Мы запомнили

"Черному, а, точнее говоря, кровавому октябрю уже четверть века", - напоминает гость портала КузПресс Шереметьев.

И с высоты пробежавших 25 лет гораздо точнее, чем прежде, можно ответить на вопрос, какое место в истории нашей страны заняли драматические события осени 1993 года. Каково их значение.

Всё, что есть в буржуазной РФ официального, всячески открещивается от этого вопроса, ужом вертится вокруг него и нагромождает всяческую всячину. О случившемся невесть как противостоянии двух ветвей власти, роковой роли амбиций президента Б. Ельцина и председателя Верховного Совета Р. Хасбулатова, о вооружённых столкновениях на улицах Москвы, ответом на которые стали "несогласованные действия войск". (Хороша несогласованность! Она выразилась в хладнокровном убийстве сотен, а возможно, тысяч защитников Советской Власти  и в расстреле из танковых   орудий высшего законодательного органа). А вывод следует в том духе, что расследование осталось незавершенным (как будто буржуйская власть была хоть в малейшей степени заинтересована в расследовании), и потому общество до сих пор "не имеет однозначных ответов на ряд ключевых вопросов".

   Врете, господа, есть однозначные ответы! Осенью 1993 года в Москве произошло народное востание в защиту остатков Советской власти против окончательного ее уничтожения капиталистическими "реформами". Это уничтожение было предпринято правительством Ельцина в форме государственного переворота от 21 сентября (ельцинский указ номер 1400), и на пути переворота встали те, кто продолжал себя ощущать советскими людьми и хотел видеть свою Родину советской. Внешняя противоречивость имела место. Выражаясь, в частности,  в том, что собрались защитники Советской власти у здания Верховного Совета, над которым развевался тот же триколор, что и над Кремлём, и где сидели вполне себе буржуазные депутаты, издававшиеся вполне буржуазные законы. Но не внешняя форма определяла сущность противостояния, а глубинное содержание - противодействие наступающей диктатуре и форсированному внедрению капиталистических порядков.

    Российская буржуазия ответила на это противодействие чудовищными преступлениями. Предстала в своём зверином, фашистком облике. 

Ни про какие законы и   нормы и речи не шло. Людей расстреливали, добивая раненых, разрывали на части снарядами, жгли, пытали, насиловали. Устроив кровавую бойню сторонникам социализма, буржуазия показала, что нет такого злодеяния, на которое она бы ни пошла ради сохранения своего господства. Лапами погромщика Ельцина двигали успевшие нажиться на ограблении трудового народа приватизаторы, торгаши Родиной и прочие лавочники, призывавшие к походу на "последний оплот коммунизма". Предводители и вдохновители этих лавочников из правительства, забившиеся в истерике: "раздавить! Уничтожить!". Ну, и конечно западные "партнёры", заявившие устами МВф, что новые кредиты последуют только при "продолжении экономических реформ".

   Буржуазия своей кровавой бойней отсекла всякие надежды на мирное завоевание власти трудящихся. Оно возможно только как результат жесточайшей борьбы. С другой стороны, Кровавый октябрь показал, что без массового революционного движения шайку паразитов с шеи трудового народа не стряхнуть. А тогда основная Россия осталась равнодушной к происходившему в Москве, решив, что там Ельцин с Хасбулатовым власть делят. Конституционный суд принципиально оценил действия Ельцина как государственный переворот, но после первых прозвучавших залпов изменил своё мнение на 180 градусов, показав, чего стоит буржуазное правосудие. Ответственные оппозиционеры в лице Зюганова со товарищи, ещё несколько часов назад заявлявшие об антиконституционном выступлении бандитской хунты против народа, вдруг тоже призвали людей сидеть по домам. А после расстрела Дома Советов они своим участием в выборах на крови помогли Ельцину обеспечить явку и видимость легитимности процесса протаскивания антинародной капиталистической конституции. 

   "Чтоб неповадно было. Пусть видят и запомнят", - так высказался один из ельцинских горилл о смысле массового убийства защитников Совета. Кровавый октябрь 1993 года не стал прологом революции, как Кровавое воскресенье 1905 -го. Но глубокой зарубкой на память для участников движения за свержение буржуазного господства стал. Как когда-то говорил Ленин, невозможно разобраться в политической ситуации в России 1917 года, не вспомнив, кто и какую позицию занимал в событиях 1905 г. Мы это тоже помним. Мы, действительно, увидели, запомнили и сделали вывод. Вывод простой - надо поднимать на борьбу трудовую Россию.

   Ильич в связи с февральской революцией 1917 года говорил об опрокинувшейся на крутом повороте истории залитой кровью и грязью телеге романовской монархии. Мы будем вести дело к тому, чтобы так же опрокинулась залитая кровью павших в октябре 1993-года коляска российского буржуазного режима. Их кровь к тому взывает. Как написал тогда в своём стихотворении "Дом Советов"  поэт-коммунист Борис Гунько: