Поединщик

Стремительной была спортивная карьера Владимира Манеева.

Ему потребовалось всего пять лет, чтобы взойти на высшую ступень пьедестала почёта на чемпионате мира по классической борьбе. В то время не было такого спортсмена, который быстрее его преодолел этот путь.

Пятнадцатилетним пареньком пришел в зал борьбы во Дворец культуры металлургов к тренеру Иуде Рафаиловичу Яму. Правда, до этого он успел пройти спортивные университеты у гимнастов, легкоатлетов, баскетболистов. Азартный, независимый, взрывной, а своими шутками выводил из терпения не только сверстников, но и тренеров. Поэтому многие наставники, так и не совладав с нравом нового ученика, показывали ему на дверь. А вот у Яма он задержался. В его секции в то время тренировались лучшие борцы нашего города: Дмитрий Посуконько, Алик Порывкин, Борис Гордиенко, Сергей Губин, Степан Сердцев, которые в последствии стали первоклассными борцами в Сибирском регионе.

Иуда Рафаилович сам был не лишен юмора и любил розыгрыши. Он мог приметить на улице парнишку и приказать:

- Снимай рубаху!

Окинув быстрым взором мышцы пацана, категорично заявлял:

- Будешь заниматься борьбой!

Первое знакомство с Манеевым тоже не обошлось без курьезного случая.

- Хочу быть чемпионом! - сказал Владимир, обращаясь к наставнику.

- А бороться-то хоть умеешь? - спросил Ям.

- Еще как умею, - без тени сомнения ответил новоявленный воспитанник.

На такие случаи у тренера был обычный вопрос:

- А уроки, которые на сегодня задали, выучил?

- Выучил! - отпарировал Володя.

- Хорошо, а что по литературе задали?

- Выучить два стихотворения Пушкина и одно - Онегина.

- Так, со школой все ясно. Теперь посмотрим, как бороться будешь. Раздевайся, и на ковер.

- Что, полностью?

- Да нет, до трусов хватит.

Быстро сняв одежду, Манеев положил ее в угол ковра.

- А носки снимать? - очень уж робко спросил кандидат в чемпионы.

- Конечно! По запаху чувствую, что ты их месяц не стирал.

- Да нет. Что вы! Только неделю.

Он мигом стащил носки и бросил их рядом на пол. Быстро сделал несколько кувырков вперед и назад. Отжался из упора лежа на руках. Присел десять раз.

- Все - готов!

Ям поставил с ним в пару борца, уже прозанимавшегося два года. Другие ребята уселись по краю ковра и любопытными глазами уставились в центр, где двое сошлись в схватке. Не зная тонкостей в правилах классической борьбы, новичок быстро схватил своего соперника за туловище и руку и с помощью подножки провел бросок через спину. Но положить соперника на лопатки ему не дали ребята.

- Подножка! Подножка!

Эти возгласы сбили его с толку. Находясь сверху своего соперника, он пытался его положить на лопатки. Но тут подошел тренер:

- У нас так не борются. Подножек в классической борьбе нет. На сегодня хватит. Иди, учи литературу. И знай: "Евгения Онегина" Пушкин написал.

В спортивном зале он преуспевал больше, чем в школе. Координированный, гибкий и физически сильный от природы, Володя быстро усваивал борцовские приемы. С каждым выходом на ковер старался изобрести какую-то комбинацию из ранее разученных приемов. Росло мастерство. Он мужал характером... Такое взросление на ковре позволило ему быстро добиться высоких результатов и войти в состав сборной Советского Союза. Занимаясь классической борьбой чуть больше года, он на первенстве Российской Федерации среди юношей, которое состоялось в Новочеркасске в 1948 году, занял третье место. Через год стал победителем первенства СССР среди семнадцатилетних, в 1949 году - среди восемнадцатилетних.

* * *

Но талант мастера ковра открылся у Манеева, когда он начал выступать среди взрослых. "Крещение" в этой возрастной группе состоялось на чемпионате СССР в Риге, в 1954 году. Он вместе с Гургеном Шатворяном из Ростова-на-Дону представлял сборную России. Шатворян год назад стал чемпионом мира. А Манеев на этом чемпионате был самым молодым участником. Их развели по подгруппам.

