Политика и колбаса

"Закончилась ли в России потребительская революция и следует ли ждать политической революции?" Такими вопросами задаётся гость портала КузПресс Историк.

Он напоминает нам историю на изломе общественно-политической формации в начале девяностых и проводит параллели с нынешним временем.

"Колбасная революция

 

     Десять лет прошло с тех пор, как остановился рост ВВП и прекратился рост реальных доходов населения в России.

Вот какие вопросы давно интересуют меня и вот о чем я хочу рассказать в этой связи.

     

   Москва, октябрь 1990 г., на Советской площади перед Моссоветом бушует море народа.

Восторженные толпы москвичей ждут выступление вождя демократической оппозиции Бориса Ельцина, который кинул перчатку всесильному генсеку М. Горбачеву. Народ оккупировал не только тесную площадь, но и все окрестные улицы и переулки. Многие теснятся на гранитных ступеньках громадного монумента, изображающего суздальского князя Юрия Долгорукого, которому по традиции приписывается основание города. Памятник заложили в 1947 г. по приказу Сталина в честь 800-летия со дня основания Москвы. Пасмурным октябрьским днем 1990 г. эта внушительная глыба из бронзы и гранита в центре советской столицы, окруженная народом в очередной раз превратилась в сцену для выступления противников КПСС. Время от времени многотысячная толпа затягивает: "Ельцин, Ельцин!".

 

Горбачев к тому времени полностью потерял свой авторитет, если вообще когда-либо имел его внутри страны. Неожиданно молодая девчонка, по виду студентка, стоявшая рядом, в толпе запрыгнула на опору фонарного столба и звонко закричала в тон с толпой: "Колбаса! Колбаса!" Окружающие поглядывали на нее с недоумением и даже с некоторым раздражением. Много лет спустя я вспомнил смелую девчонку, когда мне стало понятно объективное   содержание той самой революции, которая приключилась в бывшем СССР.

   

Особенно плохо годами обстояло дело со снабжением мясом и мясными продуктами. Дефицит колбасы превращается в нарицательное явление; каждые выходные на пригородных поездах в Москву стекаются людские потоки, чтобы купить здесь дефицитные продукты, особенно заветный батон колбасы. С тех пор в русский язык вошло выражение "колбасная электричка". Во многих советских городах колбаса, причем, ужасного качества уже давно продавалась только по талонам и в ограниченном количестве.

   В сущности, речь идет о разновидности карточной системы. И это через пятьдесят лет после войны. Только в Москве можно было купить шоколадные конфеты. За многие годы Советской власти товарный голод и дефицит буквально измучил советских людей. При Горбачеве в период перестройки товарный дефицит охватил буквально все товарные позиции от простых продуктов питания типа гречневой крупы до простого ширпотреба типа мыла. Когда осенью 1989 г. впервые после войны в Москве ввели талоны на сахар, это вызвало шок у жителей столицы, хотя по всей стране уже давно функционировала талонная система распределения.

Не случайно летом 1989 г. шахтеры Кузбасса и Донбасса подняли бунт и потребовали от   властей страны обеспечить их колбасой, мылом и куревом. В подобных условиях значительная часть населения отказывается более терпеть узурпацию власти коммунистами.

      

    С момента митингов и развала СССР много воды утекло в Москва реке.

Ельцин победил ГКЧП и два раза избирался президентом России.

Гиперинфляцию удалось подавить не сразу. Одновременно с освобождением цен в стране разрешалось обращение иностранной валюты, которая стала на несколько лет надежным убежищем от инфляции для всех, имеющих свободные средства. Граждане новой России также получили право приватизировать свое жилье, которое ранее, как правило, находилось в государственной собственности, и в стране возник рынок недвижимости.

   

На страницах газет и на экране ТВ не запрещалось критиковать Ельцина и иных представителей власти. Выборы в исполнительные и законодательные органы власти происходили свободно, без откровенных фальсификаций и подтасовок, как происходит при Путине. Отсюда главная реформа Ельцина - освобождение цен и разрешение частной торговли, те самые меры, которые дают быстрый результат, имеющий тем не менее двоякий характер для населения постсоветской России.

    С одной стороны, после отпуска цен на торговых прилавках постепенно появляются дефицитные ранее продукты. Первым делом появляются импортная дорогая колбаса, шоколадные батончики, жвачка и пиво. Их продают мелкие торговцы на базарах и в железных киосках, которые густо облепили все свободные городские площадки, пригодные для установки подобных примитивных торговых точек. Народ резко бросается утолять многолетнюю жажду, жадно поглощая невиданные ранее заморские продукты питания. Об успехе колбасной революции наглядно свидетельствует опыт моей семьи. Скупленные моей мамой заранее до отпуска цен запасы хозяйственного мыла так и не пригодились и медленно сгнили в подвале за 10 лет. С другой стороны, отпуск цен и инфляция издержек приводят к шоковому падению экономики, где возникают неплатежи между предприятиями. Многие предприятия судорожно ищут новые рынки сырья и сбыта, для чего требуется время. Денежные потоки резко сжимаются. Отсюда следуют задержки зарплаты на предприятиях и недобор налогов в казну, откуда в свою очередь производятся выплаты бюджетникам и пенсионерам.

