Да он и не псих вовсе!

В народе бытует такой анекдот брежневских времен: "Что такое шизофрения?" - "Это болезненное восприятие действительности". А кто из нас тогда не воспринимал болезненно действительность? Значит, за зарешеченными окнами психлечебницы мог оказаться любой.

Пенсионер Бронислав Анатольевич (все имена изменены) не ладит со своей родной сестрой Людмилой Анатольевной. Основа неприязни между этими близкими родственниками лежит, по мнению брата, в имущественных отношениях: сестра, считает он, лишила его части родительского наследства. Заявление с просьбой помочь ему в этом разобраться Бронислав Анатольевич отнес в прокуратуру, поэтому мы не будем сейчас оценивать их имущественные претензии, - прокуратура сделает это лучше нас.

Есть в отношениях между братом и сестрой и иного рода трения, из тех, которые могут оказаться пустяковыми при желании понимать друг друга и которые превращаются в непреодолимое препятствие, когда такого желания нет. Да что там в препятствие - в линию фронта с рядами колючей проволоки и линией окопов. Подобных случаев в родственных отношениях, особенно, когда замешан раздел имущества, не счесть. Нам в редакционной практике нередко приходится погружаться в такие отношения, пытаясь как-то уладить проблемы обращающихся к нам людей. Чего только при этом не приходится слышать и на какие только проявления "родственных" чувств не приходится смотреть.

Обычно спорящим сторонам бывает достаточно публикации в газете (чтобы все узнали, какие "те" нехорошие) или (сейчас это практикуется все чаще) разбирательства в суде. Но данный конфликт вышел из обычных рамок. Людмила Анатольевна написала ходатайство участковому врачу-психиатру Е.С. Конных с просьбой подвергнуть ее брата обследованию на предмет его психического здоровья. "Психическое состояние его, - отметила Людмила Анатольевна, - вызывает тревогу - не может жить в семье, не может нормально работать и общаться в коллективе, не может содержать себя, не может устроить свой быт. Везде постоянные конфликты и скандалы". И далее развернутое объяснение этого утверждения.

Обычный человек, такой, как все мы, прочтя подобное ходатайство, наверняка сделает вывод: непременно его надо обследовать. Хотя бы для того, чтобы спасти от себя самого, не говоря уж об окружающих. Мы с психически нездоровыми людьми общаемся редко, и нам они, как правило, представляются этакой необузданной стихией: "Зарежу, и ничего мне не будет".

Но врач-психиатр, специалист, которому государство доверило контроль за нашим психическим состоянием, как обычный обыватель рассуждать не может. Он должен хотя бы посмотреть на человека, хотя бы поговорить с ним, чтобы определить, нуждается ли тот во врачебном освидетельствовании (тем более психиатрическом), и уже затем принять соответственное решение. В Советском Союзе ведь была практика, когда на психиатрическое освидетельствование отправляли лиц, неудобных для власти. При этом были случаи, когда его "освидетельствовали" до такой степени, что он становился удобным, мягким и пушистым. Недаром в народе бытует такой анекдот брежневских времен: "Что такое шизофрения?" - "Это болезненное восприятие действительности". А кто из нас тогда не воспринимал болезненно действительность? Значит, за зарешеченными окнами психлечебницы мог оказаться любой.

К сожалению, наш врач-психиатр, получив ходатайство Людмилы Анатольевны, вдаваться в эти тонкости не стала. Почему-то она крепко поверила в то, что все написанное в ходатайстве истинная правда (забегая вперед, скажем, что это была обыкновенная неправда), и в свою очередь обратилась в районный суд с заявлением, в котором написала буквально следующее: "По поступившим сведениям, у гражданина... имеют место признаки тяжелого психического расстройства, которое обуславливает: 1) его беспомощность, то есть неспособность самостоятельно удовлетворять основные жизненные потребности или 2) существенный вред его здоровью вследствие ухудшения психического состояния, если он будет оставлен без психиатрической помощи (выделено врачом. - В.И.). Мое предположение о наличии тяжелого психического расстройства у гражданина... основывается на информации о его поведении, полученной от его сестры".

Напомним, что своего потенциального пациента врач-психиатр до этого не видела в глаза. А между тем он, хотя и немолодой (68 лет), но достаточно адекватный, работает сейчас над книгой об архитектуре довоенного Новокузнецка и знает в этой области практически все, что можно знать.

А зачем в суд? - спросит любознательный читатель. В том-то и дело, что отправить сейчас человека на психиатрическое освидетельствование без решения суда невозможно, времена уже не те. Судебные инстанции в данном случае стоят на страже интересов граждан: дескать, ни-ни, произвол не пройдет.

Данный же районный суд, видимо, про это забыл. Или тоже, в свою очередь, испытал приступ необъяснимого доверия: он принял заявление врача-психиатра к рассмотрению и опять же без Бронислава Анатольевича установил, что оно подлежит удовлетворению. И постановил: "Поместить... Бронислава Анатольевича без его согласия в психиатрическую лечебницу для проведения его психиатрического освидетельствования в недобровольном порядке".

Пусть читатель не подумает, что Бронислав Анатольевич злостно сбежал от освидетельствования, и его теперь будут ловить и обследовать. Отнюдь. Бронислав Анатольевич сам хотел прийти на суд и сказать и врачу-психиатру, и судье, что он вполне нормален и не надо его освидетельствовать. Просто у Людмилы Анатольевны есть свои причины, которые натолкнули ее на составление ходатайства. Но повестку в суд он получил на следующий после заседания день и, естественно, участвовать в нем не мог.

Заместитель районного прокурора решение районного суда поддержал. Тоже, кстати, Бронислава Анатольевича в глаза не видел. Доверился ходатайству его сестры.

Но есть, к нашему житейскому счастью и правовому удовлетворению, над районными судами надзорная инстанция - кассационная коллегия областного суда. Бронислав Анатольевич с помощью юристов Южно-Кузбасского правозащитного центра направил туда жалобу на решение районного суда, а пока там шло ее рассмотрение, решил сам сходить к психиатрам на освидетельствование, в добровольном порядке.

Я не знаю, пронзила ли беседовавших с ним врачей-психиатров мысль о своей неправоте, но никаких расстройств в психике Бронислава Анатольевича они не нашли. Возрастные изменения, конечно, есть, но не такие, чтобы представлять угрозу для самого человека и окружающих.

Поэтому, когда из областного суда в районный пришло указание провести новое заседание в ином составе, врач-психиатр отвела свое прежнее заявление о тяжелом психическом расстройстве у Бронислава Анатольевича. Снял свои обвинения и зампрокурора. Из чего уже новый судья определил: "Производство по делу о получении санкции на психиатрическое освидетельствование... Бронислава Анатольевича прекратить". После чего вольный и удовлетворенный Бронислав Анатольевич отбыл восвояси.

Так благополучно, а главное, справедливо закончилось трехмесячное судебно-психиатрическое действо, заставившее изрядно поволноваться очень пожилого человека. Вот только вопросы остались: не слишком ли много доверия было оказано родственному навету представителями не синтементальных, в общем-то, профессий: психиатра, судьи, прокурора?

Владимир Инов.