В четырех предварительных поединках Володя никому из соперников не давал выиграть у него хотя бы один балл. В пятой схватке, в борьбе за выход в финал, жребий свел его с чемпионом СССР предыдущего года Григорием Гамарником с Украины. Гамарник был неслыханно рад, что попал под Манеева, а не под Шатворяна. И в то же время Григорий был озабочен тем, что сибиряк уж очень быстро расправлялся со своими соперниками, затрачивая на каждого не более трех минут. Самоуверенность чемпиона в этот раз взяла верх. Подойдя к своему другу из команды Якову Пункину, он в шутливом тоне заметил:

- Придется поучить!

Но, как оказалось, плохой учитель получился из Гамарника. Манееву потребовалось всего четыре минуты, чтобы броском через спину с захватом руки и туловища положить своего визави на лопатки.

Эта победа новичка заставила старшего тренера сборной страны Вячеслава Петровича Кожарского во всеуслышание заявить:

- Да этот сибиряк талантливый парень! И у него большое будущее!

Финальный поединок во втором полусреднем весе между двумя россиянами собрал поболеть многих борцов, которые были свободны от схваток. Зрители как будто предчувствовали, что сейчас на ковре должно случиться что-то важное.

Никому доселе неизвестный Манеев из Новокузнецка и чемпион мира ростовчанин Гурген Шатворян стояли по углам и ждали приглашения главного арбитра на середину ковра. Рукопожатие. И началась борьба. Шатворян в кавказской манере решил сразу же ошеломить своего соперника. Он постоянно атаковал, пытаясь сбить кузбассовца в партер. Казалось, что этот "танец" на ковре будет длиться долго. Шатворяну не хотелось рисковать. Гурген старался создать видимую активность: пусть в конце поединка судьи оценят, кто был ближе к победе. В подобных случаях, как обычно, арбитры отдают предпочтение более именитому сопернику. Этот ход прекрасно разгадал Манеев. Сейчас ему нужно было одно: войти в захват. Володя искал подходящего момента. На третьей минуте новокузнечанин, прихватив правую руку соперника, другой обнял его туловище, прижав к своей груди. Этой ситуации он и добивался. Теперь Манеев - король положения. Провести же прием?- бросок прогибом - было делом техники. Откинув голову назад и подбив грудью, Манеев взметнул противника вверх. Гурген, описав в воздухе полукруг, через какую-то сотую доли секунды оказался на ковре в опасном положении. Одна его лопатка уже касалась ковра. Держа плотно захват, Владимир дожал соперника. Победа!

Теперь дорога в главную команду страны для него была открыта.

* * *

Следующий год - год чемпионата мира. Первенство планеты состоялось в западногерманском городе машиностроителей Карлсруэ. Впервые у него появилась возможность стать заслуженным мастером спорта СССР. Это звание присуждалось только чемпионам мира. Дело оставалось за малым: стать им.

Пообтершись на различных зарубежных турнирах, Манеев стал вести себя на ковре более раскрепощенно. Это состояние приходит к спортсменам, которые познали вкус побед на самом высоком уровне. Такие люди уверены в своих силах. И их не только уважают, но и боятся соперники. В те годы, выиграв чемпионат СССР, который еще называли "малым чемпионатом мира", можно было без всякого сомнения рассчитывать на победу в главном турнире планеты.

В Карлсруэ он ехал, видя себя в ранге победителя. И эта его мечта стала реальной, когда Манеев в предварительном поединке расправился, как с мальчишкой, с чемпионом XV Олимпийских игр венгром Милошем Сильваши.

После объявления по громкоговорящей связи: приготовиться к схватке борцам второго полусреднего веса - Милошу Сильваши и Владимиру Манееву, он ушел в раздевалку. Там сделал хорошую разминку. Тщательно продумал план борьбы с учетом сильных и слабых сторон противника. А потом, выйдя в зал, подошел к борцам, свободным от схваток, и стал "травить" байки. Смешных случаев из жизни Манеев знал множество. Он с большим артистизмом рассказывал их. Но еще большим успехом у слушателей пользовались сибирские байки, а то и просто истории, которые с ним приключались в жизни.

- Хотите, расскажу, - спрашивал окружающих, - как я в институт экзамен сдавал по математике?

- Давай, валяй!

И он начал:

- Кто-то пустил слух в институте, что мне ставят хорошие оценки за то, что я одариваю подарками преподавателей. Перед следующей сессией создали специальную комиссию, проверить, как я сдаю. И вот пришли проверяющие на математику. Перед этим, правда, один из членов комиссии предложил мне выучить два билета, которые будут лежать с краю. Он посоветовал выучить и дополнительные вопросы. И перечислил их.

