Литература Древнего Египта

С древнеегипетской поэзией предлагает ознакомиться гость портала КузПресс Лев Агни.

Слово автору:

  "У истоков современной литературы стоит неизвестная широкому кругу читателей, богатая жанровым разнообразием литература Древнего Египта.

Мы восхищаемся творениями египетских зодчих и, прежде всего, большим Сфинксом и Великими пирамидами.

Но внутренний мир и повседневный быт древнего египтянина для нс остается в тени: как будто не существовало любовной лирики, сказок, басен, философских сочинений, религиозных гимнов…и даже театральных представлений.

Между тем, «Песнь из дома усопшего царя Антефа с арфой» (иначе «Песнь арфиста») и «Гимн богу Атону» признаны шедеврами мировой литературы…

Древние египтяне создали не только великую культуру, дошедшую до нас в виде памятников архитектуры и погребальных захоронений, но стали творцами не менее величественной литературы, которая за многие столетия своего развития достигла очень высокого эстетического уровня.

Давайте же не будем задерживаться и отправимся в путешествие по великому Нилу, в Древний Египет, в страну, с таинственным прошлым и не менее таинственными обитателями, которых давно уже нет, их мумии истлевают, а кости превращаются в прах, но они продолжают жить: в своих творениях, в созданном ими условно-письменном мире.

Начало радостных песен

1

Цветок мех-мех вплетаю в свой венок. Как полный мех уравновешен мехом, Так сердце у меня в ладу с твоим; И, волю дав ему, лежу в твоих объятьях.   Мое желанье — снадобье для глаз: При взгляде на тебя они сияют! Я нежно льну к тебе, любви ища, О мой супруг, запечатленный в сердце!   Прекрасен этот час! Пусть он продлится вечность, С тех пор, как я спала с тобой, С тех пор, как ты мое возвысил сердце.   Ликует ли, тоскует ли оно — Со мной не разлучайся!    

2

  В моем венке — вьюнок. Я вью венок — твой юный лоб венчать.   Ведь я тебе принадлежу, Как сад, Где мной взлелеяны цветы И  сладко  пахнущие  травы.   Ты выкопал прохладный водоем. И северного ветра дуновенье Приносит свежесть, Когда вдвоем гуляем у воды.   Рука моя лежит в руке твоей. По телу разливается блаженство, Ликует сердце. Мы идем бок о бок   Мне голос твой — что сладкое вино. Я им жива. Еды с питьем нужнее мне Твой  взгляд.  

[Деревья её сада]

1

Говорит гранатник

Ряд ее зубов за образец Я избрал для зерен, а примером Для плодов — ее грудей округлость. Я листвой красуюсь круглый год.   Под моим шатром чета влюбленных, Умащенных маслом и бальзамом, От вина и браги охмелев, В знойный день приют себе находит.   Соблюдая года времена, Осыпаются деревья сада. Я, не увядая,  зеленею Все двенадцать месяцев подряд.   Не успеет облететь мой цвет — На ветвях уже набухли почки. Дерево я первое   в саду! Мало чести мне  вторым считаться.   На себя пеняйте, если впредь Вы меня осмелитесь унизить! Я уловки ваши обнаружу: Пусть в глаза бросается обман!   Милая получит по заслугам, И — жгутом из голубых и белых Лотосов — любимого проучит, Выместит на нем свою досаду.   Заточит его по обвиненью В опьяненье пивом всех сортов; Взаперти заставит провести День любви в беседке тростниковой.   — Что и говорить, гранатник прав! Улестим как следует его, Чтоб на целый день под ним укрыться!  

Говорит смоковница  

Вот блаженство — ей повиноваться! Среди  знатных женщин равной нет! Если мало у нее рабынь, Я могу пойти к ней в услуженье.   Уроженку Сирии — меня Привезли,  как пленницу,  влюбленным. Было госпоже моей угодно. Чтобы я росла в ее саду.   Сами наслаждаясь опьяненьем, Мне вина не жертвуют ни капли. Из мехов прохладною  водой Тела моего не наполняют.   Тень моя нужна им для утех Только в день, когда они не пьют. О прекрасная, клянусь душой, Будет за меня тебе отмщенье!  

