслу он очень хорошо говорил о художнике Попове. Собственно, не однажды звучало, что есть художники от ума, которые, подходя к холсту, имели в голове концепцию и ее точный план. Попов, подходя к мольберту, о концепциях не думал, их выдумывали и приписывали ему искусствоведы. Он - художник спонтанный. В одном из материалов на мой вопрос, мол, ты подходишь к холсту, - что хочешь сделать, он ответил: “Живопись хочу сделать”.

Еще один момент в речи Суслова мне показался интересным, что художники стремятся к большим размерам. И Саша Попов не был исключением, но надо смотреть его небольшие этюды, в которых потрясающая живопись. Кстати, и сам Попов возле полотен известных российских художников вглядывался в маленькие фрагменты письма. Где-то за несколько месяцев до его кончины он в музее обращал мое внимание на эти моменты.

Надо, конечно, вглядываться в работы художника.

Не только начинающим живописцам, но и рядовым зрителям. И не только в произведения Саши Попова, но и других художников. Выставка продержится до сентября. И я советую читателям посетить галерею. Дело в том, что с уходом художников исчезает возможность видеть их произведения. Они где-то в частных коллекциях, в запасниках музеев, в семьях и у родственников. Это большая проблема. И потому каждая выставка - шанс увидеть замечательное произведение изобразительного искусства.

Художники, как, наверное, никто, близки другим видам искусства. Как многие живописцы, Александр Попов писал под музыку, в основном под классическую. Он не признавал попсу. В его картинах нередко звучит мелодия, словно он создавал их по музыкальным законам. И как у других художников, его живопись близка поэзии. И как некоторые из них, он сочинял стихи. И под конец жизни он их читал друзьям. По телефону. “Чегой-то он? На старости лет с ума сошел?” - спрашивала я его товарищей. Когда я что-то подобное сказала ему, обиделся. И сказал, что сочиняет с молодости. Но я оценила их после его смерти.

Приведу здесь лишь несколько.

Художник пишет осень,

У осени он раб,

Осин веселую орлянку

И охру куполов берез.

И синий цвет платков у баб.

Рисует длинное пространство,

Стоящий у забора сена воз.

И постепенно осень переходит

К нему на белый холст…

***

Марал я ватмана бумагу,

Белилами закрашивал холсты,

На них я рисовал мосты,

Мост утренний и

Мост ночной, озерный мост

И мост морской.

Мост встречи и

Мост разлуки.

Мост радости и скуки.

Я рисовал и рисовал,

Но их никто не покупал.

***

Строил я дом,

А построил шкаф,

Где висит пиджака

Непришитый рукав.

Строил я жизнь,

А построил эскиз.

Над разбитым окном,

Неприбитый карниз.

Нету дерева, нет на нем соловья,

Нет грядок и нет воробья,

Клюющего муравья.

Нет дочерей -

Будущих матерей.

Но пока есть я!

И мои сыновья.

Есть внуки и внучки,

Капризные дождливые тучки,

Солнечные зайки,

Маленькие зазнайки.

***

Художник мертв - невообразимо.

Художник жив - необъяснимо.

Художник - вера и любовь!

Художник, перерождающийся вновь!

Палитра, кисти и надежда -

Вот и вся его одежда.

Упасть, подняться,

Вновь упасть.

Сознание живописи - страсть!

Про отца

Мальчишка едет за Урал,

Людского горя перевал,

С востока едут воевать,

А на восток - детей спасать.

Мальчишка едет за Урал.

Из дома детского сбежал.

Отец воюет, братья, мать

Уже в Сибири.

Живут в большой квартире.

Квартира Кузней та зовется.

И все для фронта там куется.

Куется танк, куется пушка,

Куется руссишь-колотушка.

Мальчишка нем, мальчишка глух,

Добраться бы туда до белых мух.

Сибирь - холодная страна.

Любима Сталиным она.

Сибирь - сплошные лагеря,

Не любит Сталина она.

Мальчишка нем, мальчишка глух,

Добрался он туда до белых мух,

Нашел своих он за полгода,

Излазив все заводы.

Мальчишка тот - отец был мой,

С рождения глухонемой.

“Мысль”

Ты рождаешься в холстах,

В надутых ветром парусах,

Ты рождаешься в стихах,

Надутым ветром в облаках.

Появляешься на время,

Забирающая семя,

Оставляющая запах,

Будоражащая мысль,

Забирающая жизнь.

***

Сорок сороков

Заплетающих оков.

Сорок на сорок -

Тысяча шестьсот

Перепутанных дорог,

Тысяча шестьсот

Птиц, оставленных в залог.

Тысяча шестьсот

Неоплаченных долгов.

Сорок сороков

Ненаписанных стихов,

Сорок сороков

Ненаписанных холстов.

Живопись - это я!

Съел свои зубы,

Вырыгал желчь.

Пуст мой желудок

И во рту моем жесть.

Борюсь за рассудок,

В душе моей мрак,

Живопись портит

Какой-то гад!

Убежать бы, уехать

В другие края.

Но держит живопись -

Жизнь моя!