В день экзамена захожу в аудиторию. Нацелился взять билет. А преподаватель говорит:

- Подождите, молодой человек.

Взял и перемешал билеты. Вот так неожиданность! Я растерялся, но виду не подал. Зажмурил глаза и беру белый листочек бумаги. Гляжу на номер билета и никак понять не могу. Вот так везение! Выбрал как раз тот, который учил. Я сразу же сориентировался и выдаю:

- Можно я без подготовки отвечать буду.

- Пожалуйста.

Я подхожу к доске. Расписываю пример. В одном месте специально делаю ошибку: вместо знака "плюс" ставлю "минус".

Преподаватель:

- Внимательно посмотрите на пример.

- А, да. Вот надо "плюс" поставить вместо "минуса".

Потом мне начали задавать дополнительные вопросы. Я на них ответил.

- Оказывается, вы не только руками работать можете, но и головой, - утвердительно произнес один из членов комиссии.

После этого ребята заливались "лошадиным" смехом.

Но одно дело - травить анекдоты на отдыхе, другое - перед самым своим ответственным поединком!

А Миклош Сильваши так и не сумел подготовиться к решающей схватке. Потом уже объяснял журналистам, как же он, стреляный воробей, проиграл. Думал не об атаке, а больше о том, почему это на поединок с ним, прославленным чемпионом, новичок выходит не то, чтобы с улыбкой - рот до ушей!.. И вдруг куда все девалось: Володя стремительно прошел в корпус. Крепко захватил тело противника. Ему потребовалось всего семь секунд, чтобы уложить на лопатки Сильваши.

На следующий день он выиграл, правда, не так быстро, еще одну схватку. В финале тоже одержал победу. И первым из всех спортсменов Кузбасса стал чемпионом мира.

Когда приехал домой, его уже ждала еще одна награда - почетный знак "Заслуженный мастер спорта СССР". Манеев стал первым сибирским спортсменом, удостоенным столь высоким спортивным званием!

Конечно же, по русской традиции, пришлось хорошенько "обмыть" награду. И тут - впервые в жизни! - он притронулся к будущей своей погубительнице - водке.

* * *

После триумфальной победы на ковре двери сборной для него были открыты настежь. Его постоянно стали вызывать на спортивные сборы, которые обычно проходили в южных городах страны. Спортивная база для него стала постоянным местом проживания. Домой Владимир в 1956 году приезжал очень редко. Разве что сессию сдать в Сибирском металлургическом институте. Этот год был насыщен спортивными событиями: Первая Спартакиада народов СССР, Кубок мира. А в довершение всего - Олимпийские игры. Поэтому основные кандидаты в главную команду страны находились как бы на "казарменном положении" на спортивной базе. Для наставников сборной СССР это наилучший способ работы со спортсменами. Все на виду. Нарушителя спортивного режима можно вычислить сразу. А вот для спортсменов многомесячные отлучения от родных и семьи были не в радость. Чем только не скрашивали они свою жизнь на спортивных сборах. На одном из таких сборов Володя и освоил свой, ставший впоследствии "фирменным", фокус - снятие часов с руки. Об этом его таланте ходили легенды по всему Союзу. В тех городах, где как-то была развита греко-римская борьба, так и говорили о Манееве: а это тот, что часы с руки снимает!..

Ни в одном предолимпийском состязании новокузнечанин никому не уступил. Представитель Кузнецкого края превосходил своих соперников по всем статьям, начиная с физической и технической подготовки и кончая психологической. Во всех поединках он выходил героем. А свой любимый бросок через грудь с захвата туловища противника в партере он исполнял настолько мощно, что при касании противника лопатками ковра тело соперника сжималось как пружина: ноги касались головы. После победы на Кубке мира в Стамбуле Манееву предстояла поездка на Игры четырехлетия в Австралию.

Участие в Олимпийских играх 1956 года в Мельбурне стало для него грустным рубежом. Из жестокой сибирской зимы - да в жаркое лето. Володя в олимпийской деревне замкнулся в себе. И куда девались его знаменитые шуточки? Сказалась на настроении сибиряка не только погода. Сдерживание веса, как буравчик, постоянно "сверлило" мозг. Ему, чтобы выступать в своей весовой категории до 73 килограммов, пришлось сгонять тринадцать килограммов. Это очень и очень тяжело, если учесть, что тело не имеет ни одной жиринки. Психологически давило и то, что наставники во всеуслышание рассчитывали только на манеевское "золото".

