На “Распадской” взрывался метан, но… не угольный

Ужасная трагедия на самой большой в мире шахте “Распадская” с гибелью большого числа шахтеров и спасателей потрясла страну. Премьер-министр РФ В.В. Путин, прибыв на шахту, дал указание тщательно и открыто провести расследование причин, приведших к трагедии, перечислив их: “Мы должны знать… как соблюдалась технология угледобычи, как работала контрольная аппаратура, какие меры принимали руководители шахты для повышения ее надежности… как действовали надзорные службы, призванные обеспечить безопасность эксплуатации шахты”. Президент РФ А.Д. Медведев на ТВ сказал, что “в той и или иной степени” причина кроется в технологии угледобычи.

Но вот что в этом расследовании для меня самое поразительное. В списке вероятных причин нет природного фактора - фактора геологической среды, в которой проложены 311 километров горных выработок. Геологам однозначно и давно понятно, что геологическая среда, хотим мы этого или нет, - это матрица всех взрывов на шахтах Кузбасса. Геологи многократно призывали учитывать фактор геологической среды, его динамику при угледобыче. Но их, к большому сожалению, не слышат или не хотят слышать. И череда трагедий продолжается.

Ваш покорный слуга ровно пять лет назад после трагедии на шахте “Есаульская” на вопрос, откуда взялся метан в таком большом количестве в лаве, ответил, что он “взялся” не из разрабатываемых угольных пластов, а был доставлен в лаву мантийным метановым потоком, сформированным процессом дегазации земли. И заключил статью: “Остановить внезапные взрывы реально” (“Кузнецкий рабочий”, № 43 от 14 апреля 2005 года) следующим образом: “Моя позиция твердая: без серьезной нейтрализации глубинного газа избежать внезапных взрывов метана в шахтах Кузбасса, к большому сожалению, не удастся”.

Это мое убеждение за прошедшее время еще более утвердилось. В последние годы процесс дегазации земли интенсивно изучался, и стало доказанным, что потоки эндогенного мантийного метана в земной коре на путях своего подъема сформировали замкнутые резервуары, заполненные газом под большим внутренним давлением. Есть геологические данные, свидетельствующие о том, что значительное их число сформировалось вблизи поверхности, на глубинах действующих шахт и на 1 - 4 километра ниже.

Теперь, в свете вышесказанного, конкретно о трагедии на шахте “Распадская”. По моему мнению, главной причиной столь грандиозной аварии не являются ни нарушения технологии угледобычи, ни датчики, фиксирующие концентрацию метана в атмосфере шахты, ни пресловутый “человеческий” фактор, ни работа персонала шахты. Трагедия случилась исключительно в обстоятельствах вмешательства в процесс угледобычи природного фактора. И в объективно сложившейся ситуации никакие конкретные люди в этой трагедии не виновны.

Виновен ли командир танка и весь его экипаж в том, что танк своей гусеницей наехал на мину? Скажете - нет. Так вот, в ночь с 8 на 9 мая огромный “танк” - шахта “Распадская” - в процессе угледобычи на глубине 500 метров нежданно-негаданно “наехал” на “геологическую мину” - природный резервуар метана. Он мог располагаться прямо перед фронтом двигающегося забоя, с любого бока или снизу. Забой горной выработки, скорее всего, напрямую вскрыл резервуар эндогенного метана или же спровоцировал разрушение слоев горных пород, отделяющих шахту от резервуаров метана. В любом случае, метан под большим давлением, которое было в резервуаре, залпом “выстрелил” в забой шахты и взорвался. Никакой искры при этом искать не надо, искра всегда внутри возникшего процесса.

