Кто виноват и что делать?

Отклики на катастрофу на "Есаульской" продолжают поступать. Пишут и звонят те, кого гибель горняков и спасателей не могла оставить равнодушным, родственники и товарищи погибших, а также и ветераны горняцкого труда, специалисты, усматривающие в череде трагических случаев закономерность и пытающиеся повлиять на ситуацию. Свое видение проблемы представил нам и горный инженер Станислав Лидванский, в прошлом главный горняк производственного отдела комбината "Кузбассшахтострой", главный инженер шахтостроительного управления № 2 при тресте "Гидроуглестрой".

Взрываемся и взрываемся. Не хочется приводить скорбный список, но такое впечатление складывается, что с горы несется снежный ком. Каждый раз подобные расследования сопровождаются завесой секретности; правительственная комиссия делает свои выводы, как мне кажется, всегда очень спорные.

Не собираюсь конкретизировать свои версии случившегося, а лишь поделюсь некоторыми соображениями общего характера, тем более что приходилось в свое время, работая в шахтостроительной организации, проходить вскрывающие выработки на шахте "Есаульская" как раз по этому пласту.

Возможных причин немало. Тут и ухудшение с глубиной разработки горно-геологических условий. И низкая производственная дисциплина на рабочих местах, и низкий профессиональный уровень работников, и морально устаревшая проходческая и добычная техника, и также организационные причины.

Особенно остро стоит вопрос с производственной дисциплиной. В совсем недалеком прошлом, в 1992 году, произошла впечатляющая авария на шахте имени Шевякова. Там тоже на поверхность подняли не всех погибших, образовалась такая братская могила. Так вот, уже после взрыва до меня дошли из неофициальных источников сведенья, что погибшие, с их слов, в шахте частенько курили. Не утверждаю, что именно в этом причина взрыва, но факт был. Докурились. Думается, что никто не даст полной гарантии, что и в других случаях дело обстояло иначе. А тут, оказывается и наркоман был в шахте…

В 1982 году после взрыва на шахте "Распадской" в Ольжерасском ШПУ под землю спустились горноспасатели... "под шафэ". При таком случае, наверное, захотелось поговорить, сняли загубники аппаратов жизнеобеспечения – и все…

Но дело еще в том, что над шахтером довлеют и внешние факторы: тут и план, и, конечно же, заработок. Техника старая, аварийность ее высокая. Пока ее ремонтируют, глядишь и смена "вышпурилась". Вот и нарушают. Это и клинья в пускателях, и задавленные турбомуфты, и отставание от груди забоя вентиляционной трубы более положенного, и просто отвратительное осланцевание выработок. Деньги ведь платят за метры и тонны. Когда тут думать о технике безопасности?.. Спешка везде, а она не союзник. Надо совершенствовать технику и технологию, поднимать профессиональный уровень работающих, спрашивать с нарушителей.

Совершенно согласен с идеей аттестации всех без исключения. Надо максимально приблизить условия работы шахтеров к заводским условиям. Трудно, конечно, но к этому надо стремиться. Очень высока до сих пор и степень тяжелого ручного труда, особенно на проходке. Человек устает, притупляется внимание – отсюда и аварии. С осланцеванием выработок вообще вопрос особый. Как у нас принято: "Авось пронесет". А взрыв угольной пыли серьезнее взрыва метана в несколько раз. Взрывается метан, поднимает всю угольную пыль, она во взвешенном состоянии дает взрыв куда мощнее. На том же "Распаде" в 1982 году так и было. По бремсбергам волна прошлась, как ружье выстрелило. На поверхности здание подъема сложилось, как карточный домик. Со слов тогдашнего начальника комбината "Кузбассшахтострой" Лукьяна Павловича Петрова, "машинистка подъема испытала ужасы атомной бомбардировки".

…Есть и организационные причины. Все-таки в то время технике безопасности уделялось больше внимания: был даже заместитель министра по ТБ. Спрашивается, кому в свое время пришла в голову мысль ликвидировать министерство угольной промышленности? Мне кажется, что это была ошибка. Вот теперь и получаем "на всю катушку"…

Станислав Лидванский, горный инженер.