Полицейское государство

Госдума принимает поправки к закону "О полиции".

Госдума приняла в первом чтении законопроект, уточняющий и расширяющий права полицейских.

Новые нормы разрешают правоохранителям вскрывать автомобили и квартиры, выставлять оцепление вокруг жилых домов и применять огнестрельное оружие не только при попытках граждан опасно приблизиться или прикоснуться к амуниции, но и в других случаях, которые полицейский оценивает как "угрозу нападения".

При обсуждении законопроекта в Госдуме возникла дискуссия, смогут ли полицейские класть "все, что угодно" в машины граждан и падает ли доверие к правоохранителям в обществе.

Сотрудникам правоохранительных органов предлагают дать право оцеплять "территории, жилые помещения, строения и другие объекты" по решению полицейского руководства (сейчас речь идет лишь об "участках местности"), проникать в "жилые и иные помещения, на земельные участки" для задержания правонарушителей.

Отдельно оговаривается, что вскрывать машины можно, если граждане заперлись внутри.

Расширен и перечень случаев применения огнестрельного оружия.

Сейчас по ст. 23 закона "О полиции" это разрешается делать в 12 случаях, включая защиту себя и граждан от "посягательств", освобождение заложников и отражение групповых нападений. В ст. 24 закона оговаривается, что полицейский с "обнаженным оружием" имеет право применять его при попытке приблизиться или прикоснуться к его амуниции. Думские поправки разрешают применять оружие еще и против граждан, "совершающих иные действия, дающие основание расценить их как угрозу нападения".

Однако заместитель главы думской фракции "Справедливой России" Олег Шеин не понял, зачем нужны новые полномочия в "условиях эффективной работы" полиции, сославшись на статистику, свидетельствующую о сокращении числа преступлений в РФ в полтора раза с 2000 года, а убийств и прочих тяжких преступлений — вчетверо за это же время.

Господин Зубов ответил, что полиция "не требует ничего сверхъестественного", поправки "вынашивались годами" и лишь устраняют "пробелы базового закона".
Содокладчик, зампред комитета Госдумы по безопасности Эрнест Валеев подчеркнул, что "дополнительных полномочий у полиции не появляется", заверив, что более четко расписанные регламенты работы как раз и защищают граждан "от произвола" силовиков.

Как правительство утвердило поправки, расширяющие права сотрудников МВД

В поправках говорится, что полицейский "не подлежит преследованию за действия, совершенные при выполнении обязанностей". Депутата Сергея Иванова в связи с этим заинтересовала норма об отсутствии ответственности силовиков "за вред гражданам и организациям" при вскрытии машин. Господин Зубов фактически связал появление этой нормы с высоким уровнем правовой грамотности граждан, растущим числом обращений в суды с исками к полицейским о возмещении ущерба, а также позицией пленума Верховного суда РФ о том, что сотрудники правоохранительных органов не несут материальной ответственности за свои законные действия. При этом заместитель главы МВД РФ заверил: у подчиненных с принятием законопроекта не появится "большее ощущение безнаказанности", поскольку их действия и так предельно "зарегламентированы".

Раньше к милиционеру бежали, а сейчас от полицейского убегают",— поделилась депутат Госдумы Тамара Плетнева, предположив, что поправки позволят сотрудникам правоохранительных органов "положить все, что угодно" в автомобили "непонравившихся" им граждан.

Депутат Вера Ганзя возмутилась, что поправки "ограждают от преследования" полицейских, упомянув падение доверия к ним в обществе. Игорь Зубов на это заявил о доверии в 50–70% в РФ к институту полиции — "на уровне передовых государств" — со ссылкой на неназванных социологов. Он заверил, что полицейский сейчас "десять раз подумает, прежде чем вытащить оружие". По его статистике, в 2019 году сотрудники МВД применяли огнестрельное оружие около 1 тыс. раз, при этом погибли 26 человек, а неправомерными были признаны лишь три факта применения.

