Научить быть здоровыми

Все, кто в нашем городе имел дело с психотерапией, обучался ли на каком-либо цикле в ГИДУВе, лечился ли, знают или слышали, что Александр Иванович Ковылин - один из лучших исцеляющих душу докторов.

В восторге от него и курсанты. Бескрайнего обаяния человек. Накануне Дня медицинского работника мы решили встретиться с Александром Ивановичем, чтобы поговорить о нем самом и о деле его жизни.

- Александр Иванович, как и почему вы пришли в психотерапию? У вас ведь, как мне известно, сангиг.

- Родился я в поселке Крапивино. Закончил на самом деле санитарно-гигиенический факультет, после окончания которого три года работал в Ленинске, в городской санэпидемстанции. Честно говоря, я тогда не мог понять, чем вообще занимаюсь. Но понимал, что это не мое. Отработав положенные три года, уехал в Крапивинскую районную больницу на должность заместителя главврача по оргработе. В 82-м году стали открываться наркологические кабинеты. Мне предложили открыть такой в Крапивине. Пришлось ехать в облздрав, проходить специализацию по наркологии. С того времени по совместительству я занимался и этим разделом. Что особенно интересно, когда в институте мы проходили психиатрию, я сказал себе: вот этим я заниматься никогда не буду.

- Никогда не говори "никогда".

- Да. В 87-м году моей жене, детскому аллергологу по специальности и районному педиатру по должности, предложили клиническую ординатуру. Уж если ехать, то вместе, решили мы. И я за компанию подал документы в ординатуру на кафедру психиатрии по наркологии. Было еще веселее. Меня-то зачислили, а ее нет.

В 89-м году на кафедру из Кемерова приехал Виктор Аркадьевич Кубасов в качестве доцента. Он предложил мне поехать в Красноярск, там как раз начали проводить декадник по психотерапии. Декадник проходил на теплоходе. Красотища! Но что происходило на занятиях, я даже не понимал. А еще и книжки такие... Не было же на рынке литературы. Были ксерокопии. Я читал, читал. "Ну, извини меня, шеф, но это бред", - сказал я Кубасову.

Когда еще учился в ординатуре, мне предложили остаться ассистентом на кафедре. А в 92-м нам предложили открыть самостоятельную кафедру - кафедру психотерапии. Вот такой путь прошел я к этому разделу медицины. А санитарный факультет я воспринимаю как определенный этап, приведший к тому, чем занимаюсь сейчас. Я бы сказал, психотерапия сегодня для меня - это и хобби, и работа.

- И смысл жизни.

- Да, сейчас да. Я увидел результат. Увидел, что наша профессия востребована и необходима людям. Ощущение востребованности помогло и уверенности. По большому счету, правильнее назвать то, чем мы занимаемся, не лечением, а обучением людей. Чему нас в институте учили? Нас учили искать болячку, а не заниматься профилактикой.

- Профилактировать надо все существующие болезни. Это, наверное, невозможно.

- Важно, чтобы человек использовал свои возможности для налаживания внутреннего комфорта. Наше состояние в большей мере зависит от нас, а не от каких-то событий.

- В психотерапии много разделов. Вы выбрали нейролингвистическое программирование. В чем его суть и чем оно привлекло вас?

- Сам термин не очень удачный. Слово "программирование" довольно жесткое и не всегда воспринимается адекватно. В нейролингвистике любое состояние принято воспринимать как своеобразную программу, которая формируется под воздействием слова. Мы же зачастую не думаем, что говорим. Наше тело реагирует, во всем теле есть нервные окончания. И часто мы фиксируемся на негативном. Но у каждого человека есть внутренние ресурсы. Вместо негативной программы можно создать новую, позитивную. Простой вариант. Когда человек заболеет, он чаще всего представляет картину болезни. А лучше представлять картину выздоровления. Конечно, психотерапия - это не панацея. И это надо сознавать. В одном интервью меня попросили в трех словах объяснить, что для меня психотерапия. Я ответил: для меня это жизнь.

Когда я начинал, мне было не важно, чем заниматься. Тогда на занятиях в Красноярске меня привлекло не столько само направление, а человек, который этим занимался. Это был Хмелевский. Потом я встретился с Арсеньевым Александром из Новосибирска. Он тоже привлек к себе как яркая личность. Не заметил, как и направлением увлекся. Когда начал заниматься им сам, четко понял, что слова на самом деле имеют большое значение.

- Есть отдаленные результаты?

- Я категорически не согласен с теми людьми и в частности некоторыми коллегами, которые говорят, что гештальт, НЛП - это направления краткосрочной терапии. Я знаю людей уже и по десять лет после сеансов нейролингвистического программирования.

- Вами вылеченные?

