Дольше, чем Брежнев

Новость о выдвижении российского премьера Владимира Путина на пост президента не застала западную прессу врасплох.

Напротив, журналисты получили возможность лишний раз отметить неразвитость в России демократических институтов и порассуждать на тему того, насколько усложнятся отношения между Москвой и западными странами.

Выдвижение кандидатуры Владимира Путина произошло примерно за полгода до самих выборов, однако никакой интриги, по мнению СМИ, уже не осталось: его номинация на пост президента равнозначна назначению на эту должность. Никакого сомнения не вызывает у прессы и продолжительность пребывания Путина в президентском кресле - по мнению журналистов, он проведет там разрешенные конституцией два шестилетних срока - до 2024 года.

Нет среди газет и особых разногласий в оценке произошедшего - демократией в России и не пахнет. Отличия в основном сводятся лишь к тональности. Спокойнее и деликатнее всего отреагировала британская The Independent. "За те восемь лет, что Путин был президентом, и четыре года - премьером, в жизни россиян наблюдались два положительных момента - социальная стабильность и повышение уровня жизни. Подобной комбинации не было ни при одном российском режиме на протяжении последних ста лет, а может и вообще никогда. <...> Однако россияне, которым пришлось немало перенести за последние несколько десятилетий, заслуживают лучшего".

Одновременно газета не стала ходить вокруг да около, указав, что нынешний президент Дмитрий Медведев не владеет ситуацией. "Нечасто приходится видеть, как президент с такой легкостью отказывается от своего поста. Впрочем, мало каким президентам в затылок дышит Владимир Путин. Все уже давно пришли к выводу, что если господин Путин решит вернуться, господин Медведев ничего не сможет поделать. Более того, из-за той легкости, с которой последний согласился 'погреть' президентское кресло, господин Путин, возможно, и выбрал его на этот пост".

В схожем, но также спокойном ключе, о событиях в Москве отозвалась американская The Washington Post. Не ставя под сомнение грядущее избрание Путина главой государства, газета утверждает, что после смены власти в стране ничего не поменяется, потому что смены как таковой не будет: Путин "всегда был главным". Правда, продолжает издание, его возвращение "станет сигналом для бюрократов по всей стране, что на либеральные тонкости можно больше не обращать внимания. Однако прежде всего оно означает решение по возможности сохранить статус-кво в том, что касается коррумпированности политики, при которой все достигается по блату".

Решение российских лидеров, как считает The New York Times, стало результатом "заранее срежиссированной политической драмы, затронувшей многие страны мира" - именно так издание расценило проявившиеся в "тандеме" трения, которые дали повод говорить о назревающем расколе между Путиным и Медведевым. Другая американская газета, The Wall Street Journal, подчеркнула, что никакого откровения произошедшее не принесло, "был всего лишь уточнен способ коронации". Жестче же всех выступила британская The Times: "Объяснив, что договоренность была заключена много лет назад - можно подумать, это объяснение способно рассеять сомнения в приемлемости подобной договоренности - господин Путин расписался в таком цинизме, презрении к демократии и бесстыдстве, что Сильвио Берлускони рядом с ним выглядит скромником". "Ничто не могло ярче выявить провал демократии и триумф 'кремлинала' в постсоветской России. Путинизм - это новый сталинизм", - подытожил автор статьи. В своей критике газета даже позволила себе поиронизировать над внешним видом премьера: обратив внимание, что Путин лишился сильно заметных мешков под глазами и вообще стал выглядеть куда лучше чем раньше, The Times сделала вывод, что потенциальный глава государства в преддверии выдвижения в президенты воспользовался услугами пластического хирурга.