Во втором полусреднем весе претендентов на первое место было несколько. Помимо новокузнечанина, который являлся действующим чемпионом мира, на звание олимпийского чемпиона в Мельбурне рассчитывали победитель Олимпиады 1952 года венгр Миклош Сильваши и амбициозный турок Митхат Байрак. Не сбрасывались со счетов финн Тимо Рантанен и швед Петр Берлин.

И все же, несмотря на такое психологическое давление внутри и со стороны, все у него, как любили говорить в то время, шло по плану.

Предварительные поединки для Манеева не принесли ничего неожиданного. Во всех он уверенно побеждал, и судья безоговорочно поднимал его руку. Уже в первой схватке он победил по очкам Рантанена. Затем на девятой минуте положил на лопатки австрийца Бондалера. После этого перед ним пали немец Шеффер, швед Берлин.

А вот будущему его сопернику по финалу турку Митхату Байраку пришлось на этом этапе тяжело. Его победы были не столь убедительными. Подтверждение тому ряд протестов, которые были поданы в судейскую коллегию, официальными представителями турецкой команды. За подачу протеста надо было платить в долларах, причем немалую сумму. Для защиты своего соотечественника представители турецкой диаспоры, кстати, очень сильной в Австралии, находили такие деньги. И если бы к рассмотрению этих заявлений главная судейская коллегия подходила более объективно, возможно, турок и не дошел бы до финала. Особенно наглядно эти околосудейские действия проявились в четвертом поединке турецкого борца с Берлиным из Швеции, который до этого легко и досрочно расправился с австралийцем Мэрфи и австрийцем Бондалером.

Вот такая внековровая ситуация сложилась на пути к главному поединку в весовой категории до 73 килограммов.

В день финала Володя почувствовал легкое недомогание, которое было вызвано сгонкой веса. Утром пошел на взвешивание. Вес оказался на тридцать граммов выше нормы. Опять сгонка. Он надевает два шерстяных тренировочных костюма. Окутывает голову полотенцем. Начинает бегать. Сначала на месте. Потом ушел в зал. В голове туман. Взгляд отрешенный. Язык прилип к небу. Трудно говорить. Мысль работает в одном направлении: надо добиться семидесяти трех килограммов ровно. Эти мучения заняли сорок минут. Контрольное взвешивание. Все в порядке. Судьи дают "добро".

После взвешивания выпил минеральной воды, и вроде немного полегчало. Через несколько часов финал. До главной схватки надо отдохнуть, поесть. Время летело так быстро, что Володя не успел даже хорошенько поспать. Звал ковер. Звал на решающую схватку. Уже на разминке он понял, что сегодня ему будет тяжело. Нет той свежести в организме, которая ему сопутствовала всегда.

Самое главное, думал он, настраиваясь на схватку, перевести противника в партер. А там уж он вырвет победу.

К моменту финальной встречи в этой весовой категории было уже известно, что пятеро советских борцов завоевали золотые медали. Эта информация была приятна для Манеева. А судей заставила "обратить внимание" на этот факт. Ведь не может же быть такого, чтобы все борцы - классики советской сборной были "золотыми". Неослабное внимание судей к его персоне он сразу же почувствовал на первой минуте схватки. Байрак все время в напряжении. Спортсмен из Турции не пытается даже идти в захват. Он постоянно отталкивается от противника. И все же кузбассовец на 58-й секунде поединка сбил противника в партер и заработал первое очко. Получив выигрышный балл, наш борец несколько раз пытался перевести Байрака в партер, но уже с захвата руки. Но у него не получалось. Руки скользили. Манеев ничего не мог понять: почему рука турка легко уходит от захвата?

В перерыве Владимир обратил внимание на маслянистость запястья. Лизнул ладонь. И ощутил на языке вкус прованского масла. Он с помощью жестов обратился к арбитру ковра. Тот подошел к турецкому борцу. Ладонью провел по коже спины. Потер пальцами. Затем понюхал их. Потом сказал:

- No!

И пригласил борцов на середину.