- Ну, правильно говорить не вылеченные, а находящиеся в ремиссии, в комфортном состоянии. Приходится общаться уже и с их детьми и даже внуками. Этот термин "краткосрочно" появился, видимо, потому, что изменения в состоянии на самом деле начинаются довольно быстро.

- Александр Иванович, есть ведь такое: человек приходит к вам со своими болячками - и вы следом начинаете заболевать. Мало того, посочувствуешь кому-то - и у тебя те же симптомы его заболевания появляются. Это даже в нашей журналистской профессии случается, а у вас, докторов, наверное, тем более. Как вы выходите из положения?

- Есть такое на самом деле. Этим страдают люди так называемых хелперских профессий, то есть помогающих (с английского глагола to help - помогать). Есть такой синдром эмоционального выгорания, когда мы вовлекаемся в причину. Правильно вы сказали: те симптомы, которые у человека есть, мы начинаем находить у себя. Это чревато тем, что можно и заболеть. Как бы мы ни говорили о психологических защитах, все равно вовлекаешься в чужую проблему. У меня особенно часто было такое, когда я начинал работать. Не было опыта. Спасибо моей дочери, она тогда маленькая была, несколько раз хорошо меня полечила. Она чувствовала, когда я читал дома художественную литературу и когда свою, профессиональную. Она подходила ко мне с одной просьбой: "Пап, почитай сказку". Я говорил: "Ну, доча, ты же наизусть ее знаешь". "А я еще хочу", - настаивала она и отвлекала меня от моей профессиональной литературы. Как-то вечером она посадила своих кукол и начала с ними проводить сеанс гипноза. Я посмотрел на это со стороны. А копировала она папу. Ей было 4,5 года.

- Это было смешно?

- Нет, я увидел там другое. Увидел императив, давление, когда она обратилась к одной из кукол со словами: "Я тебе сказала: закрывай глаза".

Я уже перенес инфаркт в свое время. Считал, что это от нагрузки. Потом, когда по полочкам все выстроил, понял, что причины-то другие. Там же не просто идет переживание, а еще с усилением, мы свое добавляем.

Тут важно четко соблюдать контекст. Был период, когда я целенаправленно себе внушал, выходя из кабинета. Все, психотерапевт остался там. Дома я муж, отец, брат, кто угодно, но не психотерапевт.

- Вы чем больше занимаетесь: лечением или преподаванием?

- Я не вижу, как это можно разделить. Преподавать, не имея практического опыта, - нонсенс. На занятиях я говорю только о тех приемах и показываю их, которыми я владею. Чтение книжек и их воспроизведение - это не преподавание. Нет критериев, по которым можно оценить, на какую глубину психики мы вторгаемся. Поэтому важен собственный опыт. Это особенность новокузнецкой кафедры. Практический опыт у каждого свой. Один и тот же прием каждый по-своему трактует. Каким бы направлением мы ни занимались, цель одна - помочь человеку изменить отношение к себе, помочь ему быть здоровым.

- Два года вы являетесь заведующим кафедрой. С современными общими трудностями у вас уменьшилось число курсантов?

- Количество курсантов уменьшилось, но не уменьшилось число желающих прийти к нам на занятия. На многих циклах мы разрешаем учиться и другим категориям - спортсменам, бизнесменам и т.д. На бюджетные циклы до сих пор к нам приезжают со всех концов страны. Кроме того, мы еще проводим выездные циклы. Последние годы у нас регулярно проходят циклы в рамках регионального проекта "Здоровье" для участковых врачей и врачей общей практики.

В этом году мы впервые провели межрегиональную конференцию с участием НИИ психического здоровья (г. Томск). Ее тема "Психотерапия в общей практике". На нее приехали около 300 человек. Я был приятно удивлен, когда в списке увидел 11 нейрохирургов.

- Вы сказали, что дверь кабинета закрываете и перестаете быть психотерапевтом. Мой вопрос об увлечениях. Вы как-то говорили, что увлекались растениеводством.

- И до сих пор увлекаюсь. Есть у меня с детства одно хобби. Люблю выращивать помидоры. Рассада по окошкам дома, одно время даже на кафедре ящики стояли. Выращиваю в деревне, у мамы. Был период, когда я переопылял их и свои сорта выводил. У меня 21 сорт был. В этом году только 16.

- Дочь выросла?

- На 5-м курсе медицинского учится, на педиатрическом, как и мать. Но мечтает стать косметологом.

- У вас вся семья медицинская.

- Да ведь и моя мама 36 лет отработала акушеркой в Крапивинском роддоме. Так что у нас теперь династия.

- Мне остается поздравить всех вас с Днем медицинского работника и всем вам пожелать здоровья.

- Спасибо.

Татьяна Тюрина.