Раскритиковав Путина и его соратников, журналисты попытались проанализировать, к чему приведет его избрание главой государства. The Guardian выразила уверенность, что в целом внешняя политика России станет более агрессивной. "Во время первых двух президентских сроков бывший агент КГБ продемонстрировал способность к сардоническому остроумию и ехидным заявлениям о западном лицемерии и двойных стандартах, которые он позволял себе на саммитах 'Большой восьмерки' и других международных форумах. Думаю, нам следует ждать новой порции". Пессимистично издание настроено и относительно российско-британских отношений: "Пока на Даунинг-стрит не согласятся выполнить требование Кремля и не возобновят сотрудничество с российской ФСБ, прерванное из-за отравления полонием Александра Литвиненко, ни о какой 'перезагрузке ' речи идти не может". Аналогичным образом, по мнению журналистов, усложнятся отношения Москвы и с Вашингтоном - прежде всего, пишет The Wall Street Journal, трения усилятся вокруг вопросов о создании натовской ПРО в Европе и договоре о СНВ. В целом, в свою очередь заключает The New York Times, будущее российско-американских отношений крайне неясно.

Ничего хорошего не ждет и саму Россию, утверждает The Guardian - впереди у нее "долгий период политической и экономической стагнации под властью единственной партии". При этом, полагает издание, Путин постарается как можно дольше оставаться у власти, так как опасается "судебного преследования, неизбежного в случае отставки". Кроме того, приводит газета мнение американских дипломатов, контроль над положением в стране позволит Путину "защитить собственные активы и активы его команды". Впрочем, как пишет The Independent, для россиян грядущие события особо страшными не кажутся: при попытке выяснить их мнение опрошенные просто "пожимали плечами". The Wall Street Journal отмечает, что в стремлении удержаться у власти сам премьер и лояльные ему люди способствовали "намеренному упадку независимых судов, парламента и других основ свободного общества". Тем не менее, считает газета, таким образом Путин рубит сук, на котором сидит: "политическая система, которая настолько сильно зависит от одного человека, по своей сути нестабильна". При этом, предположила газета, Путин и сам это понимает, что и стало причиной неожиданности объявления о планах.

Между тем наиболее ярко единодушие прессы демонстрирует часто упоминаемое сравнение Путина с Леонидом Брежневым и Иосифом Сталиным. Сравнению, правда, подвергается продолжительность пребывания у власти Путина, которая может превысить длительность правления Брежнева, уступив лишь сталинскому сроку - но ведь и такого сравнения более чем достаточно.

Валентин Маков

www.lenta.ru

* * *

Владимир Путин решил снова стать президентом

"Счастлив политик, счастлив государственный деятель, когда может всегда говорить то, что он действительно думает, делать то, что он действительно считает необходимым, добиваться того, во что он действительно верит". Леонид Ильич Брежнев. "Малая земля"

.

Интрига выборов 2012 года разрешилась тем, чего и следовало ожидать - возвращением Владимира Путина в Кремль. Неизбежность этого события начиная с 2008 года была не столь очевидна, однако сейчас, когда о решении Путина было объявлено публично, кажется, что иначе и быть не могло. Президентство Дмитрия Медведева, и без того выглядевшее абсолютно техническим, не спасла ни война с Грузией, ни перезагрузка с США, ни его любимая модернизация. Впрочем, особого выбора у Медведева не было, что и было наглядно продемонстрировано в минувшую субботу.

Когда 31 декабря 1999 года Борис Ельцин передавал в руки Владимира Путина власть в России, вряд ли кто-то мог предположить, что этот незаметный человек получит ее как минимум на ближайшие 20 лет. С точки зрения Конституции тогда все было предельно ясно: Путин не мог оставаться президентом больше двух сроков подряд. Однако честно отработав свои восемь лет, изменив Россию и изменившись на глазах россиян, Путин к своей практически безграничной власти пристрастился, поверив в то, что является для страны абсолютным благом.

Страна встала перед фактом - Путин это надолго, а значит про Конституцию и нормальную сменяемость власти можно забыть. Впрочем, президент в конце своего второго срока проявил политическую мудрость и не стал менять под себя основной закон. Несмотря на ходившие в то время слухи о "третьей четырехлетке", президент и его команда нашли изящный выход из сложной ситуации - им удалось не потерять власть, выбрав на роль нового главы государства максимально лояльного и еще более незаметного Дмитрия Медведева, отведя Путину роль "второго плана" в качестве премьер-министра.