   

Таким образом, хотя на прилавках появляются колбаса, денежные доходы значительной части населения падают, отчего многие заветные товары оказываются не всегда доступными для рабочего человека, не говоря о пенсионерах. Несколько лет подряд многие люди выживают буквально при помощи натурального хозяйства. В России до сих пор принято иметь огороды и дачи, а также садить картошку. Тем не менее, каждый год продуктов на прилавках становится все больше, а их выбор разнообразнее.

В начале нулевых годов киоски, базары и рынки в центре крупных русских городов постепенно уходят в прошлое. Тем более, что на Россию неожиданно проливается золотой дождь нефтедолларов. Экономика восстанавливается и бывшие советские люди, привыкшие к дефициту и лишениям первых лет правления Ельцина в нулевых года, наконец-то, получают возможность удовлетворить свои подавленные потребности и вкусить плоды ельцинской колбасной или, иначе говоря, потребительской революции в полном объеме.

    Речь идет не только о невиданных доселе продуктах питания, которые вдруг становятся обыденным явлением, например, бананы, ананасы или манго. В России впервые за много десятков лет появляется в свободной продаже качественная импортная одежда и обувь, мебель, сложная бытовая техника, электроника, компьютеры, невиданные строительные материалы, парфюмерия и прочие товары. Особенно ценились и ценятся надежные японские и роскошные немецкие автомобили, которые раскупаются, как горячие пирожки, несмотря на более высокие цены, чем на автомашины отечественного производства. Для многих людей ежегодный выезд за границу на отдых - в Испанию, ОАЭ, Турцию, Таиланд - постепенно превращается в рутину. Можно утверждать, что в нулевые годы в стране разразилась подлинная потребительская лихорадка, которая явилась прямым следствием отпуска цен Ельциным, а затем роста цен на углеводороды на мировом рынке.

      Ясно, что несмотря на недовольство и критику Ельцина со стороны некоторых слоев населения, особенно сегодня, задним числом, он исполнил главную просьбу и заветную мечту советского человека - вручил ему кусок колбасы и открыл двери для появления в свободной продаже качественных импортных товаров, в сущности, ликвидировал товарный дефицит.

    В глубине души вовсе не сам Ельцин или идеи демократии и свободы их возбуждали, а мысль о полных прилавках и особенно о колбасе, как верно заметила та молодая девушка на митинге. Эта мысль даже не приходила мне тогда в голову, когда она пародировала крики экзальтированной толпы в центре Москвы.

Многие вокруг нас в толпе тоже искренне верили в светлое будущее свободной России без Советской власти и коммунистов.

   Потребительская революция, во главе которой встал Ельцин - очевидный факт новейшей русской истории, который еще не до конца отрефлексирован в не только народном сознании, но и в научной литературе как в России, так и на Западе.

Когда невиданные доселе импортные соблазны появились в свободной продаже, недостаток средств не позволил немедленно и полностью удовлетворить аппетиты народных масс, что отразилось на их отношении к фигуре Ельцина. Зато в нулевые годы бывшие голодные советские люди бросились жадно наверстывать упущенное.

Отсюда совершенно неудивительно, что 20 лет назад в народе начинает расти популярность чекиста Путина. Именно он вместо действительного революционера Ельцина становится олицетворением той самой вечной мечты советского человека о колбасе, т.е. о товарном изобилии. То, что во главе потребительской революции стоял именно Борис Николаевич Ельцин быстро забылось, и, в сущности, русский народ его за это никак не поблагодарил. 

   

Вот и здесь на КузПрессе я встречаю исключительно негативные оценки первого президента России.

Я никого не собираюсь переубеждать. Я знаю. Это невозможно. Я просто хочу напомнить - все мы, приватизировавшие свои квартиры, меняющие деревянные рубли на твердую валюту, отдыхающие в Турции, клиенты гипермаркетов, сидя в иномарке, поедая мясо и колбасу, одеваясь в модную одежду должны четко понимать – это результат не политической, а потребительской «колбасной» революции Б.Н. Ельцина, а не правления диктатора Путина. Но мы, народ бывшего СССР, не потребовали от него свободы и демократии. Однако оказалось, что без политики мы можем спокойно потерять и колбасу.

Потребительская лихорадка давно сошла на нет.

Колбасная революция закончилась.

Это первый этап дальнейшей трансформации?

Какая революция нас ожидает впереди?