Утерянный ключ

Мощное землетрясение в Охотском море, перепугавшее в пятницу полстраны, аукнулось в Кузбассе толчками силой в 1,5-2 балла и распоряжением губернатора Амана Тулеева приостановить на сутки все взрывные работы на угольных предприятиях.

Сейсмологи говорят, что фиксация приборами сверхпротяженного “тектонического эха” в порядке вещей. Но это приборами, а так, чтобы отголосок геокатаклизма возле берегов Камчатки заставил раскачиваться люстры в домах и, по слухам, даже высотки в городах, расположенных далеко к западу от Урала...

Случалось ли такое прежде? Интернет-анналы дают на этот счет противоречивую информацию. Зато наталкиваешься на весьма примечательные сообщения, представляющие интерес с точки зрения сейсмособытий, которые происходили у нас под боком. В октябре 2005 года в Кемерове состоялась VIII Всероссийская конференция “Современные методы математического моделирования природных и антропогенных катастроф”. Вот несколько цитат из выступления директора Института угля и углехимии СО РАН, доктора технических наук Вадима Потапова, опубликованного в отчете с конференции еженедельником “Наука в Сибири” (№ 50 за 2005 год).

“За счет массовых промышленных взрывов и затопления шахт резко ухудшается геодинамическая обстановка. За год в Кузбассе взрывают до 250 тысяч тонн взрывчатки, что создает колоссальную нагрузку на горный массив. В результате сформировались зоны с повышенной геодинамикой, которые могут сыграть роль триггеров - усилителей землетрясений. Ни по каким расчетам не выходило 5-балльных толчков, отмеченных в Кузбассе во время последнего Алтайского землетрясения! Если бы эпицентр землетрясения оказался на 100-150 километров ближе, в Новокузнецке было бы 7 баллов, то есть 10 тысяч погибших, по оценке МЧС.

Закрытие в регионе 45 шахт привело к образованию депрессионных воронок - своего рода подземных озер. Раньше, когда шахты работали, вода из них постоянно откачивалась. Сегодня закрытые шахты затоплены. Во многих местах подземные воды уже выходят на поверхность, часто далеко за пределами шахтного поля... В случае землетрясения эти воронки могут сработать в качестве гидроусилителя”.

“Сегодня Институт угля выполняет задание по разработке критерия так называемой “экологической емкости”: сколько можно добывать угля, не нарушая хрупкого равновесия между объемом добычи и состоянием окружающей среды. В 2005 году запланировано добыть 160 миллионов тонн угля. Если страна потребует, Кузбасс даст и 200 миллионов. Вопрос, сколько это будет стоить Кузбассу!”

“Ситуация остается исключительно сложной. “Правило двух ключей”, когда региональная власть имела право управлять недрами наряду с федеральной, отменено новым Законом о недрах. По-прежнему нет законодательного механизма предупреждения тех ситуаций, которые влекут за собой катастрофы. Конечно, многие проблемы Кузбасса уже поздно решать с помощью математического моделирования. Но конференция не должна пройти просто так - некоторые точки над “i” должны быть расставлены”...

Судя по реалиям наших дней, если та конференция (как и последующие за ней) и расставила какие-то точки, то это были так называемые точки невозврата к экологическому равновесию. Страна ли, рынок потребовали от Кузбасса 200-миллионной угледобычи, но, так или иначе, в прошлом году этот рубеж был взят. Соответственно, взрывать в углепроме стали чаще и больше. Из экономических депрессий область не раз с большим или меньшим успехом выходила. Но “депрессивные воронки” под выведенными из эксплуатации шахтами, способные, как сказал ученый, сыграть роль гидроусилителя землетрясений, остаются при нас. Эти воронки, как вороны, что кличут беду. Только они не над головами кружат, а в недрах сидят - и, не дай Бог, дождутся своего часа.