Чтение книг и его последствия

"Читать интереснее, чем жить", - сказал кто-то про рубежные восьмидесятые, переходившие в девяностые и дружно ушедшие в никуда.

В самом деле, столько тогда обвалилось на «самую читающую страну в мире» – только успевай перелистывать книги и журналы.

Но в новом тысячелетии очередей за периодикой нет и книжный бум в давно прошедшем времени. Журналы выписываются исключительно чудаками, помешанными на российской словесности. Вроде одного моего знакомого, он бескорыстно любит сам процесс чтения и готов читать даже телефонный справочник.

Книги, если это не «женские романы» и не детективные сериалы, не читаются. Про газеты вообще молчу – пластиковые пакеты и туалетная бумага оттеснили их на периферию потребления.

Но всё же от прочитанного кое-что остаётся. Я вот таракана смахну с ванного кафеля в воронку мыльной воды и извиняюсь перед ним, словно Виктор Викторыч Конецкий в какой-то из своих путевых заметок – не то «Завтрашних заботах», не то «Вчерашних»: мол, пустил парня в одиночное плавание. А на морозный ветер выйду, у нас на верху бульвара Строителей ветер всегда, как в трубе, - сама собой возникает цитата из Вознесенского: «Мороз драл рожу, как наждак», - экая, однако, студёная звукопись! А как прыгну в холодную речную да поплыву, мысленно проговаривается аксёновское из «Поисков жанра»: «Можно привыкнуть, можно, можно привыкнуть» - в ритме стиля брасс или, ежели ближе к истине, простодырого «по-лягушачьи».

Увижу розетку таёжной полыни пижмы (говорят, печень лечит, если настаивать на самогонке – только непременно на самогонке, от водки не тот эффект) и как в электронном подсказчике (видел такие однажды на телевидении) всплывает строка из Леонида Гержидовича: «Застегну себе душу жёлтой пуговкой пижмы…». И хорошо так станет. А как у вечернего костра доведётся сесть, так Вовка Соколов удобную позу подскажет: «Привалившись к потёмкам спиною».

Говорят, что образование это то, что остаётся, когда всё выученное забыто (у Даниила Гранина вычитано в «Иду на грозу»). Если чтение это образование, то осталось не столь уж много и всё какое-то малополезное. Не применимое житейски. Разве что строчка из кемеровчанина Володи Ширяева: «И проездной в кармане!» - это когда обманываешь бдительность автобусного контролёра.

И всё же я грущу по времени, когда первым утренним вопросом был: «Читал?». Когда книжки были абсолютным дефицитом и томик Ахматовой можно было только «достать»  или, в крайнем случае, купить на базаре за четверть месячной зарплаты. Когда книги передавались из рук в руки для прочтения и иногда «замыливались». И даже жлобы из жлобов, вроде нынешних «новых русских» гордились не новым снегоходом во дворе «крутого» коттеджа, не «джипом» с тонированными стёклами, а книжным стеллажом во всю стену, где на самом почётном месте стоял синий томик с «Белой гвардией» Булгакова («Как же вы будете есть селёдку – без водки?» - милый пустячок, отпечатавшийся в память оттуда), а под ним ряд темно-зелёных «Литературных памятников».

Головой я понимаю, почему в бедной советской России писатель был «властитель дум» и «популярней, чем Пеле»: два телеканала с вечным Штирлицем и две радиопрограммы: «Маяк» да «Юность». Плюс две «правды» - просто «Правда» и «Комсомольская правда». «Известия» и «Советская Россия» - то же самое с небольшими вариациями.

А писатель он – свободен. Он – божество. Он так намекнёт, что вся бюрократия с ума сходит. Так мы их и читали: строками и между строк. И были они общенациональными кумирами. Не для головы, а для души.

Нынче всё без намёков. Всё идёт прямым текстом. Сам «Интернет»-батюшка уже не новинка, а, порою, надоедливая обязаловка. Уже не удивляемся журналистской смелости и писательскому остроумию, даже ненормативной лексике, то бишь матерщине не удивляемся. Всё приелось и стало неинтересным. Когда всё можно, оказывается, что всё – неинтересно. 

Неинтересно – читать. Да и жить, прости Господи, тоже не очень-то интересно. Ну, осточертела эта «чернуха» в газетах (как, впрочем, и «белуха» - типа сюсюканья по поводу беременности то ли Маши Королёвой, то ли Наташи Распутиной), осточертели телевизионные мудрецы со взглядами поверх очков. Вся эта гонка за «жёлтым дьяволом» тоже осточертела. Вместе с правительством и президентом, дай им, впрочем, бог здоровья…

Вот бы, господа бывшие товарищи, беззаботно завалиться на диванчик под «Маяк», мурлыкающий «Не надо печалиться – вся жизнь впереди» и открыть не глядя, хоть того же Конецкого: «Болтались мы в чартерном рейсе где-то около островов Кергелен…»