Неравная борьба

О доме на Транспортной, 130, мы писали уже не раз.

В одной половине этого засыпного барака 1965 года постройки находится ВОХР, охраняющая железнодорожный мост, в другой - семь квартир. Неблагоустроенных, с комнатами от 8 до 16 квадратных метров, печным отоплением и “удобствами” на улице, в которых до недавних событий проживали 22 человека.

Последняя публикация об этом доме и его обитателях под заголовком “Неопределенное место жительства” вышла в нашей газете 30 октября 2014 года. Поводом для нее стал приход в редакцию одного из жильцов барака Михаила Кураша. 24 сентября прошлого года он получил решение Центрального суда города Новокузнецка, которое обязывало Михаила Александровича освободить комнату в бараке, так как он проживает там без законных оснований. Истец, он же собственник помещения, ОАО “РЖД” настаивал, что здание является нежилым и включает в себя только кабинеты, комнату отдыха и кладовые ВОХР. Тем не менее в этих так называемых “служебных помещениях” люди жили не один десяток лет как в квартирах, что подтверждали и договор соцнайма с Кузбасским отделением Западно-Сибирской железной дороги, и прописка в паспортах. В прилагаемом к договору паспорте дом именовался “жилым”, а помещения, которые занимали семьи, - “комнатами”.

Михаил Кураш жил в доме на Транспортной, 130, с 1995 года, он много лет работал на железной дороге инструктором по охране труда, потом преподавал в железнодорожном техникуме, комната в бараке была его единственным жильем. Когда-то он стоял на густонаселенной улице Путевой, но при строительстве объездной дороги многочисленные частные подворья снесли, остался только этот барак. 2002 году его жильцам была сделана переадресовка, поскольку дому присвоили 130-й номер уже на улице Транспортной. В 2006-м всех жителей официально зарегистрировали, штамп прописки есть во всех паспортах жильцов, и досужие мнения, что они вселились сюда самостоятельно и незаконно, несостоятельны. Квартиросъемщики исправно платили Новокузнецкой дистанции гражданских сооружений за соцнайм, электроэнергию и вывоз мусора. Все до одного могут предъявить квитанции.

За все эти годы барак ни разу серьезно не ремонтировался, он обветшал, да и условия жизни в нем, мягко сказать, были далеко не комфортные. А семьи разрастались. В многодетной семье Карнаушенко, которая жила в доме с 1997 года, сыновья завели свои семьи, одна из них тоже стала многодетной. Формально, потому что родившуюся в 2012 году Сонечку не прописали. И сколько ни бегали ее родители по инстанциям и даже по судам, ребенок так и остался (прости, Сонечка) “бомжом” - человеком без определенного места жительства.

А потом грянула новая беда. РЖД, как собственнику, срочно понадобился этот дом целиком или земля, на которой он стоит, и людей попросили “на мороз”. В полном смысле этого слова. Первой из своей крохотной комнаты была выставлена Ирина Перводчук. 12 марта в один миг приставы расправились с ее небогатым имуществом, выставив его на улицу. Старенький диван не выдержал такого насилия - развалился, Ирина Юрьевна - выдержала. Пятидесятидвухлетняя женщина пять дней караулила свои нехитрые пожитки на улице, морозные ночи коротала в кресле в коридорчике у своей бывшей квартиры. Сердобольные соседи, товарищи по несчастью, как могли, успокаивали ее, звали погреться, поили чаем. “Она была в полном отчаянии, - рассказывает Мария Тимофеевна Карнаушенко, старшая этого дома. - Все твердила, что не хочет жить, мы по-настоящему боялись, что Ира наложит на себя руки. Следили за ней, отвлекали от черных мыслей. Как никто мы понимали ее бедственное положение. Нас должны были выселить следом за ней 13 марта. Как, куда, что же будет с детьми, мы не знали. Трое из них школьники. “Успокоили”. Детей, сказали, определят в сиротское учреждение, пока мы не найдем новое место жительства. Мы что, наркоманы, алкаши, чтобы с нами поступать вот так! Отнимать у нас наших детей! Красиво говорим по телевизору, кичимся, что помогаем другим странам, предоставляем жилье беженцам, а со своими можно, как с собаками?” Бороться с такой махиной, как РЖД, людям не по силам.

“Живем в настоящем страхе, - говорит жительница дома Лариса Сороченко, она и ее муж отработали на железной дороге в общей сложности более 50 лет. - Боимся каждого стука. За невыполнение решения суда о выселении меня уже оштрафовали на тысячу рублей. То ли еще будет...” Лариса Ивановна говорит с большим трудом, на днях она перенесла гипертонический криз, постоянно держится высокое давление.

Несмотря на то, что жилье на Транспортной, 130, считается ведомственным, а его жильцы - “железнодорожниками”, администрация Центрального района приняла в их судьбе самое живейшее участие. Глава Центрального района Александр Попов помог Ирине Перводчук переехать в маневренное жилье на Тореза, 91 б. “Разместили меня в секции на пять хозяев, - рассказала Ирина Юрьевна. - Общая кухня, два туалета. Комнату дали чистую, после ремонта. Пока выдали временный ордер. На год. Что вошло в газель - забрала, часть вещей пока под снегом (на снимке)”.

Что будет с остальными жителями злополучного барака, еще не известно. Выселять 13 марта их не стали, они добились отсрочки на 10 дней. Сказали, помог Попов. Комментарии о том, что ожидает людей по истечении этого срока, то есть, уже в предстоящий понедельник, 23 марта, у Александра Викторовича нам получить не удалось. Будем надеяться, что власти не оставят их в беде.

А Михаил Кураш, который первый получил известие о выселении, до нынешних событий не дожил. Устав бороться с перипетиями жизни, он 4 ноября прошлого года в одной из комнат на Транспортной, 130, повесился. В День народного единства и согласия.