Такой сценарий развития трагедии подтверждается тем, что в Кузбассе впервые в практике шахтной угледобычи вслед за первым взрывом всего через четыре часа последовал второй, еще более мощный взрыв газа, и погибли спустившиеся в шахту спасатели. По-видимому, геологическая среда четыре часа сопротивлялась разрушению экранирующих стенок еще одной камеры резервуара с метаном, но процесс разрушения, запущенный первым взрывом, сделал свое дело, и случился еще больший прорыв накопленного в другом резервуаре метана, который тоже взорвался. Высокая концентрация метана в шахте, установившаяся в последующее за двумя взрывами время, которая может поддерживаться длительное время, также свидетельствует в пользу версии, что основная причина трагедии - природный фактор, главная составляющая которого мантийный метан, накопившийся в больших количествах в ловушках в окрестностях шахты.

Можно ли было не отправлять спасателей в шахту? Если бы знать, что случится второй взрыв, конечно, никто бы не отправил. Но еще об одном взрыве никто не мог даже подумать. Между тем этот единственный случай в практике угледобычи в Кузбассе обозначил огромную проблему. Скажем, произошел взрыв на энной шахте - надо отправлять спасателей. Кто будет принимать решение, когда нет ответа на вопрос: будет ли второй взрыв?

Высокими официальными лицами, владельцами шахты, губернатором Кемеровской области объявлено, что шахта будет полностью восстановлена. Но дело в том, что восстановленная и пущенная в работу шахта “Распадская” через какое-то время вновь может столкнуться с запечатанным природным резервуаром эндогенного метана. И все может повториться. Геологические данные говорят, что вероятность вскрыть или спровоцировать раскрытие нового резервуара - хранилища метана - достаточно велика. В Кузбассе угленосные пласты повсеместно, особенно в южной части бассейна, располагаются над глубинной метановой зоной, из которой газ в пульсирующем режиме постоянно подпитывает сформировавшиеся газовые резервуары. По сути, кузбасские шахты находятся на “минном поле”. И чем глубже они уходят в недра бассейна, тем больше вероятность больших взрывов.

Что нужно срочно предпринять, чтобы исключить повторение распадской трагедии? Ответ простой: надо выявить, а затем полностью дегазировать все существующие природные резервуары метана в углепородном массиве в границах горного отвода шахты и на прилегающих территориях на максимально возможную глубину. При этом надо иметь в виду, что поскольку резервуары могут вновь наполниться глубинным метаном, его надо дегазировать многократно. Хотя практики решения такой достаточно трудной задачи в полном объеме в Кузбассе нет, тем не менее она решаема. Продвинутым геофизическим и геологическим методам и методикам, некоторые из которых разработаны кузбасскими геологами но не востребованы, эта задача по силам. Была бы только воля государства и хозяев угольной отрасли, да соответствующие средства.

Итак, если мы признаем ответственным за большие взрывы глубинный метан, то тогда надо всесторонне изучать его, чего сейчас не делается. Надо знать пути его подтока к шахтам, компонентный состав, который поможет понять, почему он при заполнении шахты взрывается, места и объемы его накопления, разработать способы утилизации, то есть создать систему защиты шахт от несанкционированного, внезапного проникновения газа.

Проблема больших взрывов на шахтах Кузбасса должна быть серьезно обсуждена властью, бизнесом, научной общественностью, обществом. Дальше так вести угледобычу в Кузбассе нельзя, когда нет сопровождающей геологии, не финансируется угольная наука, не разрабатываются технологии с учетом “жизни” геолого-геофизической среды в условиях многократно возросшего воздействия на нее людей. Кто-то сильно заблуждается, что зарубежные датчики нам помогут решить проблему внезапных большемасштабных взрывов.

В средствах массовой информации, в том числе в “КР”, специалисты дают разумные предложения, что надо делать, чтобы подобные трагедии не происходили. Так было после взрыва на шахте “Есаульская” и в других шахтах. Однако жизнь из раза в раз показывает, что ситуация постепенно успокаивается, и все дельные предложения уходят в Лету. Хотелось бы наконец, чтобы трагедия на “Распадской” изменила такое положение вещей.

Виктор Ашурков.