Заговорил маленький сикомор, посаженный её рукой  

Шелест листвы сикомора Запаху меда подобен. Пышные ветви его Свежестью взор веселят.   Грузно свисают плоды Яшмы краснее. Листья под стать бирюзе, Лоском поспорят с глазурью.   Ствол будто выбит из камн Серого с  голубизной. Манит к себе сикомор, В зной навевая прохладу.   Владелица сада Любимому пишет письмо И дает отнести Быстроногой садовника дочке: «Приходи погостить в окруженье подруг!»   Деревья в роскошном цвету. Шатер и беседка Тебя дожидаются здесь, И домочадцы, как мальчики, рады тебе.   Нагруженных пожитками слуг Выслать вперед поспеши. Предчувствие встречи с тобой Пьянее вина.   Челядь сосуды несет С пивом различных сортов, Хлебы и овощи, Пряные травы, плоды в изобилье. О, приходи провести Три усладительных дня под моими ветвями!   Друга сажают По правую руку прекрасной. Она опьяняет его И покорна ему. Где стояло хмельное — гости хмельные лежат. Она  остается с любимым.   Обыкновенье у них — Уединяться под сенью моей. Что видел — то видел... Но я не болтлив И не обмолвлюсь об этом ни словом.  

Начальное слово великой подательницы радости  

Одна несравненная дева Желаннее всех для меня,— Та, что блистает под стать Новогодней звезде В начале счастливого года.   Лучится ее добродетель, И светится кожа ее. Взгляд упоителен,  сладкоречивы уста, Без пустословья.   Горделивая шея у ней над сверкающей грудью. Кудри  ее — лазурит  неподдельный. Золота лучше — округлые руки ее! С венчиком лотоса могут сравниться персты.   Поступь ее благородна, И стройные бедра Словно ведут на ходу спор об ее красоте. Сердце мое похищает она, величаво кивнув.   Встречных мужей вынуждает она  обернутьс И вслед поглядеть непременно. Кому улыбнется — счастливец, Средь юношей равных — избранник!   Ей стоит лишь из дому выйти — И люди ее, как богиню, приветствуют — с первого шага.  

  Раза в четыре быстрее колотится сердце, Когда о любви помышляю. Шагу ступить по-людски не дает, Торопливо на привязи скачет.   Ни тебе платье надеть, Ни тебе взять опахало, Ни глаза подвести, Ни душистой смолой умаститься!   О милом подумаю — под руку так и толкает: «Не медли,  не мешкай!  Желанной меты добивайся!» Ты опрометчиво, сердце мое! Угомонись и не мучай меня сумасбродством.   Любимый придет к тебе сам, А с ним — любопытные взоры. Не допускай, чтобы мне в осужденье сказали: «Женщина  эта  сама  не  своя  от любви!»   При мысли о милом терпеливее будь, мое сердце: Бейся, по крайности, медленней раза в четыре!  

[Сила любви] 

1  

Любовь к тебе вошла мне в плоть и в кровь И с ними, как вино с водой, смешалась. Как с пряною приправой - померанец Иль с молоком - душистый мед.   О, поспеши к Сестре своей, Как на ристалище - летящий конь, Как бык, Стремглав бегущий к яслям.   Твоя любовь - небесный дар, Огонь, воспламеняющий солому, Добычу бьющий с лету ловчий сокол.                  

2

  Меня смущает прелесть водоема. Как лотос нераскрывшийся, уста Сестры моей,  а груди - померанцы. Нет сил разжать объятья этих рук.   Ее точеный лоб меня пленил, Подобно  западне  из  кипариса. Приманкой были кудри, И я, как дикий гусь, попал в ловушку.

6

Вот загородный дом Сестры моей, Распахнута двустворчатая дверь, Откинута щеколда. Любимая разгневана донельзя.   Взяла бы хоть в привратники меня! Ее бы выводил я из терпенья, Чтоб чаще слышать этот голос гневный, Робея, как мальчишка, перед ней.

