Кузнецкое нетерпение-10. Я поведу тебя в музей…

Я изобретаю "умную машину".

Не ЭВМ, на другом принципе, на ассоциативно-образном комбинировании с выделением логических связей. Звоню Марго, мне надо съездить в музей Достоевского. Отвечает, что будет ждать у нового магазина на площади. Есть там такой чёрный ящик словно из телеигры «Что, где, когда???»!

  В 2011 году меня списали врачи с четырьмя сердечными заболеваниями, выгнали с работы «по здоровью», перед этим хозяин фирмы предлагал три оклада вперёд за заявление «по собственному желанию», а я в отделе кадров показал справку на «лёгкий труд» и меня рассчитали в течение двух недель без выходного пособия. При очередном посещении музея ко мне обратились сотрудницы: « Вот вы писатели здесь бываете, а не каких от вас артифактов мы не видим!» Я вспомнил как на выставке видел в витрине погоны Раевского предыдущего воинского звания, листочки Любови Никоновой и пообещал, что будут и от меня «арти с фактами»!

  Собираю дома три огромных полиэтиленовых пакета, прошу сына помочь их донести, вызываю такси и вот мы уже на улице Достоевского переносим груз в старинное помещение. Ни от чего не отказались.

Самое ценное были армейский песенник и одновременно черновик стихов отца и моя чёрная грязная от сажи тетрадка в двенадцать листов из Армии, плод моих трудов на печи в бытность кочегаром на последнем году службы в наказание за нерадивое отношение к технике, будучи водителям ЗИЛа у меня заднее колесо ехало впереди машины, соратники пооткручивали футорки со ступицы, такая мода была, запчасти добывались с ближнего своего, а я был одуванчиком, обтянутый в гимнастёрку, лысенький, белобрасенький, и тёмных своим обидчикам не делал!

  И так! (Прибабахал же я отступление) Я шёл в музей за армейской тетрадкой, вернее, мы шли. В тетрадке разработка теоретического основания интеллектуальной машины на ином принципе чем компьютер. Я считаю, что компьютер (счислитель) как саксонское изобретение опасен для славянской ментальности, то есть механизирует наше образно-мифологическое мышление и разрушает нашу русскую цивилизацию изнутри!

  По дороге по улице Достоевского Марго рассказывает мне как на Роза-хуторе (это Сочи)  занималась заработком. Где же твой музей?

 

Дошли мы до перекрёстка, музей оказался без крыши.

«Так! Крышу снесло! То ли ещё будет! Бросилось в глаза, что пазы между брёвен сруба промазаны глиной. Почему я раньше этого не замечал? Потому что дом был обшит дощечками!

  Мы отворили тяжёлую калитку глухих деревянных ворот и попали во двор музея. На доме шла стройка, какие-то мужики чинили крышу, во дворе за всеми следил специальный бригадир восточного типа, на лице явно проступали признаки интеллекта. «Музей там, через дорогу!» - кричали они нам с крыши.

 Мы с Марго стали спорить какой они национальности! Азеры спецы по овощам, таджики на зиму от морозов скрываются в горах Памира?!

  Зашли во внутрь здания, на лестнице ведущей на второй этаж снег, стены все ободраны, полы и потолки сняты, остались только стены и перекрытия выпуска девятнадцатого века! Особняк купца Байкалова реставрируется! Постояла моя спутница в прихожей, прислушалась к себе и говорит, чую что-то здесь было! Конечно, через эти стены сколько народу прошло, тысячи! Да и у купца или золотопромышленника тоже поди дела тёмные были!

  Кричим: «Когда закончите?» Отвечают, к лету будет сделано!

 

Через дорогу сам музей. Новодел!

Экспозиция за запертыми окнами. На стене написано «Здесь жил Достоевский»! Но как можно жить без окон? Не казематы же?!

  Объясняю Марго чем отличается новодел от подлинника. Раньше рубили всё топором, а сейчас пилят! (От бюджета даже опилка не остаётся!) Почему крыши тёсом крыли, потому что поверхность плах уплотнялась и влага не проникала в древесину, и торцы брёвен на срубах зарубались и поры стволов закрывались. А сейчас  дерево распиливают на станке, брёвна цилиндруют, торцы запиливают, а дерево имеет пористую структуру и впитывает влагу словно губка, Сырое дерево не долговечно, это сухим оно может стоять веками или на дне в воде без воздуха лежать вечно!

  Посидели мы с подружкой на лавочке, говорит, вот здесь я чувствую себя хорошо, садик, тротуары деревянные до туалета. А мне это здание напомнило склад в армии, часовой правда внутри в тепле при дверях словно швейцар, а стены хранят нечто ценное, конечно не мешки с цементом, а память литературную!

  Поговорили мы с  охранницей , вернее, со смотрительницей, но не выяснили, кто ремонт на соседнем объекте делает. Я нарассказывал строительных баек, как четыре таджика у нас на офисном здании, что на Сеченова сейчас оранжевое, за две недели этаж перекрытий бетонировали. Но в конце октября таджики отправляются себе в горы на зимовку, набрали бригаду русских и они даже за месяц не смогли полэтажа «заасфальтировать»! Сварной вымеряет арматуру в опалубке рулеткой, кричу с крана, возьми шаблон, деревяшку, между железками одно и тоже расстояние. Ещё и обиделся, что ему специалисту шестого разряда указывают, но уже на следующий день смотрю, укладывает арматурины с помощью бруска.

  -Пошли, ещё посмотрим дом Фонарёва! – говорю я Марго. И мы поднимаемся в гору мимо тюрьмы, пресловутого ТРЦ и Преображеннского Собора!

 

Планировка дома купца Фонарёва примерно такая же, но по ощущению всё в два раза больше или из-за простора, или от незанятости в гостиной экспозиция. Запомнилось сиротское миниатюрное чёрное платье как бы сидящее на стуле 19-ого века. Да женщины тогда не крупные были, ни то что купцы?! А дом купца Байкалова купленного у другого купца Туева казался соразмерным человеческому росту, а сейчас на него накатили ещё два венца, то есть потолок на втором этаже поднимется и многочисленные окна будут казатся что они на полу для карликов и карлиц! Пресловутое золотое сечения, я уже упоминал при соборе Рождества Христова, купол раздавил всё сооружение! Думаю, что и в отремонтированном доме будет та же песня! Ибо пошёл нынче архитектор какой-то не видящий, а если сказать прямо – слепой!

 

  Дай Бог! И Бог в помощь! А мы с сотрудниками музея подождём, всего полгода осталось!!!

  При выходе Марго спросила: «А что они там делают?» Детский вопрос, будто не знаешь, как в любой конторе, бумажки перекладывают, отчёты строчат!

  А ещё подумалось, Байкалов, Туев…Почти как у Шукшина в «Калине красной», Люба Байкалова поди родственница.

  Что не хватает в этих отреставрированных домах это Печей, батареи – это лукавство!

Печь – сердце дома. А сотрудники молодцы, не дают остыть историческим домам!

Хоть ФМ нелестно высказывался о Кузнецке, но что бы мы делали без него.

  Как высказался один ведущий журналист, что вся культура Новокузнецка – это Достоевский! И я с ним согласился, остальное самодеятельность! А вот докажите мне, что это не так!

19.01.2018