Вор должен сидеть в тюрьме? У.Е.!

По официальным сведениям, в стране объявлена война с коррупцией. По неофициальным ощущениям, это всего лишь учения. Масштабная демонстрация силы, но понарошку. По условному сигналу командования. Имея в виду условного противника. И, понятное дело, с условным сроком наказания. При переквалификации хватательного рефлекса в условный рефлекс, поддающийся исправлению в домашних условиях.

К этим размышлениям подвигает недавнее сообщение о том, что председатель Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ Александр Бастрыкин подписал постановление о возбуждении уголовного дела в отношении бывшей судьи Арбитражного суда Кемеровской области Ольги Левченко. Ей инкриминируют мошенничество с использованием служебного положения.

По версии следствия, зимой 2008 года судья через посредника - арбитражного управляющего Е. Якима - потребовала от директора фирмы (в пользу которой суд ранее вынес решение по арбитражному делу) что-то вроде вознаграждения за содействие. А иначе, намекнула судья, решение можно и переиграть. Следствие, к слову, полагает, что то была пустая угроза, поскольку Ольга Левченко к этому делу прямого касательства не имела. Но, видимо, директор фирмы так не считал.

Короче говоря, 1 февраля 2008 года Яким получил от директора 260 тысяч рублей “премиальных”. И в тот же день передал деньги судье, но уже только 100 тысяч. После чего оба были задержаны с поличным сотрудниками УФСБ, которые контролировали “эстафету”.

Затем последовал ряд довольно продолжительных по времени процедур на уровне Верховного суда РФ по квалификации действий судьи, отставленной от своих полномочий сразу после “эпизода”. И, собственно, только недавно Левченко официально стала подследственной.

А вот посредника... Хотя не такой уж он посредник, если в свою очередь развел “главного фигуранта”. Так или иначе, Якима настигло скорое и неотвратимое возмездие. Уже в мае 2008 года суд Центрального района Кемерова признал его виновным в подстрекательстве к даче взятки и пособничестве в этом деянии. И назначил ему наказание в виде лишения свободы на полтора года. Условно. Поскольку подсудимый, разумеется, признал и раскаялся, а также готов предъявить себя правосудию по окончании испытательного срока полностью исправленным и годным к дальнейшей службе. (О запрете “занимать и исполнять” в приговоре ничего не говорится).

Некоторые несведущие в юриспруденции граждане путают условное наказание с чем-то вроде амнистии или даже с вердиктом “оправдан по суду”. Но это совсем не так. Теоретически вина условно осужденного вполне доказана, как и вина отправляющегося по этапу. Просто с учетом некоторых обстоятельств (довольно расплывчато сформулированных в Уголовном кодексе РФ) суд вправе проявить снисхождение и предоставить человеку шанс стать законопослушным гражданином вне стен исправительного учреждения. Рука так и просится приписать: в отдельных случаях. Но...

Отдельные случаи давно стали системой. По статистике последних лет, число “условных приговоров” составляет около половины и даже больше всех вердиктов по уголовным делам. Это, конечно, можно объяснить человеколюбивыми реформами в российской юстиции. Но как объяснить, что среди судимых именно по коррупционным статьям “реальный срок тянут” лишь каждый седьмой-восьмой осужденный? Какое-то уж очень условное правосудие у нас получается для взяточников и казнокрадов.

Хотя бывали времена и вовсе вегетарианские. В качестве самого диетического приговора можно припомнить невероятный вердикт по делу министра Валентина Ковалева. Вообще-то прежний глава российской юстиции прославился больше как персонаж, заснятый в бане с девочками “от солнцевских”. Телевизионный ролик на эту тему показали (в лучших традициях 90-х) все ведущие телеканалы. В итоге министр лишился не только последних покровов, но и покровителей. И в скором времени, как водится, взятие под стражу, суд и срок - 9 лет условно!

Возможно, удивительная мягкость столь жесткого приговора объясняется тем, что точно установить, сколько и чего “скоррумпировал” господин Ковалев, не представлялось возможным - он брал и в долларах, курс которого в 90-е радикально менялся, и рублями, до и после деноминации. Но, по крайней мере, ковалевский прецедент заставил Госдуму в 2003 году внести поправку в законодательство - ограничить применение условного наказания восемью годами срока.

Так оно, конечно, как-то приличнее выглядит. Но, думаю, можно было реформироваться и радикальнее. Зачем исчислять УСЛОВНЫЙ СРОК в годах и месяцах, когда естественнее делать это в УСЛОВНЫХ ЕДИНИЦАХ. Можно и в рублях. Но по курсу Центробанка. Чтобы все по справедливости.