7  

Пройдя Канал Владыки по теченью, Свернула я в другой, носящий имя Ра. Чтоб вовремя поспеть к разбивке Шатров,   когда  канал Мертиу Свое откроет устье.   Плыву, - не опоздать бы мне на праздник! - А сердцем порываюсь к богу Ра. Пускай поможет мне увидеть Брата, Когда направится он в храм Владыки.   Канала устье нам двоим предстало. Мое унес ты сердце в Гелиополь, И я ушла с тобой к деревьям рощи, Всевышнему Владыке посвященной.   С деревьев Солнечного бога Срываю ветвь - себе на опахало. Лицом я обернулась к роще И в сторону святилища гляжу.   Отяжелив густым бальзамом кудри, Наполнив руки ветками персей. Себе кажусь владычицей Египта, Когда сжимаешь ты меня в объятьях.  

Начало прекрасных и радостных песен сестры, когда она возвращается с луга

  2

Дикий гусь кричит Жалобно в силках. Бьюсь в плену любовном, Словно в западне.   Дичи не поймав, Как я без добычи К матери вернусь? Что отвечу ей?   Я сетей не ставила сегодня: Я сама в сетях его любви.  

5

Как бы я желала, мой прекрасный, Стать твоей заботливой хозяйкой, Чтоб рука моя в руке твоей лежала, Чтоб любовь моя была  тебе отрадой.   К сердцу своему — в твоей груди! — Я  взмолилась:   «Дай сегодня ночью Мне в мз жья того, кого люблю! Без него — что ложе, что гробница».   Ты — салю здоровье, жизнь сама! Ты  живешь — о,  счастье! Ты здоров — о, радость Для души, стремящейся к тебе!

6

Ласточки я слышу голос: «Брезжит свет, пора в дорогу!» Птица,  не сердись, Не  брани  меня!   Милый у себя в опочивальне. Радуется  сердце. Говорю я другу: «Не уйду!» И рука моя — в его руке.   Для прогулок выбираем оба Уголок уединенный сада. Стала я счастливейшей из женщин. Сердца моего не ранит милый.           

7

К воротам обратив лицо, — Вот-вот придет любимый! — С дороги не спускаю глаз И каждый звук ловлю.   Любовь — моя забота. Мое занятье — ждать. Любви — и только ей! — Я сердцем откликаюсь.   Послал бы скорохода, Чтоб вестник быстроногий Мне без обиняков Сказал про твой обман!   Признайся, ты завел другую! Она тебя прельщает. Возможно ль кознями своими Ей вытеснить меня?

8

Мне вспомнилась твоя любовь! Кудрей заплетена лишь половина: Стремглав бегу тебя искать, Пренебрегая гребнем и прической.   О, если ты не разлюбил и ждешь — Я косы живо заплету, Готова буду вмиг!

Начало сладостных, найденных в письменах речений, начертанных писцом Некрополя Нахт-Собеком  

7

  Ночью я проходил мимо ее дома. Я постучал, но мне не открыли, — Превосходная ночь для привратника. О засов, я хочу отомкнуть тебя!   Дверь! Ты судьба моя, Ты мой добрый дух. Там,  внутри,  для тебя  зарежут быка. В жертву твоему могуществу, о дверь!   На закланье принесут длиннорогого быка — тебе, дверь! Короткорогого  быка — тебе,   замок! Жирного   гуся — вам,   петли! Жир — тебе, ключ!   Самые  лакомые  куски  быка — Подмастерьям плотника, Чтоб  он сделал  засов из тростника, А дверь из соломы.   Пусть приходит Брат, когда захочет, Он найдет дом открытым, Он найдет постель, покрытую лучшим полотном, И прекрасную девушку в этой постели.   И девушка скажет мне: «Дом принадлежит правителю города».         

[У реки]

1

  Сестра — на  другом  берегу. Преграждая дорогу любви, Протекает река между нами. На припеке лежит крокодил.   Вброд я иду по волнам, Пересекая теченье. Храбрости сердце полно. Тверди подобна река.   Любовь  укрепляет меня, — Как от воды заклинанье, Пропетое девой. Я вижу ее приближенье — и руки простер.   Сердце  взыграло, Как бы имея вечность в запасе. Царица моя, подойди, — Не медли вдали от меня!             

2

  Ее обняв, я ощущаю Ответное объятье рук ее, Напоминающее негу Пунта, Смолою благовонной умащенье!   Когда от поцелуя моего, Помедлив, разомкнутс Ее уста — Я опьянен без хмеля.             

