"Все ждали, что этот взрыв произойдет"

Бывший сотрудник "Листвяжной", сам получивший производственную травму, рассказал, что техника безопасности на шахте нарушалась регулярно.

Тайга.инфо публикует монолог бывшего сотрудника "Листвяжной" Дениса Тимохина, который заявил о том, что на предприятии регулярно нарушалась техника безопасности.

"Я работал на "Листвяжной" доставщиком три с половиной года. В 2020-м я находился в лаве №819, загонял вал, бурил, стоя на лестнице. Потом я с нее слез, и мне на ногу упал большой комок породы. Начальник охраны труда [Кочуев] Роман Викторович предложил мне оформить травму как бытовую, обещал, что мне хорошо заплатят. Я отказался. Когда делал МРТ, врачи сказали, что мне нужна срочная операция. Потом меня снова отправили работать в шахту с больной ногой. Я почти все время ходил на доставку инструментов и запчастей в лаву. Там уже как-то было превышение метана, и дизелисты отказались ехать. Директор распорядился, чтобы доставщики ехали. Роман Викторович продолжал настаивать на оформлении травмы как бытовой, угрожал мне. Я сказал, что ничего не боюсь, и пусть не пугает. Оформил травму как производственную, и меня уволили. Точнее, меня попытались перевести на легкий труд — уборщиком вагонов. Я спросил: "А зарплата та же останется?" Мне ответили: "Нет, по профессии". Подписал приказ, что не буду делать другую работу, но приказ об увольнении не подписывал. Они меня без меня уволили. Сказали, чтобы больше не приезжал на шахту. Обещали прислать по почте трудовую и позвонить. Но ни звонка, ничего от них нет. После увольнения приходится везде подрабатывать, но с такой ногой не получается нормально. У меня винты в ноге стоят, связки держат. Теряю по зарплате больше 20 тыс. рублей, а за ипотеку 33 тыс. рублей в месяц плачу. Кручусь, как могу. Однажды на шахте мне нужно было открыть ляды (подвижное вентиляционное устройство в виде дверей для отделения воздушных струй друг от друга или управления ими; перекрывает доступ воздуха в вертикальные и наклонные выработки или каналы вентиляторных установок). По технике безопасности этим должны заниматься два человека, но меня отправили одного. Открыл одну створку, вторую начал, и меня под эти ляды струей закинуло. Хорошо, что ничего не сломал, дизелист вовремя подоспел. Пришел в лаву, начальник говорит: "Уезжай на гора". А у меня все болит, и руки, и ноги, я идти не могу. Он отвечает: "Постарайся выйти, тебя сопроводят". Этот начальник Сергей Герасименок — хороший, а сейчас его "закрыли".

Но не его вина, что шахта загорелась. Всё зависит от "СДС-уголь". Они же дают приказы и ставят план на месяц. Больше дадите, и зарплата будет хорошая. Не дадите — маленькая. Так люди и работали. Все ждали, что этот взрыв произойдет, но никто не знал, когда.

Техники безопасности на "Листвяжной" вообще не было. При 1,5% метана должно все вырубаться. При 2% комбайн должен отключаться автоматически. И охрана труда это пропускала. Когда приезжала трудовая инспекция, они тормозили всю лаву. И все было хорошо, типа лава самая замечательная. Но они просто не ходили тогда, когда лава ехала. Когда я работал в лаве, там было 4%. Мне плохо было: выходишь на свежую струю, продышишься и обратно. Сотрудники были против и говорили об этом.

Начальник просил директора временно приостанавливать лаву, но тот отвечал, что надо выполнять план. Для директора все в деньгах, а жизни людей его вообще никак не волновали. "Не хотите работать — увольняйтесь, на шахту очередь стоит", — так он нам заявлял.

Но метана было больше нормы, намного. От этого и взорвалась шахта. Если бы лаву остановили, то все выветрилось бы. А им все больше угля надо. У меня вчера на "Листвяжной" с ночной смены остался близкий друг, мы с ним с детства общались. Его не вывели из шахты..."