Преемник № 3 теснит преемника №1

"Противостояние кандидатов на место Путина обернется посадками конкурентов?", - задаётся вопросом "СП".

Дмитрий Родионов, "Свободная пресса"

5 лет назад, 15 ноября 2016 года, был арестован экс-министр экономического развития Алексей Улюкаев. Дело получило особый резонанс из-за статуса его фигуранта (подробнее). В России и прежде сажали губернаторов, депутатов, сенаторов, но чтобы федеральных министров — это было впервые.

За прошедшие пять лет произошел ряд других резонансных посадок, в тюрьму отправились бывший министр по делам странного Открытого правительства (при Медведеве) Михаил Абызов, бывший заместитель главы Минстроя Юрий Рейльян, совладелец группы «Сумма» Зиявудин Магомедов и его брат, экс-сенатор Магомед Магомедов, другой экс-сенатор Рауф Арашуков. Можно ли считать, что силовики перешли в решительное наступление на либералов, и в 2024-м году в Кремле может оказаться именно их ставленник?

— Поэтому те представители окружения президента, которые сделали ставку на усиление госкорпораций, стремились на примере Улюкаева показать, что для любой высокопоставленный чиновник, каким бы известным и влиятельным он ни был, может проститься не только с карьерой, но и со свободой, если попытается отказать госкорпорациям в финансировании или помешать их расширению.

По всей видимости, получилось очень убедительно, поскольку после на протяжении последних лет экономическое влияние госкорпораций постоянно увеличивалось.

«СП»: — За последние пять лет в СИЗО на нарах многие представители элиты. Можно ли это все считать звеньями одной цепи? Силовики перешли в наступление? Можно ли сегодня говорить о том, что условные «силовики» победили условных «либералов»?

— Мне кажется, подобная формула это упрощение, оно мешает пониманию событий последнего времени. Как «силовики», так и «либералы» есть сразу в нескольких группах (пусть и в разном соотношении), ведущих борьбу за контроль над экономическим пространством. Но можно с уверенностью сказать, что чрезвычайно сильный удар был нанесен по группам, делавшим ставку на политическое усиление Дмитрия Медведева, что и привело, в конце концов, к тому, что бывший президент и премьер утратил свои прежние позиции и перспективы.

«СП»: — Перед 2008-м годом тоже было много споров на тему: кто победит, «семейные» или «силовики»? Тогда «либерал» Медведев обошел «силовика» Иванова. Почему, по-вашему, либералы тогда победили?

— Как я уже говорил, «силовики» и «либералы» — это не совсем точная характеристика групп, соперничающих в высших эшелонах власти. В 2007 году, как мне кажется, успех группы Медведева предопределили три фактора.

Во-первых, стремление сохранить безусловную легитимность президентской власти, как внутри страны, так и на международной арене.

Во-вторых, высокая популярность Владимира Путина, которая позволяла ему гарантировать всем, кто с ним связан, безусловную безопасность даже в том случае, если он не будет занимать пост президента.

В-третьих, экономический рост, который, как считали тогда, будет продолжаться еще три-четыре года, а затем сменится стагнацией.

Это должно было создать массовый запрос на новый экономический подъем как раз накануне окончания президентского срока Дмитрия Медведева, что должно было позволить Владимиру Путину в случае появления у него такого желания без проблем и препятствия вернуться к власти.

Ни один из этих факторов не был связан с деятельностью сторонников Дмитрия Медведева и не был хоть как-то связан с его личностью или взглядами. Поэтому Дмитрий Медведев отказался от какой-либо самостоятельной политической игры и предпочел без борьбы уступить свои позиции, когда выяснилось, что эти факторы больше не действуют.

«СП»: — А чего ждать в 2024-м? Кто должен сказать решающее слово, и чье влияние на него больше?

— Трудно сказать, что будет в 2024 году, поскольку сегодня нельзя предсказать, каким будет в то время уровень общественной поддержки Владимира Путина. Если он будет низким, нас ждет обострение соперничества в высших эшелонах власти, которое может завершиться достижением какого-то соглашения, а может перерасти в открытый конфликт.

В первом случае нас ждет некоторая либерализация политической системы, поскольку все участники соглашения будут заинтересованы в том, чтобы сохранить возможность для проведения самостоятельной игры. Во втором, нас ожидает затяжной политический кризис, в ходе которого действительно могут на короткий срок возникать режимы, опирающиеся исключительно на силовые структуры.

Но вероятность подобного сценария мне кажется не слишком большой: все группы, оказывающие сильное влияние на экономическую ситуацию и политический процесс в стране, неоднократно доказывали свое умение идти уступки в том случае, когда борьба за свои интересы может стать слишком рискованной и опасной.

«СП»: — Сегодня эксперты называют следующую тройку лидеров на роль преемников: Медведев, Мишустин, Сечин. Кто из них имеет больше шансов? Или, может, преемником будет кто-то еще?

— Ни один из тех политиков, которых называли в числе преемников Ельцина весной 1999 г., не стал ни президентом, ни премьер-министром, а большинство вообще вскоре оказались не у дел. Думаю, что нечто подобное может произойти на этот раз. Но если оценивать ресурсы и амбиции тех, кто сегодня рассматривается в качестве возможных преемников Владимира Путина, то я к перечисленной тройке добавил бы еще Шойгу, Володина и Собянина.

— Есть министр финансов Антон Силуанов, есть глава Сбербанка Герман Греф, есть Анатолий Чубайс, непотопляемый, далее по списку. Владимир Путин работой финансово-экономического блока вполне доволен, поскольку в смысле экономики и сам является последовательным либералом, прилежным учеником Анатолия Собчака и Бориса Ельцина.

Про «наступление силовиков» кричат в первую очередь сами либералы. Но Кудрин, например, рулит Контрольно-счетной палатой как ни в чем не бывало. Кстати, он является еще и личным другом президента, поэтому никакие силовики ему точно не страшны.

Что касается вопроса с преемником, то он не зависит ни от силовиков, ни от сислибов, а только лишь от одного Путина. Думаю, он окончательного решения ещё не принял в соответствии со своей давней привычкой откладывать решение важных вопросов до последнего. Может, и сам останется на президентскому посту.

А среди тех, кого называют в качестве преемника, я бы не сбрасывал со счетов Дмитрия Медведева. Он всё же единственный и любимый политический сын ВВП, который четыре года держал для него президентское кресло, а потом безропотно отдал. Другой вопрос, что Медведев крайне непопулярен, но избрать его — это уже дело техники и шаловливых ручек Центризбиркома.

— С тех пор в России происходит ужесточение политического режима, мы движемся к максимально советскому образцу — началась зачистка всех групп, начиная с самой элиты, заканчивая оппозицией и всем гражданским обществом. Это закономерно дошло до нынешней точки, когда режим в России можно только условно называть демократическим. В России сегодня имитационная демократия, а не реальная.

Средний класс, интеллигенция, студенты, ученые, малый и средний бизнес — все эти люди в России остаются без политического представительства.

Но это не значит, что приемы и методы «новой опричнины» вдруг рассосутся и исчезнут — просто этот путь неминуемо приведет к масштабному кризису. Этот кризис может быть экономическим или связанным с серьезным военным конфликтом…

Ныне созданная система не может нормально развиваться, элиты находятся в ожидании, стараются не совершать резких шагов, чтобы не привлечь к себе лишнего внимания. Это приводит к стагнации, ведь ресурсная база сужается, а зарубежные инвестиции идут вниз — это подходящий фон для передела собственности внутри страны, так как роста ресурсной базы на фоне ухудшающихся отношений с Западом, очевидно, не ожидается.