Схватка продолжилась. Манеев опять пытается поймать в свои объятия Байрака. Но тот снова уходит от захвата. Владимир понял, что в данной ситуации, когда до окончания финала остается две минуты, лучше не входить с противником в захват, чтобы избежать всякой случайности. Шла борьба с "вязкой рук". В пылу наступательного действия он поскользнулся и оказался спиной к противнику. Митхат умело воспользовался данной ситуацией. Он прихватил сибиряка руками за пояс. Это сложный момент в единоборстве. И судья его может оценить по-разному. В большинстве случаев арбитр квалифицирует как "срыв" и просит соперников возвратиться в стойку. Здесь же все оказалось иначе. Байраку было дано одно очко за предупреждение, которое вынес арбитр ковра Манееву, оценив этот эпизод, как уклонение противника от борьбы. Владимир снова апеллирует к главному рефери ковра.

- Посмотри, у него тело в масле! - кричит он арбитру.

Но в ответ вершитель судеб на ковре разводит руками. И вновь раздается холодное:

- No!

Теперь нужно было спасаться от поражения. Для этого необходимо произвести какое-нибудь действие. Последняя минута. Манеев прилагает все усилия, чтобы войти в захват. Вошел!.. Теперь надо противника подтянуть к груди. Но звучит гонг.

Байрак в первое мгновение, когда рефери поднял его руку, выглядел ошарашенным от такого свалившегося счастья. Ведь он, мысленно, уже отдал "золото" советскому спортсмену.

Кто-то из борцов нашей команды громко кричал, что надо подать протест на такое судейство. Его резонно кто-то из наших оборвал: что, у кого-то имеются для этого доллары?

Один из тренеров сборной СССР по этому поводу заметил:

- Мы никак не могли возразить по данному случаю. Байрак победу не заслужил. Ведь он не провел ни одного приема. Но в сложившейся ситуации судейские правила оказались на стороне турецкого атлета.

Состояние у Владимира было ужасное. Ничего подобного он до этого финала не испытывал. И хотя тренеры, ребята из команды просили его не огорчаться и говорили, что он по праву должен был завоевать золотую медаль, их слова нисколько не утешали его. Для Манеева на этом Олимпиада закончилась. Только "серебро".

Не ободрил кузбассовца и Указ правительства о награждении его орденом Трудового Красного Знамени за успешное выступление на Играх. Манеев сильно переживал. Он подолгу не приходил в зал на тренировки. Не выезжал на сборы. Владимир потерял интерес к соревнованиям. Начал выпивать. В зале появлялся только тогда, когда был игровой день. Ребята целый час играли в баскетбол. Для него эта игра была любимой. В ней он и отводил душу!

Апатия к борьбе длилась продолжительное время. Не смогли ее разогнать и звонки из Москвы, Киева, Минска, Ленинграда, Ташкента. Спортивные функционеры предлагали ему сменить новокузнецкую прописку. Был даже звонок из Австралии. Владелец одного спортивного клуба предлагал ему заключить контракт. Но на все эти предложения сибиряк отвечал отказом.

Прошло три месяца, как он вернулся из Мельбурна домой. Но из памяти не стерлись события той кошмарной ночи перед финальной схваткой. Порой в голове творилось что-то непонятное. Часто возникали события поединка. А ночью, как у тяжелораненного на войне, в сонном бреду раздавалось только одно слово: "Пить".

Это были отголоски большой сгонки веса.

Эти кошмары хотелось ему побыстрее забыть. Незаменимым лекарством оказалась водка.

Из-за свободного образа жизни Манеев набрал в весе. Он тянул уже за девяносто килограммов. После такого "отдыха" у него произошли изменения и в психологическом плане: Владимир потерял интерес к дальнейшему спортивному совершенствованию. А было заслуженному мастеру спорта СССР, чемпиону СССР, чемпиону мира, серебряному призеру Олимпийских игр Владимиру Манееву всего двадцать пять лет.

Он еще оставался чемпионом мира, так как соревнования такого ранга проводились раз в три года. Его по-прежнему приглашали на сборы. На один из таких вызовов Манеев приехал.

Хотя новокузнечанин здорово прибавил в весе, но он не утратил координацию, да и природная сила еще не растратилась. А вот стиль борьбы изменился, хотя технический набор приемов остался прежним. Но выполнял он их с какой-то вдумчивостью. Спортивная хитрость у Владимира присутствовала всегда, а тут стала более изощренной. Кузбассовец на сборах стал тренироваться по своему плану. В тренере как таковом он уже не нуждался.

