5 октября Минфин нанес чувствительный удар по важной российской скрепе, предложив поднять минимальную розничную цену на крепкий алкоголь — водку и коньяк. Самая дешевая бутылка народного напитка должна, по версии ведомства, стоить 215 рублей вместо 205, коньяк — 307 против 293 рублей ранее. С момента последнего повышения при этом прошло меньше двух месяцев: тогда до 205 рублей выросла цена на «слабую» водку (до 39 градусов).

Каждый раз Минфин объясняет повышение ростом сопутствующих затрат — тарифов на электроэнергию, например, — и борьбой с рынком нелегальной алкогольной продукции. Логика несложная: если нельзя будет продавать дешевую водку — ее невыгодно будет делать в подпольных цехах. Обычно эта логика, впрочем, разбивается о суровую реальность — например, массовое отравление «боярышником». Главный редактор портала «Алкоголь.ру» Михаил Смирнов оценивает масштабы нелегального рынка минимум в 50% от общего количества продаваемого спиртного в стране. «Послушали Минздрав и задрали цену на алкоголь, отчего в стране от 40 до 60% всей водки разливается подпольно», — констатирует Смирнов.

Подобная солидарность Минфина и Минздрава — едва ли не единственное, в чем государственные ведомства сходятся в своем видении алкогольного рынка. В последние две недели идей по его развитию или, наоборот, торможению стало особенно много, и одно предложение вполне может противоречить другому. Каждое ведомство решает свои задачи.

Заправился — и поехал

Взаимоотношения государства с алкоголем всегда были неоднозначными. С одной стороны, он не насаждался — достаточно вспомнить указы Петра I о бесплатной раздаче водки. А с другой, спиртное периодически объявляется одним из бичей общества, и против него разворачивается кампания едва ли не на уничтожение. В крайней стадии это доходит до «сухих законов», которые в официальных цифрах приводят к снижению потребления крепких алкогольных напитков, но переводят выпивающих либо в подполье, либо ближе к самогонным аппаратам. «В России было два «сухих закона» (в 1914 году и в 1985 году. — Ред.), и все это закончилось возникновением крупных преступных синдикатов и отменой этих законов, — говорит Смирнов.

Бывают и другие последствия: «Но на третий год запрета водки люди свергли и царя, и власть», — эти стихи Леонида Каганова подходят одинаково и под начало, и под конец прошлого века.

В трезвой России настоящие ограничения на продажу алкоголя действуют с начала десятилетия, но в последние несколько месяцев экономическая ситуация заставляет само государство рушить один антиалкогольный барьер за другим. В начале октября зашаталось еще одно незыблемое правило: вице-премьер Дмитрий Козак провел совещание с некоторыми правительственными чиновниками, на котором было предложено вернуть продажу алкоголя на заправках (запрет действует с 2011 года). Глава Центра исследований федерального и регионального рынков алкоголя (ЦИФРРА) Вадим Дробиз утверждает, что от этого алкогольные игроки не будут в плюсе, возврат спиртного на заправки нужен только самим заправкам. «Пивным и винным владельцам от этого перехода нет никакого интереса, — считает Дробиз. — Уйдет по полпроцента розничного ассортимента из магазинов в АЗС, и к тому же — нужно дополнительно продумывать логистику: как развозить на заправки спиртное для продажи. Такое решение нужно в интересах нефтяных компаний, в интересах государства».

В принципе, государство и не скрывает своих целей, а

«Вертикально интегрированные нефтяные компании требуют каких-то компенсаций — то ли за счет бюджета, то ли за счет разрешения расширения продаж сопутствующих товаров, — объясняет экономист Никита Кричевский. — Очевидно, что водители не будут потреблять пиво, сидр и вино, но водители ездят не одни, плюс они не всегда за рулем. Ничего страшного в том, что человек выпьет пиво после того, как поставит машину на стоянку, нет». Медики строго против: глава Национального научного центра наркологии Татьяна Клименко в интервью «Российской газете» безапелляционно заявила, что такое решение приведет к росту аварийности из-за пьянства. «Продажа алкоголя на заправках создаст эффект психологической иллюзии: человек начнет на подсознании думать, что, может, и ничего страшного, [если] выпить бутылочку за рулем», — цитирует издание врача.

«Минздрав исходит из того, что все россияне — это алкаши и свиньи, которые приходят с ребенком в магазин, чтобы купить игрушку, видят бутылку водки и про все сразу забывают, — ехидно парирует Михаил Смирнов из «Алкоголь.ру». — 99,9% водителей не будут пить за рулем, они купят пиво, чтобы потом на условной даче выпить его с шашлыком и не будут потом садиться за руль. Те, кто хотел выпить за рулем, найдут алкоголь и так.

Все логично: любой алкогольный спор неизбежно сводится к вопросу «ты меня уважаешь?».

Антиконституционные запреты

Помимо недовольства действиями Козака и Минфина, ведомство Вероники Скворцовой продолжило на неделе попытки выбить из рук российского обывателя любую подозрительную бутылку. Минздрав вновь начал активно лоббировать идею о повышении минимального возраста для продажи алкоголя — до 21 года.