4

  Когда наконец уготовишь ты ложе, слуга? Говорю я тебе: Покров  из  виссона   возьми,   чтобы  тело  ее  облегал. Только не вздумай царское класть полотно! Простого — белёного — остерегайся подавно! Тканью, что миррой пропитана, ложе укрась для нее.              

5

  Быть бы мне черной рабыней, Мойщицей ног! Мог бы я вволю Кожей твоей любоваться.             

6

  Рад бы стиральщиком стать На один-единственный месяц: Платья твои отмывать От бальзама и мирры душистой.             

7

  Быть бы мне перстнем с печатью на пальце твоем! Ты бы меня берегла, Как безделушку, Из тех, что жизнь услаждают.  

[ Любовная песнь ]

Любовь твоя — птицы любовь. Облик твой — отрока облик. Благоуханье твое — благоуханье бальзама. Кожу твою уподоблю кожице нежной плода. Жизненной силе зерна жизнь уподоблю твою. Восходящее солнце — твой лик. Веселости полон твой взор. Руки свои простираешь и раскрываешь уста Для восхваления Ра, отрок божественный! Есть на тебе отпечаток владыки Гермополя. Сие начертал Амоннехт, сын Ипуи.  

[ Вечная любовь ]             

1

  Мы будем с тобою вместе, И бог разлучить нас не сможет. Клянусь, что я с тобой не расстанусь До тех пор, пока не наскучу тебе.   Отныне пробудем свободными от труда, И дурного с налги но будет. Мы удалились в страну вечности. Чтоб наши имена не были позабыты.   Прекрасно  время, Когда сияние солнца  видно Вовеки и когда оно царит Над гробницами.            

2

  Ах, вечно ты пребываешь здесь И  остаешься  постоянно, Я вижу тебя день изо дня, Я не могу расстаться с тобою.   В радостном серцце моей — ликованье, Когда вспоминаю тебя вновь молодым, И рассказываю детям, по обыкновению, Непрестанно об отце и матери.    

Песнь из дома усопшего царя Антефа, начертанная перед певцом с арфой  

Процветает он,  этот добрый властитель, Прекрасный конец настиг его. Одни поколения проходят, а другие продолжают существовать Со вреден предков. Боги, бывшие некогда, Покоятся в своих пирамидах. Благородные и славные люди Тоже погребены в своих пирамидах. Они строили дома — Не сохранилось даже место, где они стояли, Смотри, что случилось с ними. Я слышал слова Имхотепа и Джедефхора, Слова, которые все повторяют.
А что с их гробницами? Стены обрушились, Не сохранилось даже место, где они стояли, Словно никогда их и не было. Никто еще не приходил  оттуда, Чтоб рассказать, что там, Чтоб поведать, чего им нужно, И наши сердца успокоить, Пока мы сами не достигнем места, Куда они удалились.
А потому утешь свое сердце, Пусть  твое  сердце  забудет О приготовленьях к твоему просветленью. Следуй желаньям сердца, Пока ты существуешь. Надуши свою голову миррой, Облачись в лучшие ткани. Умасти себя чудеснейшими благовоньями Из жертв богов. Умножай свое богатство. Не давай обессилеть сердцу. Следуй своим желаньям и себе на благо. Свершай дела свои на земле По  веленью  своего  сердца, Пока к тебе не придет тот день оплакиванья. Утомлённый сердцем не слышит их криков и воплей Причитания никого не спасают от могилы. А потому празднуй прекрасный день И не изнуряй себя. Видишь, никто не взял с собой своего достоянья. Видишь, никто из ушедших не вернулся обратно.

Из [спора разочарованного со своей душой]

[Первая жалоба]

Видишь,   имя   мое  ненавистно И зловонно,  как птичий помет В летний полдень, когда пылает небо.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, как рыбьи отбросы После ловли под небом раскаленным.   Видишь,  имя  мое  ненавистно И зловонно, как утиное гнездовье В тростниках на болоте  гнилотворном.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, как болотная тина, Как рыбачьи отрепья и невод.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, как дыханье крокодилье, Как житье с крокодилами в соседстве.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, как напраслина, которой Очернили жену перед мужем.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, как навет непристойный На отрока, чистого сердцем.   Видишь, имя мое ненавистно И зловонно, словно город-изменник, Что задумал от царства отложиться.

