”Ничего идут дела – голова ещё цела!”

Автобус дергался, как припадочный. И женщина, стоявшая у передней двери, нервно пригрозила водителю: “Дрова везешь?! Напишу жалобу!” - “Да пиши”, - меланхолично отзвался водила. Не очень-то, видно, и боится.

• • •

На совещании правительства президент Медведев возмущается бездействием вице-премьеров, которых “вызывает на ковер”: пока, мол, не вмешаешься на самом высоком уровне (тут - интересно! - он показывает пальцем вверх), “ничего не происходит”. Очевидно, не очень-то и боятся. Вот любопытно, кого он имеет в виду, показывая пальцем вверх?

• • •

Маленькую девочку ведут домой. Понятное дело, движение происходит медленно - от киоска к киоску, у каждого из которых она канючит деда что-нибудь купить. Дед (я знаю его) упорный мужик - ответствует в том духе, что кризис, мол, финансовый, надо поприжиться. Внучка приходит домой и жалуется: “У всех все нормально, всем детям покупают наклейки, а у нас в семье кризис!”

• • •

Мы в ответе за тех, кого споили. Этакую думку выдумали наши думцы. Мол, будем брать по два рубля с бутылки водки (поллитра), по шестьдесят копеек с бутылки вина и по пятнадцать с каждой пивной и - на наркологию. Оригинально! Ушлый народ тут же засомневался, что эти деньги до “реальной медицины” не дойдут: как пить дать - не дойдут. А вот со “скрытым” увеличением акцизов, пожалуй, мы дело поимеем.

• • •

Во дворе в начале недели, когда шел мокрый снег, накатали снеговика. Сунули в руку какую-то клюку, надели на голову брошенный продуктовый пакет, нарисовали веселое лицо. Метафора нашей жизни, которую мы лепим из чего придется. Делая веселое лицо: “Ничего идут дела - голова еще цела!”

Через день улыбка у снеговика стаяла, полиняла. От былого веселья - ничего: снежный беспризорник.

• • •

Звонки в редакцию с различными вопросами, просьбами и жалобами - явление привычное. Телефоны не умолкают целый день: “У нас трубу прорвало!” - “Куда звонили?” - спрашиваем. “Еще никуда, сразу к вам”. Понятно. Подсказываем, как действовать, даем нужные телефоны. Ни одного звонка не оставляем без внимания: записываем, объясняем, “ставим на контроль”, между звонками пишем материалы, принимаем посетителей. Чаще обращаются люди пожилого возраста.

Очередной звонок в отдел общественного мнения с Куйбышева, 12: “Дочечка, поговори со мной”. Слушаем. Бабушка плачет, жалуется на тяжелую жизнь, грязь в подъезде, маленькую пенсию, большую квартплату... Сочувствуем. Ни своей квартиры, ни фамилии старушка называть не хочет: “Зачем мне еще проблемы...” Ей просто надо поговорить, вернее, выговориться. Понимаем.

Другой звонок, с Кутузова, 3. Батареи чуть теплые. Корреспондент вникает в проблему, обзванивает соответствующие городские аварийные службы, просит помочь. Обещают. Оказывается, вся загвоздка в квартире на первом этаже, куда ремонтников не пускают. Договориться между собой соседи не пробовали, “замерзающие” требуют немедленного (!) приезда журналистов в злополучную квартиру, где они должны (!) заставить хозяев открыть дверь. Объяснять, что это не в нашей компетенции, бесполезно. Полное непонимание или нежелание понять. Хорошо, что на этот раз нам не говорят: “это ваша работа”, “за что вы деньги получаете”, “привыкли все за взятки делать”.

В среду пришел недовольный переменами пенсионер, принес собственноручно написанную в газету “статью”. Читаем, узнаем много “интересного” про наших чиновников. Дядечка, оглашая громким голосом всю редакцию, требует незамедлительного опубликования статьи, но чтобы его фамилию под ней не ставили. “Пусть кто хочет из ваших журналистов подпишется”, - разрешает он. Пробуем объяснить, что для таких обвинений нужны веские доказательства, что, “переходя на личности”, оскорбляя, можно схлопотать серьезную статью из Уголовного кодекса. Дядечка не слушает, сердито кричит про воров, рвачей и т.п., дошла очередь и до нас: “Все вы куплены... лижете задницу городскому начальству... правду отказыватесь печатать”, - подводит он итог своего посещения и гордо удаляется.

Переводим дух. Пора разобрать почту, сегодня писем что-то мало, около десятка. Почерк постоянных корреспондентов мы уже узнаем. Чтобы хоть немного поднять настроение после сердитого дядечки, выужаваем из стопки конверт с очередным посланием от Царицы Сибири Алевтины I Салтыковой. Ну, слава богу, хоть у кого-то все хорошо.