До этого вице-премьер Татьяна Голикова публично одобрила идею борьбы с «изменениями в формировании структуры головного мозга», которые влечет алкоголь (цитата по Веронике Скворцовой), но предложила подсластить пилюлю — крепкий алкоголь можно продавать и с 20 лет. Но Минздрав не терпит полусладкого и продолжает стоять на своем. Три года назад подобную инициативу сенатора Антона Белякова правительство «завернуло», ссылаясь на необходимость переделки большого количества документов. Сейчас и это препятствие, похоже, преодолено:

«В пользу этой инициативы много аргументов, — говорит председатель Всероссийской общественной организации «Антиалкогольный фронт» Евгений Буянов. — Сейчас у молодежи гораздо более позднее взросление. Во многих европейских странах продажа крепкого алкоголя идет с 21 года. Все доводы «против» связаны не со здоровьем населения, а с коммерцией, наполнением бюджета через налоги». Общественник считает, что власть давно взяла тренд на «деалкоголизацию» страны, и поэтому все инициативы Минздрава хорошие и нужные, а предложения по возврату алкоголя на заправки, например, бесперспективны, поскольку их продвигают одурманенные алкогольными деньгами чиновники экономического блока.

У экономистов единого мнения по поводу этой инициативы нет. Никита Кричевский полагает, что повышение минимального возраста до 21 года и разрешение продавать алкоголь на АЗС не противоречат друг другу, и левая рука правительства не бьет правую. Экономист Игорь Николаев, в свою очередь, предполагает, что речь идет о двух крайностях: возвращая алкоголь на АЗС, правительство гипертрофирует идею наполнения бюджета, а запрещая продавать алкоголь людям с 18 до 21 года, отправляет их к бутлегерам. «Государство не за алкоголизацию страны, но молодежь всегда найдет способ купить алкоголь или начнет покупать суррогаты», — предполагает Николаев.

Предложение Минздрава создает почву для коррупции, категоричны эксперты алкогольного рынка.

— рассказывает случаи из алкогольной практики Михаил Смирнов. Учитывая, что Минздрав поддерживает запрет продавать алкоголь уже принявшим на грудь людям, а в некоторых регионах — и запрет продавать алкоголь после 21:00 (сейчас — нельзя после 23:00), коррупционная емкость новых правил может быть гораздо больше, чем представляется сейчас.

Ну, за алюминий!

На фоне заочного бодания Минздрава и Минфина забавным выглядит предложение Министерства промышленности и торговли вернуть продажу пива ночью — но только в алюминиевых банках. Широко обсуждается версия, что это сделано в интересах РУСАЛа и Олега Дерипаски, который судорожно ищет способы поднять пострадавший от санкций бизнес. В этом есть логика, учитывая, что летом всерьез обсуждалась идея «утилизационного сбора» на велосипеды (до 10% от его стоимости), рамы которых чаще всего делаются из алюминия. Кроме того, Минстрой на неделе утвердил правила проектирования жилых домов и разрешил вернуть алюминиевую проводку, которую из-за пожарной опасности давно старались менять на медную. Все ради РУСАЛа.

«Только в таком контексте эту меру и надо рассматривать. Медовуха — национальный русский напиток, он должен продаваться в алюминиевых банках, потому что алюминиевые банки — это национальная русская тара. Еще в XVII веке использовались, известное дело», — посмеивается политолог Дмитрий Орешкин.

С пивом в банках ситуация неоднозначная. Экономисты считают, что если таким образом, действительно, решили поддержать Дерипаску, то мера эта «призрачная». «Алкогольный рынок вообще этого не почувствует, — прогнозирует Вадим Дробиз из ЦИФРРА. — Может повыситься на один процент продажа пива в алюминиевых банках — но и только. Самое главное — это не спасет саму алюминиевую отрасль». Михаил Смирнов конкретизирует в цифрах:

Даже если россияне будут пить ночами напролет — это не сильно поможет, хотя решение продавать алкоголь ночью именно к такому сценарию всех и подталкивает. «Понятно, что есть фискальный интерес государства, но должен быть и предел с точки зрения того, насколько инициатива вредит здоровью населения. То, что у нас были определенные успехи с точки зрения повышения продолжительности жизни — надо признать, они были в том числе потому, что мы достаточно ужесточили продажу алкоголя и табака. Если сейчас развернуться обратно, это будет ошибкой», — выступает не совсем с привычных позиций Игорь Николаев.

В целом, нынешняя история про регулирование алкогольного рынка во все стороны — это сага о попытках найти деньги там, где это только возможно, подспудно решая возникающие по ходу пьесы задачи. «Чисто фискальный интерес, на алкоголе просто заработать проще», — объясняет экономист Николаев. «Приоритеты государства ведут к сжатию потребительского сектора и раздуванию военно-промышленного комплекса. Чем больше мы тратим на войну и оружие, тем хуже обстоят дела в потребительском секторе. Поскольку он сужается, надо подбрасывать какие-то льготы — водки больше производить или продавать в алюминиевых тарах напитки ночью — любые другие средства, компенсирующие эти выпадающие доходы. Это первое. А второе — поддержка структур, пострадавших от санкций», — добавляет Дмитрий Орешкин.

Алкоголь — это «палочка-выручалочка для вертикального государства», резюмирует он. Ну а то, что ее сейчас используют все подряд, расталкивая друг друга локтями, — так, кроме волшебства, похоже, надеяться больше не на что. Разве что выпить и забыться.