Бдительный доктор Плацман

Улица Кирова, 16, ничем не примечательная, с точки зрения обывателя, - светлая оштукатуренная трёхэтажка, где ныне работает управление вневедомственной охраны города, довольно интересна - и не столько своей архитектурой, сколько историей. Причём не той, в которую входят, а той, в которую вляпываются...

Когда автор первого генерального плана Сталинска архитектор Гуревич проводил в августе - сентябре 1933 года инвентаризационную съёмку, на этом месте уже стоял кирпичный “маевский” дом, но отнюдь не копия жилых домов строчной торцевой застройки, а трёхэтажный - не торцом к улице, а вдоль неё. Гуревич сохранил этот дом в своём генплане 1934 года.

Здание - типичное произведение функционализма, той ветви советско-германского авангарда, что отвергал идею конструктивизма ради самого конструктивизма, а просто-напросто стремился к максимально выгодному и выразительному объёмно-конструктивному решению домов. И не чурался при этом использовать приёмы, подвергнутые адептами авангарда остракизму: вертикально ориентированные окна, не скрытые парапетами вальмовые крыши, а порой и какие-никакие простенькие украшения типа “полочки и валика”. Причём наибольший интерес в этом здании вызывает не фасад, который весьма прост, а дворовая сторона, которая имеет довольно интересное пластическое решение: трёхобъёмное строение с небольшим внутренним полудвориком - курдонером. Что неудивительно: функционалисты создавали не эскиз дома на бумаге, а делали слепок из пластилина и тем самым сразу же искали выгодную форму.

Этот дом никогда не был жилым, но неизменно служил насущным потребностям народа. Поначалу здесь недолго располагалась столовая Кузметзавода имени Сталина. Но заведующий горздравотделом Г.Э. Вейль сразу же начал добиваться от горсовета передачи этого здания ему для организации кожвендиспансера - среди кузнецкстроевцев неприличные заболевания процветали буйным цветом. Любопытно, что именно это сомнительное заведение первым в городе примерило на себя современное название города: кожвендиспансер города Сталинска побоялись называть как положено - Сталинским (имя вождя не должно было соседствовать с чем-то неприличным), а изначально нарекли Ново-Кузнецким, то есть НКВД. Не менее любопытно, что тем самым сие заведение попутно примерило и эту зловещую аббревиатуру, опередив её присвоение милиции - та ещё звалась ОГПУ. Так что когда в середине 1930-х чекистов в очередной раз переименовали - нарекли НКВД, у сталинцев появился повод посмеяться (в очень узком кругу, разумеется).

Предвестник кожвендиспансера, к слову, появился в городе раньше постройки здания по улице Кирова. Ещё в 1933 году в больничном городке в Нижней Колонии в круглосуточном режиме начал работу новый “пункт экстренной (!) помощи по предупреждению венерических заболеваний”. Представьте себе: поликлиника принимает только с утра до вечера, травмпункт - и тот по ночам работает через пень-колоду, а вот “венеричка” бдит круглосуточно, в любое время дня и ночи готовая оказать соответствующую помощь трудящимся и нетрудовому элементу. Оздоровительная кампания проходила под лозунгом “Лучше предупредить, чем лечить!”. Народ стеснялся и к венерологам не шёл, пытался скрыть непристойные болячки или в крайнем случае лечить их у бабок-знахарок. Дело пошло, когда выявленных начали доставлять на лечение под милицейским конвоем. Так сказать, в НКВД с НКВД.

Наконец, 16 декабря 1935 года горсовет принял решение поручить Вейлю составить план ре-монта здания на улице Кирова и написать докладную записку в Западно-Сибирский крайздрав с просьбой об отпуске средств для этой цели.

Сохранилось письмо врио госконтролера по строительству Завалишина прокурору г. Сталинска Сорокину: “...Горздравом заселено и пущено в эксплуатацию без приёма и сдачи в законном порядке не законченное строительством здание венерического диспансера по проспекту имени Кирова, что является прямым нарушением Постановления СНК СССР от 23.04.1934 г. за № 945 и Постановления СНК РСФСР от 08.06 за № 487, и категорически настаиваю: лиц, виновных в нарушении указанных постановлений, привлечь к судебной ответственности”.

По диагонали этого обращения стоит штамп: “Получено 19.11.37 г. Дело № 03-836”. Ниже надпись чернилами: “Тов. Мосиеву. Позови зав. Горздравом и выясни, в чём дело. 20.11. Сорокин”. Чем закончился этот вызов Вейля в прокуратуру, неизвестно. 37-й год всё-таки.

Тем более, кожвенвраг не дремал. И если в Москве прокурор Вышинский клеймил позором “троцкистско-бухаринских выродков” и прочих “наймитов фашизма”, то в наших краях, судя по публикациям “Большевистской стали”, в декабре 37-го “в клубе строителей слушалось дело поварихи совхоза “Металлург”, заразившей гонореей шесть мужчин. В зале присутствовало 600 рабочих с жёнами”. Представьте себе 1200 неравнодушных человек, некоторым из которых, вероятно, по ходу процесса перепадают назидательные оплеухи. Как говорится, без комментариев...

Не прошло и полгода, как “Большевистская сталь” едва не затеяла а 15 лет раньше положенного “дело врачей”... “В поликлинике № 3 лечили грязью больных кожными заболеваниями, но кучка подлейших из подлых врагов изменила метод подогрева грязи, что уничтожило передовой метод лечения трудящихся”. Заметьте, категория “подлейших из подлых врагов” досталась у нас отнюдь не наймитам и прочим троцкистам, а бедным врачам-венерологам, которые как-то не так подогрели какую-то там грязь.

А “15 сентября в 7.30 в летнем театре металлургов лекция на тему: “Гонорея и брак”. Читает доктор Плацман. Лекция сопровождается диапозитивами. Вход свободный”. Уж какие такие диапозитивы и где подсмотрел доктор Плацман - остаётся только догадываться, но в зрителях недостатка у лектора, наверное, не было. Возможно, те же самые “600 рабочих с жёнами” внимали вновь и получали новые оплеухи.

После войны неистового борца с гонореей доктора Плацмана сменил непоколебимый дерматолог кожного диспансера Бульвахтер. В июле 1958 года доктор Бульвахтер объявил массовый осмотр кошек с целью выявления у оных микроспории, то бишь стригущего лишая. Кошек велено было приносить на улицу Лермонтова, 13, с полудня до 4 часов дня. Горожане, однако, клич дерматолога проигнорировали. Тогда Бульвахтер перенес акцию на октябрь. Сталинск вновь смолчал. Это ж вам не диапозитивы разглядывать.

Здание же НКВД много раз меняло хозяев, реконструировалось. В 1950 году с едва ль не главного проспекта Сталинска взрослых дядь и тёть с их проблемами выгнали и не нашли ничего лучшего, как отдать здание кожвендиспансера детям. В здании разместили детскую поликлини-ку, а потом - детскую больницу. Но, сделав своеобразный оборот, оно вновь вернулось, так сказать, в сферу НКВД - в настоящий момент здание занимает управление вневедомственной охраны.