И хотя до ветеранского возраста ему было еще далековато, борцы звали его уже Петровичем. По правде говоря, получив персональное приглашение на чемпионат Советского Союза 1962 года, Манеев долго раздумывал: ехать ему или нет в Каунас. Все же его домашний тренер Дмитрий Сергеевич Посуконько и его близкий друг Вениамин Волков уговорили поехать. На этих состязаниях не обошлось без приключения. В спешке Владимир забыл борцовское трико и туфли. Благо у него были добрые отношения с борцом из Грузии Ростомом Абашидзе. Да и в весе их разделили по разным группам. Вот и брал Владимир борцовские принадлежности у Ростома. Но, выиграв первую схватку, а так часто у него бывало и на других соревнованиях, он заражался неудержимым интересом к дальнейшему состязанию. Он, что называется, заводился. И делал порой невозможное. Так в этот раз ему пришлось бороться с молодыми, хорошо физически развитыми борцами Гавришем из Днепропетровска и Шкараном из Запорожья.

Перед схваткой с запорожцем он подходит к Шкарану и говорит:

- Я тебя, наверное, положу вот в этом углу ковра.

У украинца весь настрой как ветром сдуло. Он вышел на ковер, а сам думает: как бы не попасться?на прием в этом месте. Проходит несколько минут. И точно. Манеев положил его на лопатки именно в том углу, на который показывал.

Потом так же он поступил и с бронзовым призером чемпионата СССР в весе до 97 килограммов Гавришем. Оставаясь долго лежать на ковре, днепропетровец долго не мог понять, как он оказался на лопатках в том же месте, что и товарищ по команде. Получилось так, что Манеев и Абашидзе добрались до финала. Первым это получилось у грузинского борца. После победной схватки сибиряка он подошел к Манееву и заоткровенничал:

- Все, Володя. Трико и борцовки я тебе больше не дам. А бороться с тобой буду не на жизнь, а на смерть. Мне, чемпиону мира этого года, стыдно будет возвращаться в Тбилиси без золотой медали чемпиона Советского Союза. На Родине меня не поймут.

Манеев пожал руку своему выручателю:

- За все спасибо.

А затем добавил:

- Я тебя поздравляю со званием чемпиона СССР.

Тут же повернулся в сторону раздевалки. И пошел.

На следующий день судья-информатор объявил:

- Ввиду того, что борец из Новокузнецка Владимир Манеев снят врачом, победа в весовой категории до 97 килограммов присуждается борцу из Тбилиси Ростому Абашидзе.

* * *

После окончания горного факультета Сибирского металлургического института кавалер ордена Трудового Красного Знамени, заслуженный мастер спорта СССР Владимир Петрович Манеев пошел трудиться на одну из самых старых шахт города - шахту имени Серго Орджоникидзе. Взяли его начальником участка. Конечно, как специалист Владимир Петрович не был готов к этой должности. В познании премудростей шахтерской профессии большую помощь ему оказал начальник другого участка Николай Кириллович Гришин. Сдружился Манеев и с машинистом комбайна этого участка Леонидом Константиновичем Чернявским. Эти двое, как никто другой, всячески помогали ему. А проблем у новичка шахты хватало. К тому же он еще оставался действующим спортсменом. И порой начальнику участка Манееву приходилось отлучаться на соревнования. Это не нравилось директору шахты. Ведь в срочном порядке приходилось назначать на время его отсутствия другого руководителя.

Однажды на его участке произошел несчастный случай со смертельным исходом. Ситуация оказалась непростой. Вины начальника участка в этой трагедии не было. Но оргвывод все же последовал. Из начальников его попросили. И в этой непростой житейской ситуации Манееву помог Гришин. Он хоть и далек от спорта, но душа у него оказалась доброй. Николай Кириллович взял его к себе заместителем.

Еще работая руководителем, у Владимира Петровича было желание помочь молодому и подающему надежды борцу Юрию Ненашеву. Работящий и простой человек. Но в то же время и талантливый борец. Его никто не брал на работу, так как часто Юрию приходилось отлучаться по спортивным делам. А в то время спорт был любительским.

Поэтому руководители не хотели иметь дело с действующим спортсменом. Манееву со всеми начальниками участков пришлось поговорить на этот счет. И одного из них он все-таки "сломал". Ненашева устроили забойщиком. Юрий пахал, как и все остальные горнорабочие. Единственное преимущество, которое Ненашев имел, - это то, что ему во время отсутствия на соревнованиях шла зарплата.