Перед выборами 2012 года необходимости выдумывать такие замысловатые схемы уже не было, поэтому 24 сентября на съезде "Единой России" было официально объявлено о том, что Владимир Путин возвращается в Кремль. Как минимум на ближайшие шесть лет - поскольку срок президентских полномочий руками все того же Дмитрия Медведева был увеличен вскоре после его инаугурации.

Рокировка "Путин - в Кремль, Медведев - в правительство" сейчас выглядит наиболее логичным завершением периода 2008-2012 годов, однако за это время произошло немало событий, благодаря которым многие россияне начали действительно воспринимать Дмитрия Медведева как главу государства. Или хотя бы как более-менее самостоятельного президента. Начиная губернаторскими чистками и заканчивая высказываниями о том, что освобождение Михаила Ходорковского особой опасности таить не будет, Медведев поступал так, как поступают настоящие президенты, однако до логического завершения ничего из этого доведено так и не было.

Многие старые губернаторы и главы регионов действительно ушли, однако скорее всего, они бы ушли и при президенте Путине. Федеральная верхушка при этом осталась в том же виде, в каком она сформировалась при переезде Путина в Белый дом - то есть своей по-настоящему сильной команды Медведев за эти годы создать так и не смог. Для политики в целом и для российской политики в особенности это нонсенс; впрочем, само по себе существование наблюдаемых нами рокировок является не слишком нормальным.

Своего курса у Медведева ни во внешней, ни во внутренней политике так и не появилось, что тоже вполне объяснимо. За внутреннюю политику в России традиционно отвечает премьер, а если премьера зовут Владимир Путин, то можно не сомневаться, что и за внешнюю политику будет отвечать тоже он. Отношения с "проблемными" для Москвы странами за последние четыре года остались на прежнем уровне - будь то Великобритания, США, Грузия или Украина. С последними двумя (как и с Белоруссией) отношения даже ухудшились, а что касается Вашингтона - то несмотря на демонстративное нажимание красных кнопок с надписью "Перезагрузка", особого прорыва во взаимопонимании не получилось. "Список Магнитского" - одно из лучших тому подтверждений.

Что касается Магнитского, Ходорковского и других болезненных для страны тем, связанных с судебной системой и силовыми структурами, то и здесь особых изменений не произошло. Да, именно Медведев запустил реформу МВД, однако решение о ее начале мало чем отличалось от решения ввести танки в Южную Осетию. И в том, и в другом случае у Медведева как у формального главы государства не оставалось иного выбора, а что из этого получилось, сегодня прекрасно видно. Милиционеры стали полицейскими, закон "О милиции" был переименован в закон "О полиции", однако плачевную ситуацию, когда правоохранительные органы представляют для граждан не меньшую опасность, чем преступники, это не изменило. Противостояние силовиков как развивалось при Путине, так и развивается дальше; российская судебная система как была синонимом нечистоплотности, так им и осталась; Ходорковский как сидел, так и продолжает сидеть.

О процветании коррупции, которая окончательно въелась в страну, можно даже не упоминать - несмотря на все громкие заявления Медведева. То же касается и экономики: с сырьевой иглы Россия слезть даже не попыталась, а отношение иностранных инвесторов к российскому климату прекрасно видно при каждом упоминании слова кризис, несмотря на то, что действующий пока президент несомненно заслужил себе мемориальную доску в Сколково. И главная проблема здесь не в том, что он попытался изменить ситуацию, но не смог. Главная проблема в том, что от Медведева с самого начала зависело очень немногое, поскольку его роль еще в декабре 2007 года была ограничена этими самыми громкими заявлениями и мемориальными досками.