Между тем, развязывание рук полицейским и скатывание к "полицейскому государству" в ситуацией политического монополизма весьма беспокоит демократическую общественность.

Потому что нынешний режим в России все больше напоминает "людоедский" режим Лукашенко в соседней Белоруссии.

"Поведение охранников режима Лукашенко всё больше напоминает поведение оккупационных войск на захваченной территории.

На борьбу с обычными белорусами брошены менты и гаишники, внутренние войска, ОМОН, СОБР, военный спецназ... В людей стреляют на поражение, их избивают до полусмерти даже при отсутствии какого-либо сопротивления и попыток убежать.

Но оказалось, что те, кто был ранен на улице и попал в больницу, ещё легко отделались. Потому что с попавшими в плен фашисты в белорусской форме обращались намного хуже. Похоже, Лукашенко решил добиться нарисованной 80-процентной лояльности пытками.

Почитайте истории реальных людей, задержанных в Минске во время акций протеста. Большинство из них было отправлено в Центр изоляции правонарушителей ГУВД Мингорисполкома. Он расположен в 1-м переулке Окрестина, недалеко от станции метро "Михалово".

Сложно представить, что подобное может происходить в 2020 году на территории Европы. Но в силовые структуры, которыми прикрывает себя любой людоедский режим, всегда идут служить гопники и садисты:

"С 9 на 10 августа мы с друзьями возвращались из центра Минска и попали под раздачу ОМОНа. В акции протеста мы не участвовали, но меня все равно повалили на землю - на руке еще остались царапины - и нас упаковали в автобус.

Нас привезли на улицу Окрестина (в центр изоляции правонарушителей ГУВД Мингорисполкома). На входе стоял мужчина, он приговаривал: "Суки, быстрее пошли!". Я спрашиваю: "За что вы так с нами разговариваете?" Он взял меня за шею и пнул в стену, сказав: "Суки, осматривайте пол, будете знать, где ходить, где гулять".

Нас, 13 девочек, посадили в камеру на четверых. Мы спрашивали сотрудника, можно ли нам сделать звонок, можно ли позвать адвоката, на что он нам отвечал: "Вы что, насмотрелись американских фильмов? Это вам не Америка, вам ничего не положено".

Прошла ночь, примерно в 12 часов дня нас начали пересчитывать, спрашивали имя и фамилию. Мы понимаем, что не ели уже больше суток - у всех скрутило животы, все были голодные, мы начали просить еду. Мы были готовы заплатить. На что нам ответили: "Нет, суки, будете знать, за кого голосовать". Мы были в жутком шоке, что нам так отвечают. Это было ужасно.

Потом настал вечер, и мы начали замечать - а у нас была щель между кормушкой и дверью - что людей выводят и заставляют подписывать что-то, хотя они кричали и возмущались. Подошла наша очередь подписывать эти протоколы. Мы с девочками договаривались отказываться от того, что нам приписывают.

Я попыталась ознакомиться с протоколом, начала его читать, Говорю: "Дайте мне, пожалуйста, ознакомиться, под чем я подписываюсь". Мне в ответ: "Я тебе, сейчас, сука, расскажу, давай быстро подписывай, а то я тебя ****** [изнасилую] и еще на 20 суток засажу". У меня был шок, у меня текли слезы, их следы остались на том протоколе. Я подписала: "согласна", поставила свою подпись, даже не знала, за что я подписываюсь".

...

"Меня задержали на третий день акций, 11 августа, около торгового центра. Работал не просто ОМОН, это был спецотряд "Алмаз" - элита, которая борется с террористами.

Когда мы увидели, как к нам идет колонна спецтехники, мы поняли, что можно только прятаться. Я сидел в укромном месте, какое-то время найти меня не могли. Так вышло, что я видел, как на площадке перед ТЦ на коленях стоят люди, которых избивают. Один из них упал, к нему наклонился омоновец, он поднял глаза, и мы встретились взглядом. В тот момент я подумал, что мне ***** [конец].