Манеев заметил талант и помог ему. А Юрий оправдал спортивные, прославив шахту Серго Орджоникидзе, Новокузнецк, Кузбасс на чемпионате Советского Союза - завоевал бронзовую медаль.

* * *

О спортивной славе Владимира Петровича Манеева знал весь город. Его узнавали на улице. Запросто с ним здоровались. Могли в честь знакомства и пригласить отметить это дело. И он, к сожалению, никогда не отказывался.

Работая в шахте, он все реже и реже наведывался в борцовский зал. Но природная сила, опыт и талант его пока выручали. Правда, на крупные соревнования борцов он приезжал только почетным гостем. А вот на областных состязаниях еще "баловался" на ковре. Только выступал Манеев уже в самой тяжелой весовой категории. И всегда выходил победителем. А однажды, это было в 1967 году, его областное спортивное начальство уговорило выступить за сборную Кузнецкого края на IV летней Спартакиаде народов России. Некому было выступать в тяжелом весе. И тридцатипятилетний Манеев согласился.

Владимир боролся на Спартакиаде с большим азартом. Выигрывал схватку за схваткой. К нему вновь пришло вдохновение. В этом турнире кузбассовец тоже применил тактическую уловку. Перед началом борцовских поединков он распустил слух, что у него болит правая рука. Для пущей правдивости попросил своего товарища по команде Вячеслава Петина перебинтовать ее. Соперник падок на такое дело. Он норовит ухватить "больную" руку. А в это время новокузнечанин делал левой рукой захват правой руки противником и переводил соперника в партер. Такой прием в борьбе оценивался одним баллом. Вот так и набирал он к концу схватки победные очки. Когда же соперники распознали его хитрость, было уже поздно.

В финале ему предстояла встреча с москвичом, чемпионом мира Николаем Шмаковым. Сошлись две "глыбы": Манеев, вес 115 килограммов, и Шмаков, вес 130 килограммов. Все три периода они ничего существенного и не смогли предпринять друг против друга. Толкались, толкались. Судья им сделал по два предупреждения за пассивную борьбу. В конце третьего периода арбитр на ковре наказывает в очень сомнительной ситуации третьим предупреждением за пассивную борьбу новокузнечанина. Шмаков стал победителем. А шахтер с "Орджоникидзе" завоевал серебряную медаль. Она, как и олимпийское "серебро", оказалась последней в его биографии.

Юрий Ненашев, ставший чемпионом Спартакиады, подошел к нему. Обнял. И произнес:

- Ничего, Петрович! Не грусти. Ты наш, шахтерский чемпион!

* * *

У спортивной личности, как у медали, есть две стороны: главная и оборотная. Насколько он был волевым человеком на ковре, настолько же он был добр в повседневной жизни. Он не мог отказать людям во встречах. Получалось так: что ни день, то застолье. Эту праздную жизнь заметил мастер спорта международного класса Вячеслав Васильевич Петин, который работал тренером в спортивном школе городского спортивного общества "Спартак". Он часто приглашал Манеева в спортивный зал, чтобы тот делился с ребятами своим опытом. Но Вячеслав Васильевич стал замечать, что его друг под разными предлогами стал пропускать занятия. Тогда Петин взял над ним персональное шефство. После тренировки бежал к нему домой. Разгонял захмелевших дружков, а Петровичу устраивал очередной разнос. Но Манеев никак не мог поверить, что он уже пристрастился к этому горькому напитку:

Из больницы Владимир Петрович вышел совсем расстроенным. Его друзья врачи предприняли все, но метастазы полностью поразили печень. Манеев понял, что серьезно болен. Знал, что "рак" сразил в молодом возрасте и его маму.

Так случилось, что за несколько дней до смерти к нему в гости пришли Николай Кириллович Гришин и Леонид Константинович Чернявский. Встретил он их по-доброму. Но по лицу было видно, что разговор ему достается тяжело. Сильно мучился болью в животе. Поговорили они всего несколько минут. А когда друзья стали уходить, Петрович с большими потугами, но все же решил проводить их до двери. Облокотившись руками на их могучие шахтерские спины, он дошел с ними до двери. А потом произнес:

- Все мы там будем. Так что до встречи.

Через два дня он умер. Было это 6 января 1985 года.