После того, как Дмитрий Медведев на съезде "Единой России" заявил, что возвращает пост президента Путину, многие комментаторы и политологи в сердцах бросили, что Медведева как политика больше не существует. Не может-де нормальный политик, а тем более президент, будучи в полном здравии и обладая ясным рассудком, вот так без боя сдавать свои позиции. Это справедливое замечание, однако здесь есть одна тонкость. Для того, чтобы умереть как политик, нужно как политик родиться, а этого с Дмитрием Медведевым так и не произошло.

Политики завоевывают свои позиции, а не назначаются на них - и уж тем более это актуально, когда речь идет о должности президента. Будучи искусственно выращенным в недрах администрации Путина и воспитанным в правительствах Михаила Фрадкова и Виктора Зубкова, единственной демонстрацией политической силы для Медведева стало его противостояние с Сергеем Ивановым за право именоваться преемником. Впрочем, было ли завоевание этого странного титула победой Медведева или поражением Иванова - большой вопрос.

Именно поэтому предложение вернуться в Кремль, сделанное Медведевым Путину на съезде партии, абсолютно укладывается в систему координат самого Дмитрия Медведева. 24 сентября фактически закончился его первый и единственный президентский срок, однако договоренность об этом скорее всего существовала задолго до того, как Медведев был избран главой государства. Власть была ему дарована свыше, причем не навсегда, о чем он вряд ли когда-нибудь забывал. Медведев хотя бы из чувства долга не мог подвести своего патрона, попробовав ухватиться за эту власть, а если бы существовала хоть минимальная вероятность того, что он попытается это сделать, он вряд ли бы был выбран на такую ответственную роль. При нынешних реалиях в России, когда "политические понятия" преобладают над здравым смыслом, Дмитрий Медведев исполнил отведенную ему партию блестяще, получив за это обещание поста премьер-министра.

Такая смена правящего караула выглядит какой угодно - кощунственной, циничной и даже безнадежной, однако ждать от нее каких-то существенных перемен наивно. Наивность этого сродни ожиданиям каких-либо изменений, которые, чего греха таить, в марте 2008 года были у многих. Коренного перелома ситуации тогда не произошло; вряд ли он произойдет и сейчас, несмотря на звучащие заявления о неизбежности реформ, которые начнутся вскоре после избрания Владимира Путина на третий срок. Учитывая печальную экономическую обстановку и наличие вороха внутренних проблем, эти реформы вряд ли будут популярными, однако гарантий их успеха нет ровным счетом никаких.

Если Владимир Путин (в роли президента или премьера) не смог или не захотел провести эти реформы за последние 11 лет, то откуда возьмется уверенность в их воплощении в последующие после мартовских выборов годы. Нельзя забывать и о том, что главным аргументом, который использует Путин, характеризуя годы своего правления, является "стабильность". В устах экономистов и политологов этот аргумент звучит менее привлекательно и именуется стагнацией (в устах несдержанных либералов - болотом), однако сути это не меняет. При опыте прошедших 11 лет последующие 12 (в случае двух подряд президентских сроков Путина) изменения курса страны не предвещают, а значит и изменения уровня жизни россиян тоже. По крайней мере, в лучшую сторону.

Хочется кому-либо мириться с этой мыслью или нет, но после субботнего объявления о том, что Владимир Путин де-юре вернет себе высшую власть, все встало на свои места. По крайней мере, начиная с 2012 года он снова будет в открытую руководить страной и не придется делать скидок на то, что фамилия у президента страны другая - теперь фамилия у президента России будет Путин.

То, как это было разыграно, заставляет вновь отдать дань уважения людям, придумавшим такую схему. Эта схема начала свою работу в тот момент, когда Дмитрий Медведев в 2007 году был предложен на пост президента и закончила ее ровно в ту секунду, когда Медведев произнес на последнем съезде "Единой России" словосочетание "Путин - президент". Об этичности произошедшего, как и о практической ценности выборов в России, говорить уже не приходится. В конце концов, всенародные выборы были и в Советском Союзе.

Ярослав Загорец

www.lenta.ru