Меня тоже вывели на площадку. Тех, кто что-то говорил, били. Меня положили, немножко побили. У меня был с собой рюкзак с респираторами, масками. Один из офицеров посмотрел на него и сказал: "О, это какой-то организатор". Начали искать владельца.

Я решил не признаваться - понимал, что будет применяться дополнительное насилие. После нескольких минут избиения меня опять спросили, мой ли рюкзак. Я сказал, что не мой. Меня вывели за угол торгового центра три человека из спецназа. Руки у меня были связаны. Достали боевую гранату - я знаю, чем они внешне отличаются от светошумовых - и сказали, что сейчас достанут чеку, положат мне в трусы, я подорвусь, а они потом скажут, что я подорвался на самодельном взрывном устройстве. Что никто ничего не докажет и им ничего не будет.

Я продолжал говорить, что рюкзак не мой. Они положили мне в штаны гранату, отбежали. Потом вернулись и сказали, что я ****** [обнаглел], снова начали бить. Били в пах, били по лицу. Рюкзак велели нести в зубах. Пока мы шли в автозак, они продолжали меня бить руками по лицу. Если ронял рюкзак - били. У меня сейчас в итоге сколы на зубах.

Меня завели в автозак, там было человек 20. Нас кидали одного на одного. Сверху стоял омоновец, который ходил по людям. Ноги ставили на шею, начинали душить. У людей отекали руки из-за стяжек - кто жаловался, того били по рукам. В нашей машине был астматик, он начал задыхаться. Омоновец подошел к нему, положил ногу на горло, начал душить и сказал: "Если ты сдохнешь, нам всё равно".

Потом меня пересадили в другую машину. Там были четыре сотрудника с дубинками. Тебя кладут на пол, и они бьют тебя по ногам, приговаривая: "Это чтобы не бегал! Добегался!" Там я был один, возможно, туда водили и других. Девушек при мне не били.

Потом меня вернули в общий автозак. Там были две девушки лет 18. Их провинность была в том, что они поднимали голову и обращали внимание на то, что кому-то в салоне стало плохо. После нескольких таких обращений к одной из них подошел омоновец, начал на нее кричать, схватил за волосы. Он каким-то образом отбрил у нее часть волос и сказал: "Вы - шлюхи, мы вас вывезем в СИЗО, закинем в камеру к мужикам, вас там ****** [изнасилуют], а потом в лес увезем".

Его раздели догола и сказали, что если он не скажет пароль, его изнасилуют палками. Тогда он согласился, его кинули лежать к остальным.

Нас привезли на какой-то переправочный пункт. Мы вышли из автозака. Там был коридор из 40 человек до другого автобуса. Когда идешь по нему, тебя бьют. Падаешь - бьют, пока не встанешь - по ноге, головам. Когда я дошел до автобуса, я упал от удара. На меня опять обратили внимание спецназовцы, потому что у меня была майка солидарности с российскими политзаключенными. Меня дополнительно побили, а потом взяли за руки и за ноги и кинули в автобус, как мешок.

На меня орали, говорили ползти в определенную точку. Я полз медленно, меня снова били. Когда я дополз, я уже просто не мог двигаться. Ко мне подошел другой сотрудник, поставил ногу на спину и начал бить по голове дубинкой - но уже не простой резиновой, а с металлическим стержнем. Я это понял, потому что после первого удара меня выключило. Я перестал что-то чувствовать.

Он бил какое-то время. Потом сверху меня навалились люди. Мне было тяжело дышать. Тех, кто был сверху, продолжали избивать. Был странный выбор, непонятно, где хуже - наверху, где ты с воздухом, но бьют, или внизу, где ты задыхаешься, но тебя не бьют"...
...

Продолжение следует?..