[Вторая жалоба]

Кому мне открыться сегодня? Братья бесчестны, Друзья охладели.   Кому мне открыться сегодня? Алчны сердца, На чужое зарится каждый.   Кому мне открыться сегодня? Раздолье  насильнику. Вывелись добрые люди.   Кому мне открыться сегодня? Худу мирволят  повсюду, Благу везде поруганье.   Кому мне открыться сегодня? Над жертвой глумится наглец, А людям потеха — и только!  

Кому мне открыться сегодня? У ближнего рады Последний кусок заграбастать!   Кому мне открыться сегодня? Злодею — доверие, Брата — врагом почитают.   Кому мне открыться сегодня? Не помнит былого никто. Добра за добро не дождешься.   Кому мне открыться сегодня? Друзья очерствели, Ищи у чужих состраданья!   Кому мне открыться сегодня? Потуплены взоры, От братьев отвернуты лица.  

Кому мне открыться сегодня? В сердцах воцарилась корысть. Что толку — искать в них опоры?   Кому мне открыться сегодня? Нет справедливых, Земля отдана криводушным.   Кому мне открыться сегодня? Нет закадычных друзей, С незнакомцами душу отводят.   Кому мне открыться сегодня? Нету счастливых, Нет и того, с кем дружбу водили.   Кому мне открыться сегодня? Бремя беды на плечах, И нет задушевного друга.   Кому мне открыться сегодня? Зло наводнило землю, Нет ему ни конца, ни края.

[Третья жалоба]

Мне смерть представляется ныне Исцеленьем больного, Исходом из плена страданья.   Мне смерть представляется ныне Благовонною миррой, Сиденьем в тени паруса, полного ветром.   Мне смерть представляется ныне Лотоса благоуханьем. Безмятежностью на берегу опьяненья.   Мне смерть представляется ныне Торной дорогой. Возвращеньем домой из похода.   Мне смерть представляется ныне Небес проясненьем, Постижением истины скрытой.   Мне смерть представляется ныне Домом родным После долгих лет заточенья.

[Четвёртая жалоба]

Воистину,  кто перейдет  в  загробное царство — Будет живым божеством, Творящим возмездье  за  зло.   Воистину,  кто перейдет  в  загробное царство — Будет в ладье солнечной плыть, Изливая оттуда благодать, угодную храму.   Воистину,  кто перейдет в  загробное царство — Будет в числе мудрецов, без помехи Говорящих с божественным Ра.

[ Тоска по Мемфису ]

Видишь, сердце мое убежало тайком И помчалось к знакомому месту. Заспешило на юг, чтоб увидеть Мемфис. О, когда бы хватило мне силы сидеть, Дожидаясь его возвращенья,  чтоб сердце Рассказало, что слышно у Белой стены!   Я беспомощен,  все выпадает из рук, Потому что нет сердца на месте обычном. Приходи ко мне, Пта, и в Мемфис отнеси. Неотрывно дозволь мне глядеть на тебя.  

Целый день мое сердце в мечтанье, А в груди моей нет больше сердца.   Злым недугом охвачены все мои члены, Слух закрылся мой,  очи устали глядеть, Все слова исказились,  и голос  охрип. О, будь милостив, дай до него мне добраться.  

[ Слово о сборе винограда ]  

О,  погляди на свои виноградники, Наш повелитель, и сердцем возрадуйся! Сок выжимают ногами давильщики. Лозы  увешаны   крупными   гроздьями.   Ягоды,  соком обильнее прежнего, Сердце твое услаждать предназначены. Ты в опьяненье себе не отказывай, Пей, предавайся утехам и радостям!   Время приметно склоняется к вечеру. Спелые кисти подернулись росами. Ягоды выжать спешат виноградари, Сусло в сосудах несут повелителю.  

Пей, господин, божеству в прославление. Всякое благо богами даровано. Доброму духу,  садов покровителю, Ты соверши возлиянье и вымоли В новом году нам вина изобилие.